Охота (СИ) - Сантана Андрей

Локото упал на колени. Последняя хватка. Мои пальцы на его лице. Это должно стать предупреждением всем, сообщением, чертовой угрозой!

— Сха! — выдавливал я его глазюки, погружаясь большими пальцами в глазницы. Бугай истошно орал. А темные упивались жестокостью. — А! — свернул я шею грозному воину. Оттолкнул труп.

Пока пелена на глазах, я повернулся к толпе.

— Меня зовут Зот! — раскрылась моя пасть. И пускай Мелони потом будет злиться. — Гладкокожая моя и только моя! — До жуков быстро дошло. — Если хоть кто-то посмотрит в её сторону, если попробует подойти! — Я швырнул остатки глазных яблок в грязь. — Вы будете следующими!

— Ик! Победил Зот!

Жуков в полной мере переполняли восторг и страх. И даже отсюда я увидел, как те, что стояли ближе всего к ведьме, отошли от нее на пару шагов.

— Все-таки, — потерла шею Торка, обращаясь к Мел, — как там его… вы Ву Пари?

Мел испытывала много чувств. Отвращение к жестокости, смятение, страх. Но вот она посмотрела на своего Монстра — и больше не смогла слушать голос разума.

— Да… — прошептала она.

— С-с, — облизнулась Горше. — За таких самцов надо держаться.

— Кхм, — через гул и мельтешение толпы жучиха увидела сердитый взгляд ведьмы. — Его предупреждение… работает в обе стороны.

— Оу, — широко улыбнулась дикарка. — Поняла.

Глава 20

Не камень

Все же как-то у темных… проще. Толпа рассосалась сама собой, не было никаких команд от старших или типа того. Остывающий труп Локото на себя взяли Черви его отряда, радостные, несколько раз сказали мне «спасибо». Куда они его оттащили, не моя забота. Каннибализмом тут вроде никто не страдал… Но лучше бы Мел отказаться, когда ей предложат мяса.

Я подошел, кстати, к ней. Она молчала. Хм. О чем-то думала.

— Что значит «твоя», дубина⁈ — прохрипел Шов. — Охреневший ты жук!

— Я для вас стараюсь, — скрестил я руки на груди. — Больше страха — меньше проблем. — И да, не буду отрицать, что хотел это сказать.

— Он… — поправила очки ведьма. — Это имеет с-смысл.

— Еще как имеет! — захохотала Торка. — Теперь ни одна личинка не посмеет соваться к Зоту и уж тем более к гладкокожей. — Ехидная улыбка. — Или красавчик должен был сказать: «Нерожденный мой и только мой»?

— C-c-c, — хрустнули костяшки на его лапище.

— В любом случае, — кивнула Горше, — теперь нам будет проще выполнить нашу часть сделки. — Она показала свою бицуху. — Не боись, пока ты на охоте, Легенду никто не тронет.

Я покосился на Штыря, который, сев на корточки, что-то мямлил себе под нос.

— За него тоже не переживай, — похлопала Торка по его лысине. — Да, Штырь? Будешь защищать синеглазую?

— Б… Ба… М-м-м, — кивнул он. — Понял-принял.

— Его вообще не интересуют ни самки, ни самцы, — подмигнула темная. — Если вы понимаете, о чем я.

Дальше был небольшой экскурс по временному убежищу. Ничего особенного. Каждый жил в своем праве. Да, была палатка-кухня. Дальше по ручью — небольшое озеро. Рядом с обиталищем Амуру — камень богов. Как бы пренебрежительно она ни читала молитвы, она давала благословения… кхм, и не только их… Вообще, чем больше я узнавал про здешних персонажей, тем больше понимал, что за каждым стоит огромная история падения. Бывшие рабы, преступники, шлюхи, убийцы. В Недрах существовало три типа наказаний, скрывшись от которых, простой жук становится темным.

Первое — тебя изгоняют в портал.

Второе — смертная казнь.

Третье — что-то еще, но не самое приятное. Допустим, попасть в качестве материала к экспериментатору.

Тюрем тут нет. А рабом и гладиатором ты становишься под гнетом распределителя при рождении. И даже эти статусы лучше, чем темный жук.

— Какой у тебя план? — откусила Горше лапу зажаренного кругляша.

Мы сидели вокруг костра. Мелони и Шов орудовали в палатке, поэтому пока компанию мне составляли Черви-шесть.

— А какой тут может быть план? — принял я кубок с соком от Торки. — Пойду и завалю кого надо. Все.

— Ага, — дернула бой-баба бровью.

— Не, он не шутит, — села в раскорячку Торка. — То, что он показал с Локото, лишь цветочки, поверь.

— Ты правда настолько хорош? — все еще сомневалась Горше.

— Б… У-у. Силен! — захлопал в ладоши Штырь.

Сделав глоток, я цокнул языком.

— Как-то я застрял в Диких Пещерах, на одиннадцатом этаже от Трона. — Еще глоток. — И перебил там целый выводок пауков. О, а еще я сражался с шерном, и с живыми мертвецами, и много, — шмыгнул я носом, — с кем еще.

— У-у-у, — заинтересовалась Торка. — Ты не рассказывал!

— Ты и не спрашивала…

— Ну, — налила она себе еще, — самое время!

Почему бы и нет? Остаток дня действительно прошел, как долгожданный выходной. В окружении темных, слово за слово — и вот мы травим байки о своих похождениях. Кто что видел, кого убивал, в какую передрягу встревал.

— Вот поэтому мы держим этого при себе. — Видать, хлопать по лысине Штыря вошло у них в привычку. — Он надежный.

Услышал я рассказ, как именно осколок оказался в его голове. А история действительно вызывала уважение к этому жуку. До того, как стать Штырем, он был весьма разговорчивым парнем. Любил детей… в хорошем смысле этого словосочетания. И однажды, когда он сопровождал семью рабов, что бежала тайными тропами, их настигли охотники. Штырь дал бой. Не бросил. Вышел победителем. Но навсегда сгинул как прежняя личность. Сдержал данное слово.

— Хе. — Кажется, меня немного разморило. — А ты, оказывается, храбрый сукин сын. — Я поморщился. — Прости, мать.

— Б… Б… — Он пил сок, разливая добрую половину через шрамы. — Б-было сказано защищать. М-м-м. Я защищал. Б… да.

— А ты, Горше, значит?.. — перевел я взгляд. Не уверен, можно ли касаться этой темы, ведь она прозвучала вскользь.

— Шельма. Ха! О да, — с легкостью произнесла она. — Причем не простая. Служила в столице. Как принято говорит, была Ву ба-де. — Еще одно особое название. Ву ба-де… хм, как бы это описать по-нашему? Элитная проститутка для Пятых, которая впоследствии должна родить. Никаких чувств, просто вещь. — Но теперь, — снова напрягла она мускулы, показывая: если раньше она и была эталоном местной красоты, то теперь может раздавить голову голыми руками, — никто не посмеет окунать меня в грязь.

— Делает, что хочет. Хе-хе. — А вот Торка уже точно пьяна. — И спит, с кем хочет.

— С-с, — взбодрилась Горше. — Зот! Ты и я, на руках.

— Сейчас? — улыбнулся я.

— Она, когда нажрется, всегда так… — запрокинула голову То.

— А давай!

Зараза. Я пьян.

Штырь подтараканил бочку. Мы с противницей поставили на нее свои локти. Взялись за руки.

— Б… — пока держал он наши пальцы. — Вперед! — Шаг назад.

— Х-х-х! — Моментальная борьба.

Ух! Ха-ха-ха! Вот это, я понимаю, хватка. Руки дрожат, дерево трещит. Она явно мастер в этом. Упор, стойка ног. А вздувшиеся мышцы гораздо больше моих.

— Хе. Это все? — чуть сместилась борьба к моему поражению.

— Я даже не стараюсь, — вернул я положение рук к центру.

Мы поймали одну волну. Сверлили друг друга взглядом. Торка, сев вплотную к бочке, смотрела на «сражение», будто подглядывая.

— Кто-нибудь уже победит?

— Завались! — одновременно сказали мы.

— Хе-хе, — опустошила она кубок.

Но это действительно затягивалось. Мы не желали уступать друг другу, от силищи двух рук бедная бочка шла трещинами. Думаю, так бы и продолжалось, если бы не…

— Что вы делаете? — появилась Мел.

— Мело… — на мгновение потерял я концентрацию. — Х! — остановил в полусантиметре.

— Сх. Бездна! — зубоскалила Горше, ведь она почти победила.

— Налаживают дружеские отношения! — пролепетала Торка.

— Ага. — Движение пальца по переносице. М-м-м. — Зот, тебе надо отдохнуть.

— Твоя Ву Пари гонит тебя спать, — съехидничала бой-баба.

— Это ты зря… — Укол попал точно в цель. И, схватившись второй рукой за край бочки, — Сха! — из положения «проигрыш», с болью в мускулах, я моментально пересилил, ударив её костяшками о поверхность. Край бочки сломался.