Мы восстанем завтра - Анатолий Гончар

– Уф, уф, уф. – Отдуваясь, Аркадий выжал сцепление, включил скорость. Прибавил газ… машина, медленно тронувшись, начала разворачиваться к воротам.

«А Александр Матросов, как он? Что он думал? Он, как и я? Нет, нет. Он… у него… у него не было никакой надежды. А я, а у меня есть шанс. Маленький, но есть. Разогнаться, спрыгнуть… нет… разогнаться, врезаться и прежде, чем все охватит пламя, кубарем скатиться за танк. Так и сделать». Самообман, но стало легче.

Быстро набирая скорость, «КамАЗ» покатил к выходу со двора. Створки деревянных ворот не замедлили движения ни на миллиметр. Переключив передачу, Аркадий резко бросил педаль сцепления, запахло паленым. Педаль акселератора уперлась в полик. Машина быстро приближалась к застывшему в неподвижности «Монстру». Сидевший на башне наводчик заметил несшийся на них бензовоз, мгновенно все понял и прыгнул вовнутрь боевой машины. Лихорадочно дернулась в развороте башня, ствол орудия, очерчивая дугу, пополз навстречу приближающейся опасности. Звон стекла – «КамАЗ» на всей скорости ударил в выставленное ему навстречу жерло орудия. Пробив кабину насквозь, оно вспороло цистерну, и почти тут же, перекрывая скрежет раздираемого металла, рявкнула пушка. Аркадий умер мгновенно, почти не почувствовав боли, не зная того, что его подвиг так и останется неизвестным.

Металлическую оболочку бочки скинуло-сдуло, словно ставшую тесной шкурку насекомого, тонны огненной жидкости разметало во все стороны, но значительная часть мгновенно воспламенившегося бензина, движимая силой инерции, обрушилась на корпус неподвижной стальной махины, на не успевший бежать экипаж, залила огнем обслугу и нагруженный боеприпасами тягач. Огненный смерч охватил ближайшие строения, огромный столб дыма потянулся вверх. Завывание огненного вихря заглушило крики.

Смерь двух ваххабитов – членов экипажа, укрывшихся и пытавшихся отсидеться внутри танка, оказалась страшной, система пожаротушения не смогла справиться с разбушевавшейся стихией. Температура поднялась настолько, что стала пузыриться и оползать кожа лица, рук. Ваххабиты медленно запекались. Детонация боекомплекта явилась бы милостью, но боекомплекта не было. Снаружи в горящем прицепе тягача стали рваться снаряды. Наводчик потерял сознание. Плача и кривя губы от боли, командир «Монстра» с трудом распахнул люк, и ревущее пламя ворвалось в стальное чрево. Над мертвыми телами продолжало бушевать пламя.

Глава 19

Противник в очередной раз откатился назад, и теперь, выявив, как ему казалось, все наши огневые точки, методично расстреливал их из имеющихся в наличии стволов. Здания вздрагивали и рушились целыми подъездами, погребая под собой и мостовую, и защитников города. Восемнадцать «Т-98» неуязвимыми мастодонтами ползали вдоль всей линии обороны, ворочая стволами и с ленивой грацией выбирая понравившиеся цели. Покорно следующая за ними смерть особо щедрую жатву собирала в момент, когда ваххабитская пехота предпринимала очередную атаку и нам волей-неволей приходилось ее сдерживать. Вот тогда танковые экипажи веселились вовсю. Снаряд за снарядом они посылали в оконные проемы, где были видны вспышки выстрелов или замечалось какое-то движение. Начмед с выделенной ему в помощь бригадой городских медиков не успевали отвозить раненых, убитых уже даже не выносили, а лишь оттаскивали в углы комнат, чтобы не попадали под ноги. Стараясь удержать позиции, Пащенков ввел в бой последние резервы, но силы таяли, обещанная из райцентров подмога в количестве семисот «штыков» запаздывала. От личного состава моей роты осталась едва ли четверть, из приданных с утра омоновцев и того меньше. Если бы не подтянувшиеся ополченцы, линию обороны нам бы не удержать.

Снаряд разорвался в квартире напротив, выворотив приличный кусок простенка. Свистнули и полетели в разные стороны осколки.

– А-ааааа. – Семен, коренастый мужик из числа ополченцев, упал, прижимая руки к левому боку. Ладони тут же окрасились красным, потемнела, набухая кровью, пропотевшая хэбэшка. На усыпанном бело-серой бетонной пылью линолеуме начало растекаться влажное пятно.

– Васенков, быстро! – Я лишь кивнул в сторону Семена и, краем глаза заметив, как мой боец бросился к раненому, прильнул к амбразуре, пробитой в стене здания.

– К бою! – выдохнул в микрофон радиостанции, видя, как вражеская пехота начинает выползать из-за своих укрытий. Один из боевиков упал, видимо, сработал кто-то из наших снайперов, но позиция снайперской пары не осталась незамеченной – здание тут же потрясло взрывами.

– Аллах акбар! – взвыли ваххабиты.

– Дави чмырей! – Я слился с оружием и в две очереди положил высокого бородача, ссутулившегося за обломками автобусной остановки.

Снаряд влетел в окно квартиры под нами, пол вздыбился. Или мне это показалось? Как бы то ни было, я пошатнулся и едва удержал равновесие, в следующую секунду на стене за моей спиной расписался крупнокалиберный пулемет. Я вновь увидел цель и коротко выстрелил. В соседнем окне строчил из «АК» Васенков, оказать первую медицинскую помощь раненому он не успел. Впрочем, никакой помощи Семену уже не требовалось, из разряда трехсотых он перешел в двухсотые. Пятно под ним разрослось до размеров небольшой лужицы, но больше не увеличивалось. Окровавленные ненужные бинты валялись рядом. Противник попер напролом, сомнений не осталось – нас решили дожать.

– Держаться! – Голос Пащенкова прорвался сквозь беспрестанный грохот, свист, вой и звон. Я выстрелил, присел, упал на пол, откатился в угол, сменил магазин, стараясь хоть чуть-чуть успокоить дыхание. И почти сразу вернулся к окну. Противник подошел совсем близко. Еще немного, и первая волна наступающих ворвется в обороняемые нами здания. Я вскинул автомат, длинными очередями поприжал наступающих, и в тот самый момент, когда собирался добить последние патроны, со стороны наших позиций ярким метеором пронеслась ракета ПТРК. Ударив в самый далеко отстоящий танк, она ослепительно вспыхнула, рассыпалась миллиардом искр, а следом «Т-98» объяло сине-зеленое пламя, прогремел взрыв, башню отбросило в сторону.

Экипажи и командование «Монстров» еще не успели осознать произошедшее, а к стальным громадинам уже неслись новые огненные стрелы ПТРК «Перун» и «Сварог». В ослепительных вспышках один за другим исчезала мощь и гордость отечественного танкостроения.

– Вот так вот! – выдохнул я, пораженно уставившись на происходящее. Как выяснилось, «98-е» горели за милую душу. А как иначе? Странно было бы предположить, что, создав неубиенный танк и начав его продавать направо и налево, мы не создали оружие, способное его поражать. Да и не могло быть иначе, коль на помощь пришли наши древние боги.

До экипажей «Монстров» наконец дошло. Уцелевшие танки развернулись и, давя свою пехоту, заскребли гусеницами прочь от линии фронта, но слишком глубоко, слишком близко они подошли к нашим позициям. Два танка из удиравшей в центре троицы вспыхнули сразу, третий встал, и из его утробы, видимо, боясь сгореть заживо, выскочили вопящие танкисты. Далеко отбежать им не удалось – не дали, три трупа в черных комбинезонах украсили изуродованную мостовую. Последний «Т-98», вспоротый сразу тремя ракетами, раскололся надвое. Асфальт зашипел от плавящейся, растекающейся стали. Совсем еще недавно несокрушимый металл разгорался все сильнее и сильнее, во все стороны пыхало жаром. Происходящее было столь ошеломляющим, что цепь наступающих, почти добравшаяся до не «мертвой», непростреливаемой зоны, дрогнула, попятилась, а затем боевики с воплями беспорядочно побежали. Лишившись столь мощного прикрытия, их спины превратились в отличные мишени. Мой автомат строчил не переставая. Наконец выстрелы начали стихать. Площадка перед домом радовала глаз – средь поднимающихся в небо факелов лежали многочисленные трупы захватчиков. Изредка щелкали одиночные выстрелы, это снайперы добивали раненых.

– Противник оттянулся назад, производит перегруппировку сил, – сообщил кто-то из наблюдателей, а спустя десять минут на перекрестке двух улиц послышались многочисленные взрывы, приступила к работе маневренная группа капитана Шилова. Вскоре в штаб обороны от него поступил доклад:

– Отошли без потерь. Уничтожено три БМП, один Т-72, до полусотни единиц личного состава.

– Принял… – И тишина в эфире.

Глава 20

Близился вечер, нависавшие над городом низкие облака разродились дождиком. Ваххабиты, ощетинившись стволами уцелевшей техники, заняли круговую оборону. Стало понятно, что противник выдохся и новых попыток взять город сегодня не будет. Мы их остановили! К утру обещали подтянуться ополченцы из пригородов и районных центров, а значит, противник не прорвется. Ему кирдык, несомненно. День-два, и он попытается сделать ноги, но кто ему даст? Мы почти победили, вот только на то, чтобы радоваться, сил не осталось. Да и радость получалась слишком приправлена горечью.