Мои воспоминания - Алексей Николаевич Крылов

Маневрируя по одесской гавани, Джевецкий решил пронырнуть под «Эрекликом». Пристал к трапу, вышел на палубу, спросил у вахтенного начальника, сколько воды под килем, получил ответ, что более 10 футов, а так как наибольшая высота его лодки была 6 футов, то он решил, что под килем яхты он свободно может пройти.

Отошел от борта, занял место на траверзе яхты, опустил свой перископик элементарно простого устройства и пошел, работая ногами. Подошел под «Эреклик» и застрял – воды под килем не оказалось и пяти футов. Голова сидящего в лодке была в обыкновенном стеклянном колпаке, причем предохранением служил простой крест из 6-миллиметровой железной проволоки. Перед этим колпаком в расстоянии меньше двух футов виднелся фальшкиль «Эреклика». Джевецкий дал задний ход, сообщив передвижным грузом наибольший возможный дифферент на нос, продвинулся фута на два и опять застрял – рымы (кольца), служащие для подъема лодки из воды, задевали за фальшкиль и не пускали лодку назад.

Положение было крайне опасное, запас воздуха был на 20 минут. Джевецкий потом рассказал, что он перестал работать ногами и, чтобы себя подбодрить и собраться с мыслями, громко сказал: «Voyons, ne perdons pas la tete!» (ну, не терять головы!) и решил непрерывно работать на задний ход.

На его счастье прошел мимо буксирный пароход, развел волну. «Эреклик» несколько качнуло, и подводная лодка вынырнула из-под киля.

Он пристал к трапу, вышел на палубу и пошел к командиру яхты. Командир тотчас же вышел наверх и приказал бросить лот. Оказалось, что под килем не 10 футов, а меньше 5.

Командир стал извиняться, а затем с яростью стал орать на вахтенного начальника и отпускать в «третьем лице» такие комплименты, которых Джевецкий не слыхивал.

Лодкой Джевецкого заинтересовалось не Морское, а Военно-инженерное ведомство как средством обороны приморских крепостей. Джевецкому было предложено привезти свою лодку в Петербург и показать ее Инженерному ведомству.

Лодка была одобрена, размеры ее несколько увеличены, так, чтобы в ней, кроме командира, помещалось еще два человека в качестве движущей силы. О такой лодке и шла речь в заметке о П. А. Титове.

1 марта 1881 г. Александр II был убит, воцарился Александр III. Ему было доложено о лодке Джевецкого. Он пожелал ее видеть, было приказано привезти лодку в Гатчину и спустить в отличающееся прозрачностью воды Серебряное озеро, и назначен день показа лодки царю. Джевецкий несколько дней бороздил по озеру, изучая царскую пристань и как к ней ловчее пристать. Зная, что Александр III неразлучен с царицей Марией Федоровной, Джевецкий заказал букет самых великолепных орхидей – любимых цветов царицы. Настал день испытаний. Царь и царица сели в шлюпку, на которой и вышли на середину озера, а Джевецкий, пользуясь прозрачностью воды, маневрировал около этой шлюпки, иногда проходя под нею.

Наконец шлюпка подошла к пристани, царь и царица вышли и остались на пристани. Джевецкий с ловкостью пристал, открыл горловину, вышел на пристань, преклонил колено и подал царице великолепный букет орхидей, сказав: «C'est le tribut de Neptune a Votre Majeste» (это дань Нептуна вашему величеству).

Царица пришла в восторг, рассыпалась в комплиментах; царь остался очень доволен, благодарил Джевецкого и приказал дежурному генерал-адъютанту рассказать об этих опытах военному министру П. С. Вановскому, чтобы он озаботился возможно спешной постройкой 50 лодок, с уплатой Джевецкому 100 000 руб.[26]

Меньше чем через год лодки были построены и приняты Инженерным ведомством.

Джевецкий, получив сто тысяч, уехал в Италию, стал скупать царские двери и разные напрестолия, т. е. лицевые доски престолов в старинных церквах, разного рода старинную посуду и безделушки, которыми он с таким вкусом отделал свою квартиру, что К. Е. Маковский не раз удивлялся его искусству.

Кажется, летом 1886 г. Джевецкий поехал в Туркестан, чтобы отвезти диплом почетного члена технического общества и приветствовать генерала Анненкова с совершенным им «техническим подвигом» – постройкой Закаспийской железной дороги от Красноводска до Самарканда с громадным мостом через Аму-Дарью в Чарджуе.

На следующее лето он поехал в Египет, поднялся по Нилу до Асуана, купил голову от мумии какой-то красавицы-египтянки, жившей 4500 лет назад, имел по этому поводу бесконечные хлопоты с одесской таможней, не знавшей, под какую статью тарифа «сию часть мертвого тела» подвести, а затем с одесской полицией, требовавшей разъяснений, откуда он «сию мертвую голову» получил и не кроется ли тут убийства.

Как-то летом 1887 г. призывает он меня к себе, показывает эскиз подводной лодки и говорит:

– Напишите к этому проекту объяснительную записку.

Затем идет к К. Е. Маковскому и просит его нарисовать развевающийся флаг, командира и матросов, что Маковский и исполнил в художественном совершенстве. Это было единственное в проекте, что соответствовало действительности.

– Теперь пишите, как вы умеете, официальным слогом заявление великому князю генерал-адмиралу Алексею Александровичу, что за вознаграждение в 4000 рублей золотом я обязуюсь разработать этот проект подводной лодки, и в случае, если после постройки испытания ее будут удачные, то Морское министерство уплачивает мне еще 50 000 рублей золотом.

Джевецкий имел обширное знакомство среди петербургской знати, получил доступ к Алексею и вернулся со следующей резолюцией на проекте: «Нахожу, что проект заслуживает особого внимания Технического комитета, рассмотреть и доложить. Алексей».

В 1888 г. я поступил в кораблестроительный отдел Морской академии, окончил ее в 1890 г., Джевецкий же уехал в Париж, изобрел минный аппарат, предложил его французскому флоту, добился испытаний и одобрения своего предложения и стал его реализовывать. Раза по три в год мы обменивались письмами, и вот в начале мая 1892 г. получаю телеграмму: «Приеду 12-го через Вержболово. Джевецкий».

Само собой разумеется я встретил его на вокзале.

– Зачем и какими судьбами?

– Ликвидирую квартиру, переселяюсь на постоянное жительство в Париж, приходите вечером.

Прихожу.

– Знаете, просто чудеса, встречаю Дикова (главный инспектор минного дела): «Что же вы не приходите в комитет, вам приготовлен талон на 4000 рублей золотом».

– За что?

– А на разработку проекта подводной лодки; получите ваше заявление, эскиз и приступайте к работе.

Оказывается, на основании резолюции Алексея пошел «проект» по инстанциям, и чем ниже инстанция, тем хвалебнее отзыв, – кто же осмелится не соглашаться с генерал-адмиралом?

– Ведь вы летом свободны, приезжайте в Париж, будете мне помогать в разработке проекта, составите все требуемые расчеты, главным образом по корпусу и теоретическому чертежу. За 3½ месяца работы я вам заплачу 4000 франков.

Я согласился, получил отпуск на вакационное время в Морской академии и примерно через неделю был уже в Париже, остановившись на квартире моей тетки Александры Викторовны, которая со своим сыном В. А. Анри уехала на лето в Бретань, на дешевые морские купания. Моими расчетами Джевецкий остался вполне доволен, особенно расчетом прочности и конструкции корпуса, и сверх договоренной платы подарил мне великолепное ружье Пердэ.

Морской технический комитет все расчеты и чертежи по корпусу, т. е. мою часть работы, одобрил, но сделал ряд возражений по механической части и не согласился с Джевецким иметь для надводного хода лодки паровую машину, ввиду затруднений представляемых паровым котлом предложенной Джевецким системы, да и всякой другой, при переходе лодки из надводного плавания в подводное. Эта задача оставалась неразрешенной, пока через два или три года не появились достаточно мощные двигатели внутреннего сгорания и затем дизели.

Джевецкий имел обширное знакомство среди французских корабельных инженеров и ввел меня в этот мир, познакомив с авторами тогда выходившей 4-томной «Теории корабля» Полляром и Дюдебу[27], директором верфи в Дориане Террье и некоторыми другими. За 50 лет, протекших с тех пор, никого из них в живых не осталось.

Ликвидировав свою квартиру в Петербурге и продав с аукционного торга большую часть царских дверей, напрестолий и безделушек, за которые я не дал бы и гривенника, с которого начинался торг, он выручил порядочную сумму денег, купил в предместье Парижа отель, запущенный сад и пустопорожнее место и построил по собственному проекту отличную виллу, в которой и поселился. В этой вилле была специальная комната для меня – chambre a M-r Kriloff, на случай моих деловых приездов в Париж или просто погостить.

В 1897 г. Джевецкий придумал особый тип миноносца, названного им водобронным, предложил его Морскому министерству на тех же условиях, как и проект подводной лодки, и опять пригласил меня работать у него в Париже, так что лето 1897 г. я провел у него, поселившись в chambre a M-r Kriloff.

Проект был Техническим комитетом принят, но предстояло испытать самый принцип стрельбою из орудий. По договору и заданию, испытание должно было производиться стрельбою 75-миллиметровыми снарядами, снаряженными пироксилином. Эти снаряды почти никакого вреда не приносили. Испытания затянулись на несколько лет. За это время