У сумрака зелёные глаза - Алана Инош

— Где мы можем разместиться на ночь?

— Здесь уже нет свободных комнат, а вот в соседнем доме полно места, он пустой, — ответил Змей. — Душ работает, все комнаты в вашем распоряжении. В одноэтажных домиках — тоже можно, только там на кроватях нет постельного белья.

Зейлин спросила:

— Ну как, достаточно? Или ещё короче?

— Ммм… — задумалась Аида. — Ну, сзади можно ещё чуть-чуть снять.

По дороге в соседний дом я старалась на неё не смотреть. Мне казалось, волос на её голове почти не осталось, Зейлин оболванила её до безобразия.

— Повезло нам, что мы встретили Алекса, — сказала Аида, ставя сумки на пол в просторной гостиной на первом этаже. — Целый дом в нашем распоряжении! Шикарно заночуем. О, даже камин есть. Интересно, его можно затопить? Но первым делом — в душ, после такой разминки и дневной жары это просто необходимо. Алён… Да ты что, в самом деле? Ну-ка, иди сюда.

Аида взяла меня за руки, и мне пришлось на неё посмотреть — не без внутреннего напряжения. Остригла её Зейлин действительно очень коротко и по-мальчишески. На макушке волос было чуть больше, чёлка совсем не прикрывала лба, а по бокам и сзади остался полусантиметровый ёжик, аккуратно подбритый на висках и по линии роста волос над шеей. Тесно прижав меня к себе, Аида уткнулась своим лбом в мой. В уголках её глаз собрались смешинки.

— Малыш, ну что за беда… Неужели ты меня из-за этого разлюбишь?

— Спасибо, что хоть не налысо, — усмехнулась я.

Аида взяла мою руку и положила себе на затылок. Ёжик защекотал мне ладонь, и это неожиданно оказалось очень приятным ощущением — пушисто и забавно. Теперь, когда волосы не отвлекали на себя столько внимания, я по-другому увидела лицо Аиды — чётче, резче, яснее, особенно глаза. Утопая в их изумрудной нежности, я не смогла воспротивиться поцелую. Впиваясь всё крепче и ласково, но настойчиво проникая всё глубже, Аида скользнула руками ниже моей талии. Я обняла её за шею и, ероша её короткие волосы, прильнула к ней всем телом. Поцелуй становился непривычно жёстким и яростным — до столкновения зубами, до боли, едва ли не до заклинивания челюсти, но соответствовал новому облику Аиды, также более суровому и жёсткому. Напряжение, нараставшее и копившееся во мне, пока я наблюдала за мастер-классом, достигло своего пика. Была бы моя воля — я улеглась бы прямо здесь, на полу, но Аида всё-таки оторвалась от моих губ.

— Душ, милая, — повторила она, взволнованно дыша. — Сначала — душ.

Её руки уже начали меня раздевать, а я расстегнула на ней брюки. Вся одежда полетела на пол, и мы, почти не размыкая губ, втиснулись в узкую душевую кабинку, рассчитанную на одного человека. Стоя под струями воды, целовались — долго, безудержно, до головокружения. О мыле и мочалках мы, как оказалось, забыли: было не до того. Я устремилась за ними, но из объятий Аиды было невозможно вырваться.

— Куда?! — засмеялась она, прижимая меня к стенке.

— Так ведь мыло…

— К чёрту.

Она мучила и кусала мою грудь, как будто хотела что-то высосать из неё. От страсти Аиды горела моя кожа; похоже, наутро всё тело будет в засосах… Ну да плевать.

Слава Богу, хоть полотенца в шкафчике нашлись. Одним я обернула волосы, а вторым обмоталась сама; Аида же слегка промокнула тело и энергично вытерла голову.

— Вот так, и никакой возни, — сказала она.

Едва я постелила постель, как Аида сразу повалила меня на неё и принялась щекотать и тискать. Визжа и хохоча, я извивалась под ней змеёй, а потом, спохватившись, зажала себе рот: не услышали бы в соседнем доме… Аида тем временем покрывала всё моё тело дорожками из поцелуев, от которых в моей душе распускались гирлянды радужных цветов.

Между тем небо заворчало, вспыхнуло молнией, а в окна забарабанил дождь: неимоверно жаркий день логично завершился грозой. Ураганный ветер сотрясал стёкла, ветвистые молнии раскалывали небо, а я выгибалась дугой в экстазе под ласками Аиды. Раскаты грома заглушали мерный скрип кровати и мои стоны; пока Аида вытворяла языком выносящий мозг сладкий беспредел, я запускала пальцы в её стриженые волосы. Особенно мне нравилось гладить ёжик на затылке — такой ровный, пушисто-щекотный. Кажется, я нашла замену ощущению от метёлки длинных волос на своём лице и груди…

Потом Аида всё-таки затопила камин, отыскав в сарайчике дрова — сосновые, сразу распространившие в гостиной смолистый аромат. Стащив с дивана одну из больших прямоугольных подушек, составлявших его спинку, она положила её на пол перед камином, устроилась на ней и позвала меня:

— Иди ко мне, малыш, посидим. Кто его знает, когда в следующий раз у нас будет такая возможность…

От этих слов веяло тревогой и грустью, и тем дороже было каждое мгновение, проведённое вот так — беззаботно, в неподвижности и ленивой неге. Целуя меня то в висок, то в ухо, Аида ворошила мои важные волосы, и в её зелёных глазах плясали отблески огня.

— Давно ты знакома с Кельцем? — спросила я.

— Очень много лет, — ответила Аида. — Он полукровка, как и я, но его отец был не лорд, а вампир ниже рангом. В своё время он очень помог мне в моём становлении как охотника. Мы работали вместе когда-то.

— А откуда охотники берут средства? Ну, на оружие и всё остальное… Насколько я понимаю, им всё время приходится посвящать своему делу — тут не очень-то до заработков.

— У Алекса есть спонсоры — богатые и влиятельные люди, имеющие причины ненавидеть вампиров.

Огонь трещал и танцевал что-то восточное, от стихшей грозы осталась только сырая свежесть воздуха, невыносимое очарование которой наполняло сердце тоской. Тихий лес, ночь, огонь и Аида. Остановись, мгновение.

— Ты знаешь, мне тоже кажется, будто я тебя знала когда-то, — призналась я, перебирая коротенькие волосы у Аиды на затылке — ну нравилось мне это, и всё тут.

Её взгляд стал глубоким и тёплым.

— Вот закончится вся эта катавасия — может, попробуем копнуть в этом направлении поглубже. Свою память я почему-то не могу разбудить… Может быть, хотя бы твою получится растормошить.

Потёршись о её щёку, я сказала:

— Да, мне тоже кажется, что всё это — неспроста. — И добавила: — Ты сегодня показала класс… Это было захватывающее зрелище.

Она усмехнулась.

— Рада, что удалось произвести на тебя впечатление.

— Был только один момент, когда я за тебя испугалась, — призналась я. — Когда ты дралась с этим придурком Змеем. Какой-то он… псих, что ли.

Аида вздохнула.

— Он болезненно воспринял мой уход из охотников. И он прав насчёт меня… Я действительно сделала шаг к сумраку. У меня были веские причины, но Змею их не понять.