Тайны джедаев - Джуд Уотсон

Оби-Ван сделал сальто в воздухе, его меч превратился сверкающий щит, отражая бластерную очередь. Он почувствовал, как за спиной Сири прыгнула, заслоняя собой Тэли. Анакин прикрывал Падме.

Магус отвернулся и выпустил еще одну очередь. В Хелину, по прежнему лежащую на полу там, где ее оставили джедаи. Она умерла мгновенно. Ее услуги больше были не нужны сепаратистам, и женщина превратилась в обузу.

Магус бежал. Оби-Ван знал, что преследовать его бесполезно. К моменту, когда он доберется до своего корабля, охотник уже будет за пределами атмосферы.

Он повернулся и побрел к Хелине. Джедай опустился на колени рядом с телом женщины, позволив себе мгновение скорби по утраченной жизни.

- Не могу поверить, что меня предала Хелина, - проговорил Тэли с болью в голосе.

- Магус забрал взламыватель, - сообщила Сири. Тэли покачал головой.

- Хелина думала, что добыла прибор. Мы сделали два прототипа. Она забрала один из них - тот, что не работает. Только мне известно, где настоящий.

- Магус, безусловно, сейчас везет добычу к сепаратистам, - заметила Сири. Оби-Ван поднялся:

- Нам необходимо передать настоящий прибор Республике до того, как Сепаратисты заметят подмену. Нам надо узнать их планы.

- Принесите нам прибор, - властно велела Падме, и голос ее был голосом королевы Амидалы.

- Он со мной, - Тэли раскрыл свою тунику, демонстрируя взламыватель, привязанный к груди, - И я лечу с вами. Если Магус снова охотится на меня, мне необходима гарантия моей безопасности на все время Войны Клонов. Это неоспоримое условие приобретения прибора.

Падме смерила его ледяным взглядом:

- Я вижу, вы никогда не перестаете торговаться?

- Я просто знаю, чего хочу.

- Это ваше последнее требование, - заявила сенатор, - И для вас же лучше, чтобы на этот раз прибор оказался настоящим.

Тэли улыбнулся до ушей, и Оби-Ван увидел знакомого ему десятилетнего мальчишку:

- Этот – настоящий.

Глава 27

Они отправились в космопорт Азур. Лучшие техники Республиканской армии уже ждали их там, чтобы устроить испытания прибора.

- Я думаю, тебе стоит немного отдохнуть до посадки, - предложил Оби-Ван ученику. – Да и Падме выглядит вымотанной. Пожалуй, если ты убедишь ее немного вздремнуть, ей не повредит.

Взгляд Анакина ничего не выражал. Я больше не могу знать, о чем он думает, - сокрушенно признал Оби-Ван.

- Да, учитель, - согласился Анакин. Он все еще был послушен. И выглядел при этом так, будто ему это было в тягость.

Оби-Ван наблюдал, как Анакин подходит к Падме и что-то тихо говорит ей. Она кивнула, и оба вышли из рубки, оставляя Сири, Тэли и Оби-Вана одних.

Сири не сводила глаз с приборов, хотя Оби-Ван уже задал курс, и ей там было делать совершенно нечего. Все это было до боли знакомо – снова их было трое на корабле, летящем прочь от одной опасности в другую, возможно еще большую.

- Объясни мне кое-что, - Оби-Ван развернулся в кресле, чтобы встретить взгляд Тэли, - Пассел Ардженте заслал к тебе Хелину. Она была тебе полезной, конечно. Но ведь делалось все с умыслом уничтожить тебя. Почему ты продолжаешь защищать Ардженте?

- Защищать?

- Это ведь он нанял тех охотников. И ты не сказал об этом Сенату.

- Это был мой последний козырь.

- Он нанял Магуса. Магус убил твоих родителей.

- Магус это сделал из своей мести. Не по приказу Ардженте, - взгляд Тэли стал тяжелым.

- И все же – почему?

- Я знал, что рано или поздно мне понадобится чья-нибудь мохнатая лапа, - бесстрастно отозвался он, - Возможно, покровительство. Я дождался, пока подрасту, и добрался до Ардженте, когда решил снова всплыть под старым именем и основать компанию. Где я, по-вашему, взял начальный капитал?

Оби-Ван расстроено покачал головой. Квай-Гон был прав – Тэли прекрасно все знал, и извлек из этого знания немалую выгоду. Должно быть, ему было не занимать храбрости, если он посмел разыскать Ардженте и потребовать откупа.

- Я использовал Ардженте, но никогда ему не доверял. И не зря – в конце концов он таки до меня добрался, ударив оттуда, откуда я не ожидал. Но если бы я теперь явился в Сенат и рассказал о заговоре двадцатилетней давности, меня бы просто подняли на смех и выставили вон. У них и без меня сейчас хватает проблем. Времена меняются, на правда ли? И сегодня лучший способ расквитаться с Ардженте – это помочь вам выиграть войну.

- Что ж, по крайней мере за это мы можем быть тебе благодарны, - усмехнулась Сири. Она выглядела скорее восхищенной рассказом Тэли, чем раздосадованной. Тот подошел к ее креслу.

- У меня для тебя кое-что есть. – Он вытянул руку. На раскрытой ладони лежал старый согревающий кристалл Сири, излучая мягкий голубой свет. Сири изумленно взяла подарок:

- Но как...

- Я вернулся в Поселение Пять и выкупил его у того же торговца, - ответил Тэли, - Я разыскал его почти сразу и хотел однажды вернуть тебе.

- Спасибо, Тэли, - Сири сжала кристалл в кулаке, жмурясь от удовольствия.

- Не думайте, что я все забыл, - сказал Тэли им обоим, - Я помню, как вы сражались за меня. Я помню все.

Он вышел из кабины. Оби-Ван осторожно покосился на Сири.

А ты, Сири? Помнишь ли ты?

Сири прятала глаза. Они так старались забыть. Но какой смысл стараться, когда все вокруг так упорно напоминает о прошлом?

- Когда-то я пообещал тебе не напоминать, - прошептал Оби-Ван, - Ни словом, ни взглядом.

- Но оно само просится, правда? – Сири улыбнулась, - Так много лет прошло.

- И так мало.

- Мы так изменились.

- Да. Ты стала еще красивее, - Оби-Ван не собирался этого говорить. Он поспешно добавил: - И умнее. И сильнее.

- А ты, - ответила Сири, - еще печальнее.

- Это что, так бросается в глаза?

- Ты уж прости, но я по-прежнему утверждаю, что знаю тебя лучше, чем кто-либо.

- Прощаю.

- Я не жалею о нашем решении, - призналась Сири, - и не желала бы его изменить. А ты?

- Нет, - мотнул головой Оби-Ван, - Так было надо. Но...

- Но, - кивнула Сири, - Это не спасает тебя от сожалений? С которыми, к счастью, можно мириться. Я не сразу, но все-таки поняла, что Йода и Квай-Гон были правы. Я бы тосковала по Ордену каждую секунду своей жизни. Не хотела бы я так жить. Зато прожила ту жизнь, которую желала.

- Я рад, - отозвался Оби-Ван. Он чувствовал то же самое. Только не был уверен, что все было так уж просто. И почему-то только сейчас, во время этой поездки, джедай понял, сколь о многом он жалеет. И сколь многое скрывает.

- Я жалею не о том, что мы сделали, - сказал он, - но о том, что после этого сделалось с нами. Решив расстаться, мы превратили нашу дружбу во что-то жалкое. Нечто, не позволяющее нам быть рядом так, как надо было бы.

- Товарищи, - прошептала Сири, - А не друзья.

Оби-Ван кивнул. У него были лучшие друзья – Гарен и Бент. Но там все было по-другому. С ними у Оби-Вана не было барьеров и границ. С Сири же всегда была черта, за которую ему было нельзя. Он никогда об этом не говорил и даже не задумывался – но черта была всегда. Он желал бы стереть ее. Каким-то образом, он не мог объяснить как это вышло – он потерял Сири дважды. Сначала возлюбленную, а потом и друга.

- Ну, - спросила Сири, - ведь еще не поздно, да? Нам понадобилось двадцать лет, чтобы решиться заговорить о прошлом. Может, теперь мы сможем быть друзьями, какими всегда должны были быть. Мне бы хотелось этого. Надоело все время отмахиваться от прошлого.

- Стало быть, лучшие друзья?

Сири улыбнулась, и всех двадцати лет как не бывало. И тогда Оби-Ван почувствовал это – боль в сердце, которую он привык подавлять вместе с запретными воспоминаниями. Она никуда не ушла, став, как и улыбка Сири, чуть ли не осязаемой.

- Лучшие друзья.

Глава 28

- Ты сейчас скажешь, что надо жить настоящим моментом, - сказала Падме, - Ничего не могу с собой поделать. У нас взламыватель. А это шанс покончить со всем и разом, реальный шанс.

Они сидели в ее каюте – джедаи настояли, чтобы эти покои, самые большие и удобные, выделили Падме. Падме, конечно, отказывалась. Ей было все равно. Она могла поспать где угодно – в грузовом отсеке, в пилотском кресле. Конечно, могла – но что-то в Падме заставляло окружающих отдать ей все лучшее.

Он бы ей все отдал, если бы она только захотела. Иногда брак с Падме казался Анакину шатанием по темной запертой комнате. В день свадьбы ему верилось, что любовь проведет их через все трудности. Сила их чувств могла сокрушить любую преграду.

Он по-прежнему верил в это всем сердцем. Но в тот день его никто не предупредил, что некоторые преграды его жена будет строить сама. Он не представлял, что, оказывается, не сможет отговорить ее от опасной миссии, если ей того хочется. Он втайне надеялся, что со временем Падме надоест работать в Сенате. Насмотревшись на войну, она поймет, как глупо и бессмысленно пытаться уговорить планеты жить дружно, когда очень и очень многим куда выгоднее воевать.