Элинор. Опустевшая Долина. Книга 1 - Михаил Сергеевич Шелков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но тут дело под контроль взяла Вей-Лея.
– Никаких прощаний! – заявила она, – Кто хочет уходить – уходит с нами сейчас! Кто хочет оставаться – оставайтесь!
– Я остаюсь! – выкрикнул Бука.
– И я! – добавил Молсабр.
– Хорошо! Тогда мы вас привяжем к деревьям! А утром вас найдут!
– Ты серьёзно?! – Фао схватила Вей-Лею за рукав.
– Я не хочу второй раз оказаться на суде старейшин! – уверенно заявила та, и Фао даже смутилась своей собственной мягкости.
– Но нас же утащат шестипалые… – запричитал Бука.
– Если они будут так вопить, точно разбудят кого-то из взрослых, – шепнула Ина.
– Идём! Мы все идём! – разрядил ситуацию Номе, выступив вперёд, – Дети тоже!
Те согласились… Лишь понуро повесили головы. Страх остаться на ночь связанными на поляне пересилил страх неизвестности.
Отряд юных ведичей проследовал в тёмную чащу.
11
Сначала шли аккуратно, но, отдалившись от города, перешли на лёгкий бег. Вёл вперёд Номе, отличавшийся прекрасным зрением. Вей-Лея подгоняла маленьких детей сзади своими угрозами. Ина бежала рядом с Номе и отмеряла направление движения. Ведь Доко объяснял путь до Кавы по её руке. Кто знает, если начать измерять мох ладонью Номе, то куда они попадут?
Фао и Сваол-Ней оказались в середине. Сразу же за Фао расположился Родолрод. Подобное соседство не слишком радовало. Она всё время чувствовала на своём затылке его грузный взгляд.
Ну почему мне так тяжело рядом с ним?
Ближе к утренней зорьке всех разморила усталость. Кто был помладше, не просто клевали носом, а засыпали на ходу. Решили сделать стоянку.
Когда проснулись, солнце стояло уже высоко. Вей-Лея тормошила самых заядлых сонь.
Фао, до сего дня всегда просыпавшаяся рано, всегда бодрая и весёлая, сейчас чувствовала себя угнетённой и разбитой. Готова была раскаяться и вернуться назад. Но, посмотрев с каким рвением Вей-Лея поднимает отряд, отбросила подобные мысли.
Вей-Лея принялась срывать с куста орешника ещё зеленоватые плоды. Опавших не нашли.
– А Мать-Природа не обидится? – осторожно поинтересовался кто-то из маленьких ведичей.
– Мать-Природа уже подарила нам эти орехи! – настояла Вей-Лея, – Рано или поздно они всё равно опадут. Так какая разница?
– Но старейшины говорят… – начала было Лаол-Ямаль.
– …что нельзя покидать лес Докол-Мо, – закончила Фао, сама поразившись, как всего лишь за сутки изменилось её представление о мире. Ещё вчера она бы посчитала поедание недозрелых орехов чёрным надругательством над природой.
Проглотив лёгкий завтрак, поспешили дальше. Тут Номе резко остановился. Закрыл глаза и сделал прочим жест рукой остановиться. Он простоял несколько мгновений молча, а затем открыл глаза и объявил:
– Сабры! Бегут очень быстро!.. И ещё несколько крупных зверей!
– Погоня! – догадалась Фао.
– Медлить нельзя! Скорей! – скомандовала Вей-Лея.
Вскоре Фао сама услышала звуки погони. Пока что они были далеко, но постепенно становились всё отчётливее. Вдруг из кустов впереди резко высунулась медвежья морда. Из пасти раздался рёв. Отряд остановился. Первая мысль была, что земляки из Сва-Иолэдэ окружили их. Однако очень быстро Фао поняла, что перед ними не ведич, а просто зверь. Медведь мотнул головой и скрылся в кустах.
Неужели?! Неужели?!
Сердце Фао учащённо забилось.
– Он зовёт нас! – объявила она и последовала за медведем.
– Невозможно! – возразил Номе, но бросился за подругой.
Заросли расступились, и взору Фао открылась лесная река. Была она довольно широкой – просто так не переправишься, только искать брод. Однако Фао увидела ещё четырёх медведей, катящих к берегу огромный сухой ствол.
Они помогают! Да! Они помогают!
– Как такое может быть? – прошептала Вей-Лея, видимо, не веря своим глазам.
– Это потому, что они мои друзья! – гордо заявила Фао.
Медведи закатили ствол в реку, после чего двое из них нырнули в воду, чтобы дотолкать сухое дерево к другому берегу. Переправа была готова! Беглецы быстро миновали новоявленный мост, и, после того как последний завершил переход, мощные лесные звери повернули ствол вдоль реки. Его подхватило течение, и переправа исчезла, будто её и не бывало.
– Спасибо вам! Спасибо! – кричала с берега радостная Фао, – Я никогда вас не забуду, – а Вей-Лея уже тянула её за рукав.
Из чащи на противоположном берегу стали показываться хищные глаза сабров.
12
На привале все сидели грустные и хмурые.
– Что мы наделали! – первым начал сокрушаться Докомол-Ильдас, – Мы же предали собственный народ! Нам не будет прощения…
– Об этом нужно было думать раньше! – сурово напомнила Вей-Лея.
Самые младшие при ней уже не нудили. Она донесла до них, что дороги назад, в родительские дома – нет. Но Вей-Лея вовсе не была такой уж жёсткой. Покрикивая на младших товарищей в дороге, она порой развлекала их на привале, часто шутила, улыбалась. Вскоре весь отряд полюбил Камышовую Лисицу.
– Мы не предавали свой народ! – возразил Номе, – Его предали наши старейшины! Если прочие народы Элинора решили идти в Долину, то почему мы должны отсиживаться в лесу? Что говорил Доко? Что люди из Долины внезапно исчезли! Теперь правители всех народов посылают караваны в Долину, чтобы выяснить, что случилось… А если вдруг внезапно опустеет Докол-Мо? Если внезапно исчезнем все мы? Кто вспомнит о нас? Слушайте, мы все останемся ведичами! Давайте поклянёмся в этом друг другу! Мы будем соблюдать традиции своего народа! Хранить его быт, культуру, предания… Но ведь это не значит, что мы не можем общаться с другими народами? Общались же ведь с таврами? Так что не время корить себя! Нужно идти вперёд!
– Клянёмся! – вскочила на ноги Фао, гордая за Номе и его воодушевляющую речь.
– Клянёмся! – повторила за ней Ина.
– Клянёмся! – отозвалась Вей-Лея.
– Клянёмся! Клянёмся! – причитали все хором.
13
Лес менялся.
Каждый день за время перехода можно было окунуться в новые и новые краски.
То в едко-зелёные, где сочная трава растёт по пояс, где заросли боярышника и бузины цепляют ветвями пленников своих ловушек и рвут их расшитые одежды, где ароматы цветов бьют в ноздри, заставляя чихать.
То в более скромные, где вдоль бежевого покрова опавшей листвы робко всходят голубые незабудки и жёлтые соцветия чистотела. Где дубы, шутя, сбрасывают на головы нерадивых путников тяжёлые жёлуди, а из-под корней доносится довольное хрюканье лесных кабанов.
То и в вовсе мрачные, где тёмно-зелёные иголки колют и в лицо, и в спину, где шишки больно врезаются в подошвы сапог, заставляя потом полдня хромать, где серый мох и паутина стелются по хрупким ветвям.
То в коричнево-чёрные, где стволы дерев покрыты липкой плесенью и сырою корой, где вырастают огромные грибы почти по пояс; какие-то можно есть, а какие-то одним запахом могут вызвать перед глазами образ говорящего сабра.
Переходы давались тяжело, но путешествовать по родному лесу было невероятно интересно. Ведичи даже не знали, что их Докол-Мо может быть столь разнообразным. Стоило лишь уйти из родного города в глушь на несколько переходов…
14
Как-то ночью, когда уже стемнело, Фао не могла уснуть. Бессонницей также страдали Ина, Номе и Комос. Они разговорились.
Общались тихо, почти шёпотом, чтобы не разбудить других. И только одинокое уханье сов сопровождало их беседу и придавало ей зловещую окраску.
– А помните, – сказала Фао, – Как нас пугали шестипалыми? Мол, запирайте на ночь все окна и двери, а то придёт шестипалый и утащит вас! А сейчас? Мы уже спали три раза по шесть ночей на голом мху в самых мрачных чащах – и ничего! Нас пугали сказками! Пугали, чтобы удержать…
– Странно, – стал рассуждать Номе, – Сказки сказками, но ведь откуда-то пришли образы этих шестипалых. Почему пугают именно ими? Мне вот бабушка рассказывала сказку про болотное чудище, что могло проглотить медведя… Ох я тогда
