Недостающее звено - Мейтленд Иди

Детеныш павиана познает жизнь, играя с подростком, который хватает его за хвост

Ласково валит на землю

Притворно кусает. Детеныш узнает, что его могут трепать, не причиняя боли

Подросток в свою очередь позволяет детенышу куснуть себя

Такие игры способствуют дружбе, полезной для будущей взрослой жизни

Присутствие бдительной матери малыша (справа) гарантирует безопасность игры

"Удлиненное биологическое детство". Вдумайтесь в смысл этих слов. Самцу-павиану, чтобы стать взрослым, требуется шесть лет, шимпанзе — десять-пятнадцать. Без такого медленного развития высший примат попросту не успел бы узнать все, что ему необходимо узнать, чтобы приспособиться к сложному обществу, членом которого он стал с рождения. Сравнение с муравьями и пчелами, к которому часто прибегают, правомерно лишь до известной степени. Эти насекомые действительно образуют высокоорганизованные сообщества, но индивидуально они не учатся практически ничему. Им это не нужно: их реакции запрограммированы генетически, их поведение подчинено жесткой схеме.

Но в гибком обществе, где место программирования занимает обучение, где индивиду постоянно приходится делать выбор между разными возможностями и вступать в разнообразные отношения, длительный период детства и обучения абсолютно необходим.

Период обучения подозрительно смахивает на игру, да это и есть игра. Для шимпанзе детские игры равносильны посещению школы. Он наблюдает, как его мать ищет пищу, и начинает искать пищу сам. Он наблюдает, как она устраивает гнездо для ночлега, и сам устраивает маленькое гнездо — не для того, чтобы спать, а для развлечения. Позже в течение долгого подросткового периода он набирается от своих сверстников физических приемов, которые понадобятся ему во взрослом состоянии, а кроме того, постигает более сложные психологические приемы, то есть учится ладить с другими, причем узнает не только, как истолковывать их настроения, но и как выражать свои собственные, чтобы они были поняты. Шимпанзе, который не научится общаться с себе подобными, вряд ли доживет до зрелости.

Таким образом, обучающийся обретает определенное место в среде своих сверстников: сначала в бесцельных играх, позже через более целенаправленные действия, которые помогут установить его ранг несколько лет спустя, когда он станет взрослым. Короче говоря, есть два источника обучения, две системы взаимоотношений, создающие сообщество приматов: во-первых, семейные взаимоотношения (мать, детеныш, подросший детеныш) и, во-вторых, более широкие взаимоотношения каждого животного со всеми остальными членами группы.

Одна из наиболее характерных особенностей стада павианов — это доминирование самцов. Во многих изученных стадах павианов имеется самец номер один, которому остальные самцы во всем уступают. (Нередко в стаде бывают два доминирующих самца — или даже три и больше, — они объединяются, чтобы удержать за собой главенствующее положение, сохранить которое в одиночку им не удалось бы.) Прочие самцы располагаются в нисходящем порядке по остальным ступеням иерархической лестницы. Хотя непрерывно происходят мелкие стычки за более высокое положение, а порой и длительные ожесточенные схватки за место наверху (чего, собственно, и следует ожидать, поскольку именно туда устремляются наиболее сильные, смышленые и решительные животные), иерархия подчинения, раз сложившись, оказывается весьма устойчивой. Животные с высоким положением живут припеваючи — остальные всегда готовы без спора уступить им пищу, самку, удобное место для спанья, обыскивать их или подставлять себя для обыскивания и т. д.

Собственно говоря, именно поведение подчиненных животных обеспечивает постоянный порядок в стаде, а вовсе не свирепость доминирующих самцов. Животные, стоящие на низших ступенях иерархической лестницы, покорны, они знают свое место так же, как мелкий служащий страховой компании знает свое место и не пробует спорить с директором. Страховая компания долго не просуществовала бы, если бы мелкие служащие постоянно возражали директору или если бы директор считал необходимым каждые несколько минут выбегать в коридор, бить себя кулаком в грудь и кричать: "Я здесь хозяин!"

У шимпанзе доминирование проявляется далеко не так четко, как у павианов. Члены группы относятся друг к другу очень терпимо, и точный статус нередко оказывается затушеванным. У павианов же иерархия соблюдается очень строго. Такая разница, как полагают, возникла из-за различия в образе жизни этих двух видов. Стадо павианов обитает на земле, где естественный отбор активно способствует появлению крупных агрессивных самцов, способных защитить стадо от хищника или хотя бы отвлечь его внимание ложными атаками, пока самки и детеныши убегают к спасительным деревьям. В результате у павианов половой диморфизм выражен очень ярко, то есть самцы заметно отличаются от самок. Они крупнее (порой вдвое), гораздо сильнее, их клыки и челюсти много больше, а темперамент воинственнее, и они никому не спускают ни отступлений от правил поведения, ни покушений на их статус. Кроме того, они очень ревниво относятся к "своим" самкам, когда у тех начинается течка. Все эти черты способствуют возникновению авторитарного сообщества, где доминирующий самец, даже не оскаливая зубов, одним взглядом ставит на место забывшегося подчиненного самца.

Эта авторитарность сообщества павианов всегда производила большое впечатление на наблюдателей. Мощная иерархия с ее многообразием нюансов угрожающих сигналов ("Берегись, я очень опасен") и не менее важными ответными знаками умиротворения ("Я знаю, я ничего дурного в виду не имею"), вне всяких сомнений, является той силой, которая скрепляет сообщество и препятствует потенциально опасным и чрезвычайно раздражительным животным разорвать друг друга в клочья. И все-таки было загадкой, почему драки происходят относительно редко, особенно в больших стадах, насчитывающих полсотни, а то и сотню животных, где непрерывное проникновение крепких молодых самцов в группу взрослых, растущие притязания тех, кто уже достиг зрелости, и ослабление влияния стареющих вожаков, казалось бы, должны исключать самую возможность устойчивой многоступенчатой иерархии. И наконец, почему каждое молодое животное не начинает свой путь с нижней ступени, постепенно пролагая себе путь наверх?

Тщательные наблюдения двух специалистов по павианам, Ирвина ДеВора и К.Р.Л. Холла, помогли найти ответы на некоторые из этих вопросов. Когда удалось более точно установить родственные связи внутри стада, выяснилось, что стабильность его социального устройства зависела не столько от самцов, сколько от самок, высоко стоящих на иерархической лестнице. Правда, первоначально эти самки в какой-то мере получили свой статус благодаря близости с доминирующими самцами, но, кроме того, они образовали самостоятельную преемственную аристократическую группу, опирающуюся на родственные связи: мать — дочь и сестра — сестра. Раз возникнув, эта аристократия непрерывно упрочивалась. Привилегированные самки (обычно близкие родственницы) постоянно держались в середине стада — наиболее выгодном месте, относительно безопасном от хищников. Там они дружески обыскивали друг друга, как члены тесного кружка избранных, и выращивали детенышей в обстановке уюта и безопасности, которой были лишены самки, стоявшие на низших ступенях иерархической лестницы. Эти последние были вынуждены держаться на периферии стада в пугливом ожидании укусов или шлепков от животных, занимающих верхние ступени лестницы. Не решаясь силой обосноваться в середине стада, где властвовала тесно сплоченная группа аристократок, они передавали эту робость и неуверенность в себе своим детенышам.

И наоборот, детеныши доминирующих матерей получали заметно больше шансов в свою очередь занять доминирующее положение. С молоком матери они всасывали смелость и решительность. С дней младенчества они играли с другими привилегированными малышами. Они, так сказать, обучались в аристократической школе, заводили полезную дружбу и получали все возможности для успешной павианьей карьеры.

Жизнь сообществ шимпанзе даже еще более сложна, чем у павианов, так как роли в ней распределены не столь строго и остается больше свободы для выражения индивидуальности. Поскольку шимпанзе живут в лесу, где наземные хищники угрожают им гораздо меньше, им незачем быть настолько драчливыми и тесно сплоченными, как павианы, и они такими не стали. По той же причине половой диморфизм у них выражен гораздо слабее. Хотя их сообществам присуща иерархия, она далеко не так четка и строга, как у павианов. Сообщества шимпанзе много более свободны, восприимчивы к новому и терпимы. Сексуальная ревность им чужда, наоборот, для них характерен полный промискуитет. Когда самка находится в состоянии эструса, то самцы в группе, которых она привлекает, добродушно ждут своей очереди, тем более, что ждать приходится недолго, поскольку сам акт занимает лишь несколько секунд и совершается словно мимоходом — иногда самец даже не перестает жевать банан или же спокойно терпит у себя на спине любопытного детеныша.