Комендантский час - Владимир Николаевич Конюхов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мой руки, Герасимович. Или душ примешь? Небось прокис по жарюке.
— Не отвлекайся, — немного смутился Архипов, догадываясь, отчего Гусев так опекает его. Не иначе будет о чем-то просить.
Подозрения подтвердились, едва закусили после первой. Хозяин, с утра принявший на грудь, не особенно деликатничал. Слушая откровенно-жалобные намеки, Архипов все больше мрачнел. Не радовал глаз даже соминый балык, истекающий жиром в плоской тарелочке.
Окна на застекленной веранде были распахнуты в сад, и сквозняком уносило табачный дым.
— На «Беломор» перешел, — все так же жалобно тянул Гусев.
— Импортными сигаретами брезгую. И тебе, Герасимович, не советую.
— Не курю, — сухо бросил Архипов. — С тех пор как…, — и осекся, искоса посмотрев на собеседника.
— С каких таких пор?
— Когда последний раз приезжал. Слово дал… одному человеку. Как видишь — сдержал.
— Умница. Я, правда, при споре не присутствовал. Но все одно — молодец. А поможешь нам, вдвойне молодчина будешь. Поможешь?
Архипов, потянувшись за кружкой с домашним квасом, незаметно отодвинулся от потного хозяина.
«Когда же выпадет удобный момент, чтобы узнать самое главное», — нетерпеливо подумал он, а сам сказал веско:
— Еще ничего не сделав, требуешь предоплату.
— Прошу, — молитвенно сложил руки на голой груди Гусев. — Иначе хана нашей шарашке. На тебя, Герасимович, вся надежда.
— Так уж и на меня, — без тени жеманства ответил Архипов. — Что вам даст разовая помощь? Оттяжка времени и только.
— Все мы оттягиваем свою кончину. С судьбой не поспоришь, в любом случае — дохляк Петрович получается.
— Философ. Когда приспичит — самого черта ублажишь… Ну хорошо. Только нужно протокол оформить. К нему вашу просьбу приложить. И чтобы поубедительнее…
— Герасимович, дорогой, не письмо, а объяснение в любви вперемешку с некрологом состряпаем.
— Но и ты выручи, — осенило вдруг Архипова. — Бабка у меня в этих краях похоронена.
— Ух ты-ы, — деланно изумился Гусев. — Так вы наш земляк?
— Забыл, отчего вас, чертей, в Москве привечаю.
Гусев, не замечая, облокотился в миску, полную салата.
— Конечно, помню, но конкретного разговора не было.
— Можно и конкретно. Зимой скончалась родственница, новая хозяйка бабушкиной хаты. Строение никому не завещала. Да и кто соблазнится на такую дыру.
— Да-а, захолустье, — согласился Гусев, когда Архипов назвал поселок. — А если купить заместа дачи? Ты обмозгуй, Сергей Герасимович.
— Вот с тобой на месте и обмозгуем.
— Надолго к нам?
— Вряд ли. Поэтому свои вопросы утрясай не откладывая.
Гусев кинулся к телефону, стал крутить тугой диск.
— Жинке своей звоню. По работе с ней контакт полный.
Архипов, толком не поев, доложил в тарелку молодой, заправленный сметаной картофель, отломил куриное крылышко. В разговор специально не вслушивался, но когда Гусев упомянул знакомую фамилию, насторожился… Кажется, то, что ему больше всего и надо.
— Придется ехать на работу, — надел рубаху Гусев. Без меня в трех соснах заплутали. Рабо-о-тнички…
— Судя по фамилиям — работницы. Как ты одну из них назвал? Кирсанова? — будто невзначай спросил Архипов. — Не Юлия Павловна?
— Вроде так. Года три как из комбината к нам перешла. С гонором бабенка. Как-то…
— Погоди, — перебил Архипов. — Она замужем?
— Скорее, нет. На огороде по очереди с сыном пашет. Кирсановой, правда, давно не видно. Зато другие хоть и на месте, да с них толку… Герасимович, поскучай без меня, я мигом, будь спок.
Архипов уже в дверях остановил хозяина:
— Прошу тебя… Узнай, где сейчас Юлия Павловна. И, пожалуйста… Э-э, — силился он вспомнить имя Гусева. — Келейно, без шума.
— Конечно поинтересуюсь. Тут особого ума не требуется. Отпуск у нее, кажется, вынужденный, сам недавно месяц околачивался. Так что на разные там курорты не особенно разгонишься.
Сергей Герасимович сразу посуровел:
— Протокол заверьте печатью. Письмо не подписывайте. Я сим прочту вчерне.
— Вопросов нет, — козырнул Гусев, пряча в серых разбитных глазах понимающую усмешку.
«Зато у меня есть», — вздохнул Сергей Герасимович, надолго устремив в сад невидящий задумчивый взгляд.
2
Пятнадцать лет назад Архипова редко кто называл по имени-отчеству. И когда рядовому сотруднику навязали горящую туристическую путевку, он не ерепенился. В противном случае в отпуск могли отправить не раньше декабря.
В Крыму Сергей уже как-то отдыхал с друзьями. Кроме пляжа и танцплощадки, ничего не видел, твердо уверовав, что Крым мало чем отличается от Кавказа. Теперь же, поневоле следуя с группой из одного места в другое, поражался пышности дворцов и замков. Неискушенный в тонкостях архитектуры, принимал как музыку на слух непонятные ему слова: ампир, базилика, капителий, аттик.
На Юлю он обратил внимание в Херсонесе возле остатков античных колонн… День был солнечный, безветренный. Совсем рядом плескалось море. Экскурсовод тщетно пыталась привлечь внимание к отрытому фундаменту каких-то построек.
— Перед вами дом богатого винодела…
Сергей, с завистью посматривая на пацанов, ныряющих прямо с обрыва, иронично хмыкнул:
— Чушь несусветная. Как можно сейчас определить, богатым был винодел или бедным.
— И я такого ж мнения, — весело поддакнула Юля на мотив известной песни.
Она приехала с восьмилетним мальчуганом, не отходившим от матери ни на шаг. Но в этот раз он убежал к морю.
— Разве пауки плавают? — прижимался он к матери, с опаской глядя на ребят, таскающих из воды небольших крабов.
Юля, сердясь, поторапливала сына.
— Пусть отвлечется парень, — вступился Сергей. — Не спешите, уедем ракетой.
Потом, когда «комета» везла их в Ялту, Юля прошла в задний отсек, где в одиночестве курил Сергей.
Издали, под лучами уже низкого солнца, античные колонны были похожи на грибы с оторванными шляпками.
— Отчего море сравнивают со степью? — пожала плечами Юля. — Разве что одинаково красиво. Или не могут подыскать лучшее сравнение?
Она обернулась к Сергею, щуря большие ореховые глаза. При солнце была заметна слегка наложенная на веки косметика.
— Я воспитываю ребенка одна. — И Юля немного рассказала о себе.
Сергей, узнав, откуда она, обрадовался:
— По делам часто приезжаю в твой город. Если честно, всегда тянуло в те места. Может, правда, из-за того, что бабушка неподалеку живет.
Без лишних слов проводили они взглядом башенки «Ласточкина гнезда».
— Эту поездку вы будете вспоминать, — уверенно и в то же время с печалью в голосе произнесла Юля.
— Почему именно я? — стал допытываться Сергей.
Но Юля, сославшись на сына, оставила Архипова одного.
Потом, где бы ни были туристы, Сергею никак не выпадало остаться с ней с глазу на глаз. И чем больше у него не получалось, тем больше манила коренастая, пухлогубая казачка.
Накануне разъезда по домам устроили прощальный вечер. Расположились в долине неподалеку от горного ручья. Пока остальные мужчины занимались шашлыком, Сергей мыл зелень в ледяном ручье.
Ради такого случая Юля не взяла
