Душа по обмену (СИ) - Мэй Рада

Объяснение вышло путанным и малоинформативным, но Никей, кажется, понял. Он быстро подошёл к рыжему. Опустился на колени, попытался осмотреть его и вдруг с размаху просто вырубил кулаком, словно находился не в волшебном мире, а на Земле, в России, и участвовал в обычной пьяной драке.

— Риголь, быстро неси настои имра и злотошника — нужно снять боль. Зиэлда, немедленно свяжись с зельеварами, пусть начинают готовить антидот! — скомандовал он, не без труда перетащив потерявшего сознание парня на низкую широкую кушетку.

— Неужели приворотное?! Да кто же на такое решился?! — всплеснула руками целительница и выбежала в коридор, а я поспешила на склад за нужными настоями.

— Что всё это значит? Что вы сделали с Гарсионом? — отмерев, испуганно заверещала бывшая голодающая.

— Это значит, что ваша свадьба, адептка Ольбигон, возможно, всё-таки состоится, — донёсся до меня напряжённый голос Блордрака…

Следующие три часа выдались довольно насыщенными. Я только успевала бегать на склад за всякими мазями, зельями и настоями, а Никей и Зиэлда периодически смазывали всем этим рыжего бедолагу или вливали лекарства ему в рот, негромко переговариваясь между собой.

— Ненавижу сезон Иргаля! — сквозь зубы тихо ворчал Блордрак. — У всех словно мозги отключаются, и это он ещё только начался.

— Да уж, влюблённые сейчас как только не чудят, но до приворотного дело редко доходит. За всё время, что я здесь работаю, такое случалось лишь дважды! Потому и не ожидала, ошиблась. — Зиэлда покаянно вздохнула и благодарно мне улыбнулась, — спасибо, Леста заметила, а то неизвестно чем бы всё закончилось.

Блордрак бросил на меня косой взгляд и сухо сказал:

— Да, адептка Риголь очень много знает о приворотных зельях. Я бы сказал — подозрительно много.

Вот же паразит! Опять он со своими намёками. Ладно, я тогда тоже намекну на то, что кое-кто чуть не облажался.

— Могу поделиться литературой, дэйр Блордрак. Вам, кажется, тоже не помешает обновить знания о них, — ответила с милой улыбкой.

Он сердито скривился, но промолчал, отвлёкшись на застонавшего пациента, а вскоре меня снова отправили на склад за новой порцией обезболивающих средств. Через три часа из зельеварни доставили антидот. Им напоили пришедшего в себя пострадавшего. Вскоре влюблённые воссоединились, а на территории школы появились два человека в длинных серых плащах и надвинутых на глаза капюшонах — каратели, которым предстояло провести расследование данного случая.

Из окна я с тревогой наблюдала за тем, как они шли по идеальной изумрудной лужайке в сторону школы, гадая, чем мне может грозить такое соседство. Насколько я поняла, мысли без специального разрешения каратели читать не могут, да и вообще этим менталисты занимаются, но в любом случае лучше не попадаться им на глаза.

Глава 14

Регала где-то задерживалась, и я воспользовалась её отсутствием, чтобы расспросить Талму о Мартионе. Слишком уж нетипичным для этого мира выглядело его дружелюбие.

Девушка мои подозрения не развеяла — с дальним родственником Леста прежде близко не общалась. Он лишь пару раз здоровался с ней, когда той назначали отработки на территории академии, где парень учится. Простодушную Талму интерес Мартиона не только не насторожил, но и привёл в восторг.

— О, это тот симпатичный блондин? Здорово! Я же говорю, после того случая всё начало меняться к лучшему! — радостно верещала она, а потом вдруг осеклась и со вздохом уточнила: — Ну, почти всё.

И мы перешли на обсуждение темы, которая сейчас волновала всех в школе. Появление карателей не осталось незамеченным, а слух о приворотном зелье, применённом адепткой школы, распространился со скоростью света. Это была шокирующая новость, ведь даже отчаявшиеся влюблённые очень редко шли на подобное преступление. А в стенах учебного заведения, где любой мог заметить постороннее воздействие, это было не только рискованно, но и глупо. Оказалось, Талма знала почти всех участников этой странной истории.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Бедная Нерра, не представляю, как она могла на такое решиться! — горестно вздыхала она. — Ну да, раньше она по Гарсиану точно сохла, но потом мне казалось, что ей другой парень начал нравиться. Неужели притворялась?

— Возможно. Девушки иногда так делают, чтобы вызвать ревность у того, кто действительно нравится.

— Правда? И это помогает? — В синих глазах Талмы загорелись лампочки нездорового азарта. Пришлось прикусить язык. Хватит на сегодня земной мудрости, а то ещё научу ребёнка плохому.

— Нерре, как видишь, не помогло, раз она на приворотное решилась.

— Да, вероятно, совсем отчаялась, её ведь теперь суровое наказание ждёт, — снова вздохнула собеседница.

Нашу беседу прервала появившаяся Регала. Выглядела она на удивление довольной, традиционно окинула нас высокомерным взглядом и скрылась в умывальне.

— Что это с ней? То ходила злющая, чуть ли не бросалась на нас, а теперь почти сияет?

— Не знаю. Брат скоро на эйре женится, вот она и радуется. Всегда же мечтала к высокородным примкнуть, — пожала плечами Талма.

Беседа больше не клеилась, а когда появилась Регала, дальнейшее обсуждение стало тем более нецелесообразно, и я снова углубилась в изучение местного законодательства. Точнее попыталась, но сосредоточиться на тексте получалось плохо.

Все мысли были о предстоящем эксперименте со сном. Переживала, не сделаю ли хуже. Здесь, вон, хотя бы подобие ванной и санузла имеется, а вдруг меня вместо дома закинет в какое-нибудь глубокое средневековье с полной антисанитарией и каторжным трудом? А если что-нибудь пойдёт не так, и мной заинтересуются каратели? Лучше бы не высовываться, пока Уран не вернётся. Поколебавшись, я всё-таки решила рискнуть и, проделав необходимые манипуляции, дала себе чёткую установку — проснуться дома, в Краснодаре.

Получилось всё на удивление быстро. Я только закрыла глаза и словно куда-то провалилась. Место, где я оказалась, было странным и незнакомым, похожим на узкий белый песчаный островок, который со всех сторон окружали странные полуовальные двери, затянутые густой разноцветной дымкой. Я подошла к первой почти вплотную, голубоватая пелена вдруг заклубилась и резко стала прозрачной, открыв взору среднестатистическую земную больничную палату, в которой на кровати под капельницей лежала я — настоящая. Я с жадностью рассматривала свою стройную фигуру, тонкие черты лица, короткие волосы, и реанимированная надежда снова расправляла крылья. Судя по закрытым глазам, у меня там что-то вроде комы, значит, ещё есть шанс выйти из этого состояния и вернуться домой!

И тут дверь палаты приоткрылась, впустив мою… тётю Зину. Я судорожно вздохнула и зажала ладонью рот, чтобы не вскрикнуть, потом ринулась вперёд — туда, в палату, но наткнулась на твёрдую неприступную преграду. Тётя между тем подошла ближе, села на краешек кровати, осторожно погладила моё тело по волосам, и оно вдруг открыло глаза. Такого испуганного и потерянного взгляда у меня точно никогда не было.

— Леночка, здравствуй, это снова я, — сказала тётя мягко, с затаённой надеждой в голосе, но девушка на кровати вдруг дёрнулась и заплакала, растерянно повторяя:

— Я вас не знаю и ничего не помню, совсем ничего!

«Нет, это не кома! Это ведь Леста сейчас там — вместо меня!» — мелькнула напугавшая до дрожи мысль, и я отчаянно заколотила кулаками в прозрачную преграду.

Тщетно, меня не видели и не слышали. Леста продолжала плакать, тётя её негромко утешала, потом ласкового обняла, и всхлипывания девушки постепенно сошли на нет, а я могла только наблюдать за происходящим со стороны и отчаянно завидовать Лесте. Совсем потерять память, конечно, не сладко, но у неё там хотя бы есть любящие близкие люди, а у меня здесь сплошной серпентарий. Как же нам поменяться обратно?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Очередная попытка «достучаться» до своего мира не дала результата, а дверь вдруг снова затянуло густой голубой пеленой, полностью скрыв от меня тётю с Лестой. Взвыв от отчаяния, я сердито стукнула по невидимой преграде ногой. Нога заболела, а завеса осталась нетронутой.