Блондинка в Токио - Наталия Левитина

— Да.

— И вы мне ничего не сделаете? Если я вдруг откажусь платить?

— Нет, — развёл руками сыщик. — Вам и так несладко.

Я достала из сумки пачку наличных и положила на стол.

21. Рейс 2579. Убийца рядом с нами

— Значит… Ты хочешь сказать… Кто-то из нашей компании убил Беату? — медленно произнесла Валерия, так, словно прислушивалась к этой идее, пробовала её на вкус.

— Возможно, этот человек просто хотел поиздеваться над Беатой. Убийство не входило в его планы. Может, он решил отомстить ей за что-то. Беата бы снова опухла, её губы надулись бы, глаза заплыли… Так, наверное, размышлял мститель. Но организм Беаты отреагировал радикально, и несчастная девушка погибла.

— Это какой-то кошмар… — пробормотала Лера.

— Подумай сама. От чего умерла Беата? От анафилактического шока. Согласись, мы видели яркую клиническую картину, описанную в медицинских учебниках. Что могло вызвать у Беаты такую реакцию? Орехи. Скорее всего, арахис. Значит, аллерген как-то попал в её организм. По доброй воле она бы его не съела. Она бы даже не прикоснулась к еде, если бы знала — в ней содержится один миллиграмм орехов. Беата относилась к числу тех несчастных, для которых на этикетках пишут: «Внимание! Может содержать следы арахиса». Ей приходилось быть очень осторожной, ты сама об этом говорила.

— Да, Беата была осторожна.

— Но она выпила кофе. И началось. Значит, аллерген попал в кофе.

— Наверное, ты права.

— Не наверное, а совершенно точно.

— Постой-ка! — Валерия закрыла глаза и прижала указательные пальцы к вискам. — Неужели… это… Марина? Ей и с дозатором не пришлось бы возиться — кинула бы крупинку ореха в пустую чашку, а потом подошла бы к Беате с кофейником и предложила ей кофе.

— Но Ира сказала, что удушье началось после того, как Беата кинула в чашку две таблетки вашего знаменитого витаминизированного подсластителя.

— Согласись, это не так-то просто — добавить аллерген в дозатор Беаты! Нужно было улучить момент, когда Беата отправится в туалет, отвлечь Иру, ведь она сидела неподалёку. Затем найти в Беатиной сумке дозатор, снять крышку, насыпать туда толчёный арахис, закрыть, сунуть коробочку обратно в сумку… И чтобы никто ничего не увидел.

— У вас у всех одинаковые синие контейнеры. Можно было спокойно подсыпать молотый орех в собственный дозатор, а потом поменять свою коробочку на Беатину. Так гораздо проще и быстрее.

— Лен, ты очень, очень умная, — признала подруга. — Но, подозреваю, ты смотришь слишком много детективных сериалов.

— Я вообще ничего не смотрю. Не успеваю. Работаю… А добраться до сумки Беаты — тоже не проблема. Учитывая, как вольготно мы тут расположились, занимаем каждый по несколько кресел, гуляем туда и обратно… Надо было только выждать момент, когда она бросит сумку без присмотра.

— Значит, мы все под подозрением? — скептически хмыкнула Лера.

— Точно! Один человек из вашей тёплой компании умышленно или нечаянно убил Беату.

— Ну, не знаю… С одной стороны, вроде бы всё логично. А с другой стороны, как поверить, что мы замешаны в убийстве?

— Замешаны.

— Возможно, у тебя просто разгулялась фантазия.

— Справа по борту у иллюминатора лежит под одеялами труп, — напомнила я.

— Это несчастный случай.

— Или чей-то злой умысел.

— Злой умысел, — повторила Лера. — Да уж, Беата умела вызывать у окружающих сильные эмоции. А ведь я столько раз её предупреждала: не теряй совесть, опомнись! Она стольким напакостила, глупая девчонка… Немудрено — нашёлся желающий отомстить. Ох, как же это всё не вовремя.

— За редким исключением, смерть всегда не вовремя.

— Но разве обязательно было устраивать бенефис накануне моего назначения? Я так ждала, так готовилась. А теперь, возможно, из-за трагедии… Не знаю… Чёрт!

— Какая ты, Лера, бездушная! — возмутилась я. — Только о своём назначении и думаешь.

— О чём же мне думать? — искренне удивилась Валерия. — А ты знаешь, сколько я вкалывала? Наизнанку выворачивалась, лишь бы доказать руководству, что заслуживаю пост коммерческого директора! А теперь всё может отодвинуться на неопределённый срок.

— Да причём тут твоё назначение? Как это связано с гибелью Беаты?

— Связано! Потому что мы теперь надолго будем выбиты из колеи. Начнётся расследование, нас будут вызывать на допросы. Репутация компании пострадает. И так далее. Безусловно, привычный режим нарушится, а когда всё восстановится — неизвестно. Генеральный, конечно, будет в шоке… А Беата… Она сама виновата. Допрыгалась.

Из показаний Николая Риенко (68 лет, доктор фармацевтических наук, ведущий научный консультант компании «Фармаконика»): «Да, конечно, ни для кого это не секрет… Вам, наверное, уже и без меня сообщили… Нет? Хм, странно… Ну, хорошо. Дело в том, что Беата так молниеносно взлетела по карьерной лестнице вовсе не из-за своих выдающихся деловых качеств. Девочка правильно дала. И получила релевантный ответ: её сразу же назначили директором по маркетингу. Нет, вы только подумайте! Ещё не выбралась из памперсов, а уже является директором по маркетингу! С шикарной зарплатой, между прочим… Но я хорошо понимаю нашего генерального. Джентльмену в возрасте трудно устоять, если девочка так выглядит и так хороша в сексе. Мне самому, увы, не посчастливилось удостовериться. Но те, кто приобщился, слагают поэмы. Вот так».

22. Хаконе. Онсэн и чёрное яйцо

— А вы знаете, Ерена-сан, что в две тысячи двадцатом году в Токио пройдёт летняя Олимпиада? — спросила Юмико.

Бурный и многоголосый людской поток вынес нас на площадь перед выставочным комплексом. Уже опускались сумерки, прозрачные, свинцовые, и хотя за день весеннее солнце основательно разогрело город, сейчас отовсюду тянуло весенней прохладой.

— Знаю, но совершенно забыла об этом. Точно! Вас же выбрали. Сейчас я вспомнила — заявку, кроме Токио, подавали ещё Мадрид и Стамбул. Но вы победили. Поздравляю!

— И, между прочим, некоторые соревнования будут проходить прямо здесь, в центре Биг Сайт, — Юмико обернулась и махнула рукой на громадину выставочного комплекса. — По борьбе, по фехтованию…

— Не сомневаюсь, что ваш город проведёт Олимпийские игры на высшем уровне. С вашими фантастическими технологиями, трудолюбием и дисциплинированностью.

Юмико разулыбалась и начала кланяться, нежно, с придыханием воркуя что-то по-японски. Она постоянно так делала, если я говорила приятные вещи в адрес её страны, города, нации. Точно так же она себя вела, когда мы встречали её знакомых старшего возраста, или в присутствии начальника — Такады-сан. Наверное, таково японское воспитание. Мне, прирождённому деспоту, подобная манера общения безумно нравилась. Я бы хотела, чтобы мои сотрудники тоже мне кланялись и подобострастно заглядывали в глаза.

Дождёшься от них, как же!

Конечно, сейчас у меня и подчинённых-то —