Хозяин Зимы (СИ) - Гржибовски Ирена

Раздражённая беспокойными размышлениями, Севара пинком откинула одеяло и поднялась. На ходу она накинула лёгкий халат, но запахивать его не стала. Вышла осторожно из комнаты и неспешно, чтобы не шуметь, спустилась на первый этаж.

Внизу она задержалась у залы, прислушиваясь. Показалось, там что-то шуршало. Сердце зачастило. В голове возник яркий ещё образ выглядывающего из-за двери страшного лица. Но то лишь очередная тревожная мысль. Так ведь?

Севара дёрнула за ручки обеих дверей, отделявших зал от коридора. Она едва сдержала позорный визг, сталкиваясь взглядом с глазами. Они казались насыщенными, похожими на два голубых турмалина, а кожа в полумраке чудилась алебастровой, придавая схожести со статуей.

— Госпожа, — негромко и с хрипотцой произнёс Неждан, — доброй ночи.

Тихо выдохнув, Севара нахмурилась. Ну и напугал же её этот любитель ночного бодрствования! Однако в таком она, разумеется, не признается.

— Почему ты тут?

— Не спится. А наружу решил не ходить… По разным причинам. А вы?

— Не спится, — повторила Севара за ним.

— Сделать вам чай?

Она пожала плечами. Чай по крайней мере поможет скоротать время.

Неждан отложил книгу, поднялся и бесшумно скрылся на кухне. Новое окно в зале было закрыто, пахло травой и оставленным здесь букетом роз.

Севара оглянулась, убеждаясь, что всё ещё одна, и повернула книгу обложкой, чтобы прочесть название «Рецепты варений и джемов». Что за бредовые интересы? Неужели молодой юноша решит изготавливать варенья? Впрочем, подобное настолько странно, что даже смешно, а это весьма соответствует образу такого охлёстыша. Севара фыркнула, не сдерживая улыбку, и опустилась в одно из кресел, откинувшись на его спинку и разглядывая ровный белый потолок.

Разум вновь наполнился тяжкими думами. Шкатулка была спрятана теперь на чердаке, где лежала белая песцовая шуба, а пион… забрали. Все дары были сокрыты, но тревога не отступала. И что делать с меткой? Севара проверяла её днём. Она немного побледнела, но не сходила и, казалось, немного расширилась.

Весенние спокойные ночи, подаренные то ли судьбой, то ли незнакомцем на балу, остались позади. Севара понимала, что предыдущие, нынешняя и следующие ночи будут бессонными, нелёгкими и горькими. Сколько бы она не убеждала себя, что Хозяина Зимы не существует, а факты упрямо твердили обратное, показывая только трусость и страх бедняжки перед правдой. Правдой, которая вгоняла в отчаяние.

— Сева.

Севара вздрогнула, наконец замечая, что Неждан уже вернулся. Поднос стоял на низком столике перед ней, там же ожидал чайник, две чашки и сахарница.

— Извините, я вас промеж целый звал.

Она растеряно моргнула. Сева. Её имя. Сокращённое для родных. Мама звала её так, братья тоже и сестра, и все самые близкие. Она так давно не слышала, чтобы кто-то обрался к ней так… тепло.

— Сколько ложек сахара? — Губы Неждана изогнулись в привычной дружелюбной улыбке.

— Одну. Это тот же мятный чай?

— Не тот, но мятный. Как и говорил дед Ежа, мята очень полезна от нервов. Особенно при тревожности и бессоннице.

Севара хмыкнула.

— Тогда мне мяту нужно жевать, видно, в огромных количествах, возможно, вместе с зубным порошком…

— В зубном порошке ментол, — Неждан бережно размешивал чай, — его выделяют из мятного эфирного масла. Да и можно не жевать, настой сойдёт.

— Ты чересчур умный, — она насупилась, — для обычного деревенского парня.

— А я не обычный, а особенный. Мой отец своего рода учитель, ну и, я уже говорил, он увлекается ботаникой.

— Мой увлекался выпивкой, — зачем-то брякнула Севара, тут же осаждая себя. С чего ей взбрело делиться подробностями с каким-то слугой? Неужто так сильно поглотили страх, беспокойство и… одиночество?

— Он умер? — уточнил Неждан.

— Прошедшей зимой, — Севара отпила горячий чай, стараясь заткнуть поток откровенностей. Она одновременно не хотела делиться заветным, не желая рушить воздвигнутые ей самой стены, помогавшие поддерживать образ хладнокровной дворянки, но вместе с тем желала облегчить груз мыслей, найти соратника и друга, на поддержку которого смогла бы рассчитывать. Дома такую роль всегда исполнял Годияр, пока не решил избавиться от сестры…

— Сочувствую.

— Ты один в семье? — Она постаралась перевести разговор на него, чтобы не поддаваться своей слабости. Да и какой из мелкого слуги друг?

— Нет. У меня брат и сестра. Ну и… нянечка. Хотя сестра уже выросла. И я всё ещё поражаюсь тому, как быстро…

— Я тоже удивляюсь своей младшей сестре. Кажется, только вчера я держала её за руку, пока мы гуляли, а сегодня… Сегодня она уже беременна! Кошмар, она ведь младше меня. Я и так была в шоке, узнав о свадьбе, а тут такое… Я, конечно, рада, но всё так непривычно. Наверное, я просто не могу перестать воспринимать её ребёнком.

Севаре очень хотелось дать себе подзатыльник. Вдруг хоть это заставит её смолкнуть. Разумеется, ей хотелось бы иметь поблизости человека, который бы выслушал её, но не такого же… охлёстыша!

— Понимаю. Представить не могу, что придёт время, когда и моя младшая сестра пойдёт замуж. Я ведь помню её совсем малюткой. Слишком странно будет видеть её в таком образе.

— Точно! — Севара почему-то очень обрадовалась, что её поняли. Последний раз так понимала её бабушка, отправляя на север. В её глазах она видела безграничное понимание тому, почему внучка не желает быть невестой и матерью. — А мой старший брат не был против. Мол, «в хорошие руки отдаём»!

— Она же не товар.

— Именно! Я тоже сказала! — Севара едва не подпрыгнула на месте. — А он… Не знаю… Напомнил мне отца. В плохом смысле.

— Ага, подражание отцу. Как знакомо, — тяжело вздохнул Неждан. — Мой старший тоже иногда напоминает его. Не самые лучшие его качества. Не то, чтобы у меня отец плохой, он ничего. Суровый, но справедливый. Иногда даже добрый, хотя по нему не скажешь…

— Ты всё же с любовью о них говоришь, — заметила Севара. Она всё ещё чувствовала обиду на отца и брата, из-за чего не могла так же ласково говорить о семье.

— Они все неплохие. Хотя, самая замечательная — наша младшенькая. Баловница, но в ней все души не чают. Нянюшка вовсе не нарадуется.

— Она самая младшая из вас?

— Да. Поздний ребёнок.

— У меня тоже любимец самый младший. Его зовут Яшар. Он очаровательный, хотя и проказник… — Севара встрепенулась, поняв, что глупо улыбается, глядя в пространство. Она отставила пустую кружку в сторону. Слишком много она рассказала, а теперь жалела. Потому что завтра новый день, потому что Неждан — слуга, потому что он теперь знает её лучше. Она будто лично обрушила часть защиты. Теперь он сможет ударить больнее, если захочет.

Нет. Нельзя так близко подпускать к себе людей. Севара сильная и сама справится со всем. Незачем праздно болтать. Тем более кому-то вроде него.

Неждан, почувствовавший напряжение, встал. Поставил чашки на поднос и тихо произнёс:

— Я никогда бы не стал причинять вред, пользуясь чужим доверием.

Севара вздрогнула. Он словно бы мысли её читал. Как он?..

— Вижу, как вы заволновались, захотели уйти. Предположил. Неверно?

— Твоя проницательность раздражает.

Неждан негромко засмеялся, пряча улыбку в кулак. Затем поднял поднос:

— Тогда добрых снов, госпожа. Приятно посидели. И знаете… Я рад, что тем вечером заглянул в ваше окно.

— Я тоже рада, что ты заглянул в окно…

Он вскинул брови.

— Н-не то чтобы… В общем, не пойми неправильно, просто я ожидала другого гостя. Тот намного неприятнее тебя.

— «Намного неприятнее»? То есть я неприятный? — Неждан вновь заулыбался, будто услышал комплимент.

— Ужасно, — не моргнув глазом солгала Севара, поднимаясь по лестнице и оставляя мятный аромат за спиной.

Ни за какие коврижки она бы не созналась в том, что эти несколько промежей в компании Неждана были одними из самых уютных за все дни, проведённые в поместье. Стало немного жутко, когда Севара вдруг подумала: «Уж не влюбляюсь ли я? И в кого? В слугу? Симпатичного, умного, доброго, но… слугу». Нет. Вовсе нет. Просто разоткровенничалась случайно, а он поддержал разговор и… Ничего такого.