Сердце потерянное в горах (СИ) - Сарк Анна

Я включаю фонарик, прогоняя темноту и быстро срываю с себя всю одежду. Рвущие наружу рыдания заглушают мои проклятия. Чип падает на пол. Я натягиваю на себя рубашку Данте, проворно подкатывая рукава. Меня окутывает аромат его кожи и я громко всхлипываю.

Вряд ли бы ему понравилось, если бы я оставила его любимую вещь здесь.

Я осматриваю его походный рюкзак и забираю только то, что мне может пригодиться: охотничий нож, еще один фонарик, шоколадку, и… чип. Подумав, решаю оставить нож здесь, вдруг Данте придет.

Я царапаю несколько слов огрызком карандаша и кладу записку рядом, прижимая ее камнем.

Выпрямившись, я вдруг осознаю, что мне больше нечего бояться.

Я действительно осталась одна.

Глава 12

Макс

Я неподвижно лежу на асфальте и не могу встать. Перед глазами всё еще стоит лицо девушки.

С ней что-то было не так. Определенно не так.

И когда она всадила обычную пилочку в шею стражника, я понял, что именно.

Она отступница.

Измененная.

- С вами всё в порядке? – надо мной склоняется швейцар, его бледное лицо похоже на луну. Оно заполняет собой всё пространство.

Я поворачиваю голову и вижу мертвого стражника.

По крайней мере, теперь он не кричит.

Кто-то накрывает его своим пиджаком.

- Вызовете, наконец, врача! – истерично вскрикивает женский голос и тут же пропадает. Лицо швейцара тоже исчезает и я смотрю на плывущие по куполу искусственные тучи. Капли дождя падают мне на лицо.

Я чувствую, как боль разливается в голове, но знаю, причина не только в ушибе.

- Макс, ты в порядке? – тата опускается ко мне, не заботясь о своем шикарном платье. Я валяюсь в грязи и, наверняка, выгляжу отвратительно, - Макс? – она со страхом произносит мое имя и я хочу ответить, что всё хорошо, но язык словно примерз к нёбу.

Я пробую приподняться и замечаю рассыпанные вокруг фиолетовые шарики.

Твою мать.

Я встречаюсь с татой глазами.

- Всё будет хорошо, - она скрывает разочарование за улыбкой и начинает собирать их в ладонь. Ее ухоженные ногти шарят по мокрому асфальту. Капельки воды стекают по густым каштановым волосам.

И как только я думаю, что хуже уже быть не может, я слышу голос отца.

- Что произошло? – вопросы сыпятся из него, как из автомата, собравшаяся толпа зевак расступается перед ним, пропуская вперед. Тата успевает высыпать мою «грязную тайну» в свою сумочку, прежде, чем его фигура появляется передо мной, - Надеюсь это не ты? - отец убирает пиджак с трупа, - Кто-нибудь мне объяснит, какого черта здесь происходит? – он выпрямляется и убирает со лба влажные волосы.

- Отступники, - не скрывая ненависти отвечает стражник по рангу выше, чем остальные. На его черной форме нашиты несколько звезд.

«Капитан», - решаю я.

- Одна из них убила моего парня, - он нервно машет рукой, показывая на труп, - Думаю, она посчитала, что расправилась и с ним, - тата вздрагивает, услышав последние слова, – Наши камеры засняли гибридов.

Я поджимаю губы и сажусь.

- Ясно, - наверное, отец жалеет, что ей не удалось меня прикончить, - Это что, твоя кровь? – суровое выражение на его лице сменяется отвращением.

Я осторожно касаюсь макушки и чувствую что-то влажное и липкое.

- Я о нем позабочусь, - быстро произносит тата, поддерживая мою спину в прямом положении, - Мой беспилотник уже здесь.

- Будь добра, убери его отсюда. Не пускайте сюда дронов, - он больше не тратит на меня свое время, отдавая приказы, - Где тебя носит?! – орет отец в трубку и отходит прочь.

- Вставай сынок, - тата сгибается под тяжестью моего веса и осторожно ведет меня к сверкающему черному беспилотнику. Дверь автоматически открывается, она помогает мне забраться в салон и садится рядом, - Дай я посмотрю, - тата уверенно прижимает платок к моей голове, где не перестает сочиться кровь.

- Не самая удачная идея таким способом сбегать с вечера, - ворчит она, глядя на меня своими серыми глазами. Она выглядит уставшей, дождь смыл с ее лица всю косметику.

- Но ты не можешь отрицать, что это было эффектно, - я пытаюсь улыбнуться, но тата метает в меня суровый взгляд, - Напомни мне в следующий раз отрезать себе язык, - виновато говорю я.

Несколько минут мы сидим в полной тишине. Беспилотник плавно трогается с места и я слышу, как ровно работает мотор.

- Расскажи, что случилось, – нежные пальцы таты перебирают мои волосы и я расслабляюсь.

- Не знаю, - задумчиво отвечаю я, вспоминая горящие ненавистью глаза, – Измененная напала на меня, убегая от стражников, - я пожимаю плечами и это простое движение вызывает боль, – Меня отправят на карантин?

- Нет, - тата убирает платок, складывает его в несколько слоев и убирает в карман пальто, – Гибриды способны инфицировать наши клетки только через биологические жидкости: кровь, сперму…

- Понятно, дальше не продолжай, - кривлюсь я.

- Почему ты не сообщил мне о ритуале лично?

Я устало вздыхаю.

- Прости, - меня начинает мутить и я закрываю глаза, - Я сам узнал об этом не так давно, - откидываюсь на мягкое кресло, не заботясь, что на кремовой коже останутся следы моей крови.

- Что за средневековье. Перворожденные уже ничего не решают? - я удивленно приоткрываю один глаз, - Я против таких союзов.

- Ты поэтому спорила с отцом?

Тата подкрашивает губы, глядя в пудреницу.

- Не поэтому, - закончив, она кидает помаду в сумочку, - Поговорим об этом, когда тебя починят, - тата приказывает беспилотнику остановится.

Я осторожно выбираюсь из салона, головокружение усиливается и я хватаюсь за дверцу, пока тата не подбегает ко мне.

- Скоро всё пройдет, - я знаю, что она имеет в виду, но в ее голосе мне мерещится скрытый смысл.

Мы направляемся к приветливо светящимся окнам.

Медицинские пункты располагаются в каждом секторе. Небольшие здания оборудованы всем необходимым. Хорошая материально-техническая база, позволяет получить экстренную амбулаторную помощь прямо здесь. Это позволяет не тратить кредиты на беспилотники. Дежурный врач может добраться до происшествия пешком, захватив всё необходимое в чемоданчик.

Тата нажимает на звонок и к нам тут же спускается медсестра в сопровождении медбрата.

Я не привык к боли. Из-за того, что любую проблему можно уладить, приняв лекарство, я остро реагирую на слабость. Меня это раздражает. Медбрат заводит меня внутрь и помогает присесть на мягкую кушетку.

Белая мраморная плитка слепит глаза, так же, как и хирургические инструменты. Тату попросили подождать в приемном покое, угостив чашкой кофе и мне даже не с кем перекинуться парой слов.

- Скоро к вам подойдут, - говорит медбрат и я остаюсь один.

Я оглядываю стерильное помещение. Почти всю стену занимают холодильники с лекарствами. За стеклом стоит продукция корпорации. Всевозможной формы баночки, тюбики и блистеры. Я отворачиваюсь к окну. Серый утренний свет пробивается сквозь дождь полосами.

- Что тут у нас? - в операционную входит немолодой мужчина с шапкой тронутых сединой темных волос. Я выпрямляюсь, не смотря на боль в шее и голове,- Давайте посмотрим, так ли всё страшно, - я чувствую себя неуютно, когда он начинает светить мне в глаза.

- Головокружение? – сухо спрашивает врач, мне не нравится медицинский запах, исходящий от его халата, и воспоминания, что он вызывает, но я заставляю себя сидеть смирно.

- Да.

Врач кивает и включает лампу, яркий свет отражается от белых стен. Его пальцы пробегают по волосам, не причиняя дискомфорта.

- У вас крепкая голова, - он подходит к холодильнику и возвращается обратно, - Немного пощиплет, - брызгает что-то на рассеченную кожу и я чувствую легкий зуд, - Держите, - доктор протягивает мне стакан и какой-то пакетик, - Это избавит вас от действия алкоголя и наркотиков.

- Спасибо, - я разрываю бумагу и высыпаю содержимое в воду. На вкус жидкость похожа на горький сироп.