Проблема 28 - Данил Владимирович Харин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«На вчерашнем заседании Совета по нанотехнологиям Организации Объединенных Наций представитель России Михаил Фролов в очередной раз заявил, что позиция нашей страны по поводу возможного предоставления технологии управляемого наносинтеза в распоряжение стран большой восьмерки не изменилась. Фролов в очень жесткой форме дал понять, что до истечения срока действия соответствующих положений Сочинской Конвенции, Россия останется единственной страной в мире, обладающей технологией построения обусловленных молекул из произвольных веществ. Все попытки других стран осуществить подобные разработки будут расцениваться как промышленный шпионаж, и будут преследоваться в соответствии с положениями все той же Сочинской Конвенцией. Кроме того, Михаил Фролов напомнил, что на содержание Агентства Технологической Безопасности из бюджета России ежегодно выделяется более пятисот миллиардов долларов, что в полтора раза больше, чем весь оборонный бюджет Соединенных Штатов Америки. Фролов уверил собравшихся, что АТБ имеет достаточно возможностей, чтобы выявить и пресечь возможные нарушения вышеупомянутой конвенции, в какой бы точке Земли они ни происходили».
– А они происходят у него прямо под носом, – тихо пропел мужчина, и снова дотронулся до экрана управления, переключаясь на свою любимую музыкальную станцию. Ее диджеи обожали старенький, не очень тяжелый рок. Он был по душе и человеку, направлявшему «Порше» к границе с Грязным городом. Музыка наполнила салон. Смутно знакомый мужской голос от всей души выдавал припев:
«Отель за отелем, всегда один итог.
Холодный виски и вишневый сок…»
Дорога была достаточно свободной даже в этот оживленный час. Пробки в Чистом Городе почти стали историей. И если из-за каких-нибудь нерадивых водителей, решавших столкнуться где-нибудь посередине проезжей части в семь часов вечера, они и образовывались, то благодаря молниеносной реакции служб дорожной полиции и повсеместного развития навигационных систем, немедленно предупреждавших других водителей об аварии и возможности возникновения заторов, длина пробки редко превышала даже километр. Хотя основной причиной резкого снижения напряжения на дорогах стало фантастическое развитие общественного транспорта, широкое распространение аэротакси и, конечно, повальное увлечение велосипедом, для движения которого были созданы превосходные условия. Последнее обстоятельство сказывалось на объеме машин только в теплое время года. Но ведь теперь и было теплое время года. Пожалуй, даже слишком теплое. «Порше» беспрепятственно катился прочь от центра, превышая допустимую скорость в восемьдесят километров в час, всего на пять-десять пунктов.
2.
Завьялов налил себе кофе и положил на блюдце немного печенья. С этой немудреной трапезой он расположился на подоконнике рядом со столом с закусками. Он жевал печенье, запивал на удивление вкусным кофе, и смотрел на забор, отделявший здание Агентства от остального мира. Но забора он не видел. Сигналы от глазных нервов не расшифровывались в его мозгу. Его мозг был забит сложными и порой даже лихорадочными размышлениями. Он пытался одновременно найти изъяны в логике порученного ему агента и придумать, как ему помочь. Параллельно он пытался представить, кто и для чего мог похитить Селиверстова. В самом деле, этот вопрос занимал его больше всего остального. Словно ответ на него мог помочь им в его поисках. Перед его внутренним взором мелькали картинки того, как ребята из ЦРУ выпытывают у накачанного химией ученого подробности секретной формулы. Как террористы устанавливают камеру, и настраивают свет в комнате, где на стуле, с мешком на голове сидит связанный «профессор». Как Селиверстова пытаются вывести из страны. В багажном отделении самолета, в купе поезда и, даже, на подводной лодке. Все это мелькало бессвязной чередой. Словно кто-то разрезал пленку с десятком фильмов, а потом слепил отдельные кадры вместе. Без последовательности. Без логики.
Завьялов почти неосознанно поднес чашку к губам. Но она оказалась пуста. Этот простой факт вывел его из оцепенения. Но сознание зацепило последний суматошный кадр.
– Как он проехал КПП? – озвучил он мысль, вызванную этим зацепленным из его внутреннего сумбура отрывком, – разве вы первым же делом не закрыли город?
– А мы и закрыли город, будь уверен, – Каспер впервые за день воспринял слова Завьялова как упрек, и в его ответе прозвучал вызов, – аэропорты, вокзалы, КПП на федеральных трассах. Там везде, знаешь ли, дежурят работники АТБ. И даже на это у нас ушло не меньше пятнадцати минут. Прибавь сюда время пока охрана из машин сопровождения добралась до туннеля, убедилась, что «объекта» там нет. Пока выдернули меня. Пока мы приняли решение. С момента взрыва прошло почти полчаса. А на второстепенных дорогах и на границах городских зон наших людей нет! И, как мы все тут знаем, генерал не спешил объявить на всю страну, что из-под носа его чудесного агентства неизвестные увели самого Евгения Селиверстова. То есть никакого плана перехват, никакого федерального розыска. Нам пришлось придумывать повод и аккуратно просить полицейское начальство усилить контроль, в том числе, на дорогах. На это ушло не меньше полутора часов.
Каспер говорил очень быстро, а его щеки подернулись лихорадочным румянцем.
– Я понял, – попытался снизить градус полковник, – я просто думал о том, пришлось ли похитителям как-то договариваться с полицейскими на том посту.
Но Каспер, казалось, не услышал его и продолжил раздраженно выстреливать слова.
– И, вообще, полковник. Ты хоть раз был в Грязном городе? Видел границу с ним? Думаешь, там что? Берлинская стена? Вся обмотанная колючей проволокой под напряжением? А на посту люди с автоматами и доберманами? Я тебя, возможно, удивлю. Но там нет ничего подобного. Зоны отделены «Новой кольцевой», а на КПП мерно посапывают в будочке каких-нибудь два лейтенанта. Более того, контролируют они исключительно транспорт желающий въехать из Грязного города в Чистый. А на тех, кто следует обратным маршрутом им вообще плевать. Там стоит одна камера, и древний сканер, который, если, конечно, еще работает, распознает оружие, взрывчатку и два-три вида наркотиков. И то, если наркоты этой килограмма два и упакована она в газету.
Каспер прервался, похоже, сам понимая, что немного вышел из себя. Прикрыл глаза, потер друг о друга большой и указательный пальцы правой руки. Потом открыл глаза и взглянул на Завьялова.
– Так, что нет, Константин Федорович. Договариваться с полицейскими не было никакой необходимости. Они просто проехали пост. И все. Точка.
– Я понял, Каспер, понял, – повторил полковник, прислушиваясь к себе. Не заставила ли вспышка раздражения агента номер 21 зашевелиться пресловутые шарики в висках. Нет. Все было спокойно. Он решил налить себе еще кофе.
– Лион на связи, – поднял руку техник по прозвищу «Ястреб».
– На второй экран, – буднично распорядился успевший успокоиться Каспер. Румянец на щеках погас, а руки заняли привычное положение на груди.
Лицо
