Доверие - Димитр Ганев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Село как вымерло. В открытое окно веял южный ветер, пахнущий пьянящим ароматом сосновой смолы, но Асина не чувствовала его. Сердце тревожно сжималось: вот-вот прозвучат автоматные выстрелы, раздастся лай собак, и опять плач, и опять это страшное предчувствие, что завтра все Красново погрузится в горе и печаль… «Пошлет ли мне судьба хоть одну-единственную счастливую ночь?»
Она опустила занавески, медленно подошла к кровати, села. Дими, приемный сын Найде, крепко спал, положив ладонь под щеку, укутанный одеялом. Слушая его дыхание, Асина вспомнила его голосок: «Тетя, ты мне не веришь? Я ему отдал, тетя!» Она протянула было руку к высокому лобику мальчугана, но не погладила. Губы ее шептали:
— Спи, Дими, спи, мой маленький! Ты сделал то, чего я сама не смогла бы сделать. Пусть аллах нам поможет, хоть он никому и не помогает.
Узнав, что Саир сбежал из-под ареста, и целую неделю не получая о нем никаких сведений, Асина почувствовала себя совсем одинокой. Она начала чего-то бояться, ночью не могла заснуть. Ей, наверное, надо было найти какую-нибудь женщину — компаньонку, которая за плату согласилась бы жить у нее. Но ни одна из местных женщин не ответила на ее просьбы: все боялись дома Саира. В конце концов Асина вспомнила о Найде, но и та отказалась. Увидев маленького Дими, которого Али усыновил, когда его друг погиб на фронте, Асина попросила, чтобы мальчик жил у нее. Вдова не желала и слушать об этом, но, когда Асина сунула ей за пазуху пачку банкнот и обещала, что она всегда, когда захочет, сможет взять Дими домой, Найде сама привела ребенка, чтобы посмотреть, где он будет жить. Сначала мальчик, закрытый в четырех стенах, тосковал, потом привык. Помогал Асине по дому, кормил коня, играл с Жепом. Она привязалась к мальчугану и начала подумывать о том, как бы оставить его у себя, даже если вернется Саир…
Жеп тявкнул. Асина загасила лампу и выглянула из-за занавески. У входной двери кто-то стоял. С бьющимся сердцем отпрянула она от окна.
Это был не Караосман. Он давно уже не подавал о себе вестей. Дрожащей рукой приподняла Асина нижний угол вязаной шторки и посмотрела.
У дверей стоял подпоручик Занин.
— Асина! — позвал он спокойно и постучал пальцами по стеклу.
Чувствуя какой-то невероятный прилив сил, Асина вышла в прихожую, повернула ключ и дрожащими руками открыла дверь.
— Жив! — Не в силах больше сказать ни слова, она обвила руками шею Занина и крепко прижала его к себе.
— Асина! — прошептал он, освобождаясь. В руке у него был пистолет. — Кто там? В комнате кто-то есть?
— Спрячьте пистолет. Никого, я одна. Только Дими. Он спит! — задыхаясь, проговорила Асина. — Идите, идите сюда!
Она взяла его за руку и открыла дверь в комнату Саира.
— Кто это — Дими?
— Пожалуйста, сядьте, я сейчас объясню. Дими — мальчик, которого усыновил Али. Сегодня ночью… Он ведь передал вам записку?
— Дими? — спросил Занин, с облегчением опускаясь на покрытый одеялом диван.
Асина села рядом.
— Вы дрожите? — спросил подпоручик, переложив пистолет в левую руку, а правой обнимая ее за талию я прижимая к себе. — Откуда вы узнали?
Асина не отвечала. Ее растрепавшиеся мягкие волосы волной легли на его грудь.
— Важно то, что ты жив, — прошептала она, вздрагивая всем телом.
Она плакала, зажимая рукой рот.
Занин, положив пистолет на диван, обнял ее. В тихой комнате слышались всхлипы, потом еле слышный шепот: Асина рассказывала, как Дими погнался за зайчонком, а тот от двора ко двору привел его к дому Кичука. Ребенок, разумеется, не знал, что там живет подпоручик и что ему собирались устроить ловушку. Зайчонок спрятался под лестницу, парнишка полез за ним, схватил его за уши и только собирался вылезать, как появились те. Их было то ли двое, то ли трое. Когда они поднимались по лестнице, Дими услышал: «Рано мы пришли». Другой выругался, сказал: «Ничего, подождем».
— А могли бы вы разбудить мальчика?
На улице пропел петух. Светало.
— Не надо, — тихо сказала Асина. — Он долго не спал — перенервничал. Пришел бледный, дрожит… Пусть поспит. У вас еще будет время его расспросить… Я послала его с запиской к Тимчо, а Тимчо уже — к вам… Но Найде это заметила, ему еле удалось сбежать от нее. Увидев, что в комнате у вас темно, стал вас ждать… Вот и все!
— Ясно. Спасибо тебе, Асина!
Он встал, хотел сказать еще что-то, но губы Асины прижались к его губам.
— Я знаю, вы меня не любите, — сказала она, отрываясь от его губ. — Вам бы только Саира найти. Вы не возьмете меня к себе…
— Не плачь, Асина. Ну прошу тебя!
— О чем вы можете меня просить? Ничего вы не понимаете…
— Асина, мне нужна твоя помощь.
— Что я-то могу?
— Можешь. Дело вот в чем…
Занималась заря. С соседних дворов уже слышался шум — люди готовили повозки, отправляясь на лесосеку.
Занин перескочил через покосившуюся ограду и пошел вдоль берега реки.
20
Поручик Стефанов со своей группой окружил дом Кичука, как и договорился с Заниным. Ждал рассвета, лежа на стоге сена, откуда видел лишь открытую дверь дома. Но так хотелось проникнуть в прихожую! Нельзя было. Он решил обойти своих солдат.
У ворот ограды стоял человек — то ли больной, то ли измученный тяжелой работой — в накинутом на плечи изношенном немецком плаще и держал под уздцы мула, нагруженного дровами. Хотел было калитку открыть, но один из солдат велел ему отойти.
— Почему? — кротко спросил тот.
Попятившись, он потянул за собой мула.
Худое небритое лицо его, изрезанное глубокими морщинами, дрогнуло, когда появился поручик.
— Что вы ищете? — пробормотал он.
— Кто такой? — спросил Стефанов, открывая двери.
— Кичук. Это мой дом. У меня живет ваш офицер. А вот и он. Занин! Господин…
— Доброе утро, хозяин! — Подпоручик поздоровался с ним за руку и отдал честь поручику.
— Господин Занин, я иду домой, а тут — смотри-ка!
— Ничего, Кичук, — сказал Занин, положив руку ему на плечо. — Маленькая неприятность. После узнаешь. Ты пока привяжи мула и сядь где-нибудь поблизости, отдохни. А мы пойдем в мою комнату…
— Идите, идите! — Кичук поклонился. — Это ваше дело!
— Где вы были сегодня ночью? — спросил Стефанов, взглянув на его
