Адмирал Империи 28 (СИ) - Коровников Дмитрий

— Мать вашу, это же мина!!! — в запоздалом приступе озарения взревел контр-адмирал, резко вскакивая с кресла. Его лицо исказила гримаса животного ужаса, а глаза полезли на лоб от сковывающего душу страха. — В цистернах, будь они прокляты! Русские, эти дьявольские отродья, заложили внутри взрывчатку! — голос Ди Сенны сорвался на фальцет.

— Приказ — всем танкерам и кораблям охранения без исключения — немедленно прекратить закачку и отстыковаться к чертовой матери от терминала! — истошно надрывался адмирал, брызжа слюной. Его трясущиеся руки в панике шарили по пульту, будто в поисках спасительной кнопки. — Уводите корабли оттуда, кретины! Улепетывайте со всех ног, иначе нам всем крышка! Живо, живо!!!

Молодец, Горацио, быстро догадался, в кои-то веки проявил недюжинную сообразительность. Только вот было уже непоправимо поздно. Прошло всего несколько ударов бешено колотящегося сердца после отчаянного вопля Ди Сенны, и внезапно электронный писк тревоги оборвался, сменившись зловещей, давящей на уши тишиной. А еще мгновением позже чрево ближайшей громадной цистерны вспучилось и треснуло, словно перезревший арбуз. В нем сверкнула ослепительная, раскаленная добела вспышка адского пламени.

В следующую секунду титанический резервуар с чудовищным грохотом разлетелся на мириады мельчайших кусков, разметав по вакууму каскады раскаленных осколков вперемешку с мутными волнами горящего топлива. Чудовищный взрыв, затмивший своим сиянием свет звезды, мгновенно поглотил и навеки похоронил под обломками несчастный танкер, оказавшийся пристыкованым к цистерне. Исполинский огненный цветок распустился в равнодушной космической тьме, безжалостно упокоив команду наливника вместе со злополучным грузом интария.

Но то было лишь начало разверзшейся на орбите Никополя-9 преисподней. Едва погасла вспышка первого взрыва, как рядом полыхнула вторая, за ней третья, четвертая — принцип домино вступил в свои права, и вскоре все пространство вокруг злосчастного терминала превратилось в ревущий океан жидкого пламени и неудержимого разрушения. Распоротые чудовищным внутренним давлением, страшно изуродованные, цистерны взрывались одна за другой, будто гигантские хлопушки, начиненные огнем вместо конфетти. Они швыряли в разные стороны фрагменты толстенных стенок и многотонные куски раскаленного металла, и все это щедро приправлялось ослепительным морем плазмы. Яркие, нестерпимо режущие глаза вспышки раз за разом расцветали во тьме космоса, сливаясь в единый шар. И этот ненасытный огненный монстр с равной жадностью пожирал сплавы брони и композиты переборок вперемешку с хрупкой человеческой плотью.

Девять фрегатов дивизии Горацио Ди Сенны, что несли сторожевую вахту в опасной близости от цистерн, вспыхнули и рассыпались снопами искр, будто бумажные фонарики. Та же незавидная участь постигла два тяжелых ударных крейсера «Джерси Блюз», они продержались лишь на пару мгновений дольше, отчаянно пытаясь вырваться из смертельных объятий огненного смерча, но все было тщетно. Бушующее пламя разорвало в кровавые ошметки и развеяло по космосу их искореженные, обугленные остовы.

Флагманский линкор «Айова», его еще несколько дредноутов и три грозных авианосца дивизии Ди Сенны избежали печальной участи быть стертыми в пыль лишь по воле случая. Возможно, сама судьба в последний миг смилостивилась над ними. А может, все решила куда более основательная конструкция и многослойная броня этих вымпелов. Так или иначе, чудовищный взрыв не испепелил их в одночасье, обойдясь милосерднее, чем с незадачливыми танкерами и кораблями охранения. Однако и эти стальные гиганты не вышли из огня невредимыми: вместо прежней гладкой брони их изувеченные бока покрывали многочисленные вмятины, пробоины и безобразные обгорелые пятна. Генераторы силовых щитов вышли из строя все до единого, буквально испарившись с обшивки, и теперь ничто не прикрывало израненные корпуса кораблей от возможного нападения…

Контр-адмирал Ди Сенна, не веря глазам своим, взирал через иллюминаторную панораму рубки на воцарившийся за бортом безумный хаос. На месте, где всего минуту назад высились исполинские серебристые цистерны и деловито сновали заправщики, ныне клубилось чудовищное облако оплавленных обломков. Сизые облака несгоревшего топлива мешались с ядовитыми испарениями плавящихся металлов и полимеров. Весь этот кошмарный коктейль щедро приправляли разлетающиеся во все стороны изуродованные фрагменты погибших кораблей. Горацио мутило от отчаяния и ярости.

— Как?!! Как, будь они трижды прокляты, эти русские ублюдки просчитали все наперед⁈ Как додумались до такой чудовищной, запредельной подлости и коварства⁈ — сорвавшимся голосом прошептал адмирал, чувствуя, как волна тошноты подкатывает к самому горлу. — Неужели они нарочно оставили нам эти резервуары, набитые гребаным интарием под завязку? Топливо жизни обернулось топливом смерти, кто бы мог подумать…

Горацио резко отвернулся от иллюминатора, более не в силах выносить страшное зрелище. Ди Сенна ощутил, как в уголках глаз предательски закипают слезы жгучего бессилия и трудно сдерживаемой ярости. Казалось, на его плечи разом обрушилась неподъемная гранитная плита, грозя вдавить в палубу и раздавить в лепешку. Радужные прежде мечты о грядущих почестях, всеобщем уважении и личной благодарности командования за успех дерзкой операции рассыпались прахом, как и треть его некогда могучей, непобедимой дивизии. Выжившие корабли лишились защиты и понесли тяжелый урон. И все из-за беспечности и откровенной глупости их командира…

Глава 10

Место действия: двойная звездная система HD 21195, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Екатеринославская».

Нынешний статус: «спорный» сектор пространства.

Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика, Османская Империя.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.

Точка пространства: сектор межзвездного перехода «Екатеринославская–Таврида».

Борт флагманского линкора «Геката».

Дата: 10 марта 2215 года.

Дэвис смотрел сейчас на экран с нескрываемым отвращением и брезгливостью. Словно энтомолог, разглядывающий противных букашек через лупу. Или плантатор, прикидывающий, сколько рабов стоит сегодня погнать на хлопковые поля. В глазах командующего не было и тени человечности или сострадания. Лишь холодный расчет и готовность пройтись огнем и мечом по этому «муравейнику», если того потребуют интересы Республики. А они этого требовали…

— Они цивилизованные или мы? — резко бросил Дэвис, обернувшись к подчиненным. — Ответ нужен? Думаю, что нет… Поэтому в сторону всякие предрассудки и просто делаем дело! Вы тут без меня месяц возились в двух системах, не могли их захватить. В том числе из-за того, что действовали с русскими как с равными, играя по так называемым общим правилам. Играли в честь, законы войны и не трогали гражданские объекты, позволяя противнику чувствовать себя более уверенным.

— Но сэр, это же очевидные вещи! — не сдавалась Элизабет Уоррен. В ее словах еще слышались отголоски прежнего возмущения и негодования. — Базовые принципы ведения войны, установленные Галактической Конвенцией! Мы же не варвары какие-нибудь, в самом деле! Нельзя просто так взять и отбросить все моральные и правовые нормы!

— К черту Конвенцию! — взревел Дэвис, грохнув кулаком по пульту. — Очевидные вещи — это на восемьдесят процентов выбитые 4-ый «вспомогательный» и 6-ой «ударный» космофлоты! Это двадцать две тысячи убитых космоморяков и штурмовиков Республики! Двадцать две тысячи, Бет! Ты хоть понимаешь, что это значит⁈ Что все эти парни уже никогда не вернутся домой к своим семьям? Не обнимут жен, детей, родителей? Вместо этого они будут вечно дрейфовать в холодной пустоте космоса. И все из-за вашей недальновидности и глупого благородства!

Слова командующего воскресили в памяти Уоррен и Джонса жуткие картины недавних боев в системах «Бессарабия» и «Таврида». Бесконечные сражения с русскими, идущие с переменным успехом и чудовищными потерями с обеих сторон. Исковерканные обломки кораблей, усеивающие орбиты планет. Оплавленные корпуса линкоров и крейсеров, разодранные в клочья плазменными зарядами. Тысячи погибших в безвоздушном пространстве, задохнувшихся в разгерметизированных отсеках. Обожженные, застывшие в жутких позах тела людей, навечно слившиеся с раскаленным металлом своих боевых машин…