Тот, кто следит за тобой 2 (СИ) - Новикова Наталья

Хотя Рина и молчала, по ее лицу было видно, как сильно она переживает. Взяв за руку, я попытался влить в нее уверенность, что у нас все получится и вместе мы создадим что-то невероятное. Она поверила мне, как делала всегда.

Сначала было все хорошо: обычная фотосессия, каких было сотни, а потом Андре попросил показать нам страсть и Рина замерла в ступоре. На ее лице отразился страх и паника, она была не уверена, что сможет справиться. И тогда я взял все в свои руки, неуверенный, что все получится, но искренне надеявшийся на это. Но вышло все так, как даже не выходило в самых смелых моих фантазиях. Рина плавилась в моих руках, отвечала, задыхалась и сгорала от чувств, которые я вызвал в ней своими неспешными поцелуями в шею и мягкими, но уверенными прикосновениями к коже. Наш поцелуй был похож на сказку, до такой степени он был нереальным, божественным и просто неземным. Рина отдавалась навстречу мне, гладила и отвечала на поцелуй так самозабвенно, что трудно было поверить в реальность происходящего. Ее сбившееся дыхание, учащенное сердцебиение, затуманенный взгляд и внезапный стон, что сорвался с ее губ — стали для меня настоящим подарком, который я получил благодаря своему терпению. Теперь я был уверен, что для Рины был далеко не безразличным. Возможно, она и сама не знала, что чувствует ко мне.

Когда Андре прервал нас, я не мог оторвать взгляд от блестящих глаз Рины, затуманенных, словно она была чем-то одурманена. Не чем-то, а мной. В тот момент, хотелось бросить за борт яхты всех посторонних, чтобы остаться с Риной наедине и продолжить начатое. Между ног отчаянно зудело и пульсировало, от одного желания оказаться в ней скорей. Но время шло и желание Рины угасало, возвращая ее к холодному здравому разуму. А в этом ее состоянии она не верила в свои чувства ко мне и считала их ошибкой.

Как и ожидалось, Рина повела себя не лучшим образом, сказав то, что вывело меня из себя. По ее словам, не важно кто перед ней, итог будет прежним. То есть, даже если ее поцелует посторонний мужик, она точно также ответит на его поцелуй! Так получается? Меня так разозлили ее слова, что я готов был встряхнуть ее, стукнуть, но поставить на место мозги, которые были у нее набекрень! О чем она думает вообще? Почему не принимает? Неужели, любить меня так сложно? Или я человек недостойный ее любви?

Что ж, не хочет признавать свои чувства добровольно, заставлю принудительно, используя опасный прием. Этот прием действовал на Рину как триггер, который болел каждый раз, когда его трогаешь. Марианна и Изабелла, детские соперницы Рины, с которыми она никогда не хотела делить меня. Интересно, когда я стану уделять им знаки внимания, сколько ей понадобится времени, чтобы понять, что чувства, которые она испытывает ко мне не братские и не дружеские, а самые чистые, настоящие, как у меня?

Глава 10

Добирались в общагу в молчании. Не хотелось даже смотреть в его сторону. Я была так зла, так недовольна тем, что Марианна и Изабелла вновь встали между нами, но вместе с тем, злилась на Эвана, который знал, как больно мне будет от его слов. Словно он вновь предал меня, выбрав их… Воспоминаниями я вернулась в детство, когда Эван в наказание вычеркнул меня из своих дней, полностью заменив другими девочками, этими вредными близняшками, которые все время пытались меня задеть и обидеть. Я ненавидела их тогда, но когда Эван стал защищать меня, научилась делать вид, что их не существует. Но когда Эван намерено стал дружить с ними, я почувствовала горькую обиду, подступающую к горлу каждый раз, стоило мне со слезами на глазах смотреть из окна своей комнаты на счастливого Эвана, которому я была не нужна. Я корила себя, ненавидела, злилась, за то, что своими словами не желая того, причинила боль и Эвану, выбрав не его. Он тоже считал, что я предала. Поэтому тогда решил ударить меня тем же способом. Только для меня ад длился намного больше времени, я каждый день наблюдала за его предательством.

Новость о встрече Эвана с девочками залегла в моей голове и не желала выходить оттуда ни на минуту. Я не могла сосредоточиться на учебе, на разговорах с Дженни, могла думать лишь об их встрече. Сейчас они уже не дети, играться в обычные игры не будут. Я знала, что Эван нравился им с детства и глядя на него сейчас, могла с уверенностью сказать, что чувства к нему вспыхнут с новой силой. А если он полюбит одну из них, или сразу двоих, тогда я наконец избавлюсь от его любви… Только я никогда не отдам им его, возможно, другой девушке, еще мне не знакомой и еще не родившейся, но не Марианне с Изабеллой. На мгновение в моей голове промелькнула мысль, что я вообще не хочу его никому отдавать, вновь всплыли те странные чувства и поцелуй, заставивший мое сердце биться чаще… Что за черт! Покраснев до кончиков ушей, я постучала себя в грудь, пытаясь унять сердцебиение. С моим сердцем явно что-то не так. Оно не поддавалось контролю. Или из-за этих переживаний у меня начались проблемы с ним. Но сейчас сердце меня меньше всего волновало.

Через пару дней я перестала ходить на занятия, до такой степени я впала в депрессию. Позвонил Эван и с беспокойством спросил:

— Тебя не было на занятиях, что-то произошло? — хотелось съязвить, сказать что-то типа: «Почему тебя это волнует? Теперь у тебя другие подруги, звони им!». Но я понимала, что не должна ему так отвечать, Эван ни за что не должен узнать, что меня эта тема вообще волнует.

— Нет. Плохо чувствую себя. — безжизненно ответила я.

— Ты заболела, Рина? Нужны лекарства? Я все принесу! — услышав открытое беспокойство и заботу, я внутренне улыбнулась, все-таки Эван прежний.

— Нет, спасибо. У меня все есть.

— Я приду к тебе сегодня. — видеть его совсем не хотелось, учитывая, что по его вине я находилась в таком состоянии.

— Не приходи. Из меня собеседница так себе, когда я в таком состоянии.

— Все равно приду. — твердо ответил он.

— Я же сказала, Эван, не приходи! — закричала на него я, выходя из себя. — Не хочу тебя видеть!

— Ага! — с каким-то озарением ответил он. — Значит, дело вовсе не в плохом самочувствии, а в том, что ты злишься на меня! — если бы Эван был писателем, он без труда бы написал книгу под названием: «Рина», потому что знал меня лучше всех. Он словно чувствовал меня, понимал из-за чего я могу злиться или расстраиваться. Правда, с тестом ДНК он прогадал, неверно истолковав мои чувства.

— С чего бы это вдруг? — взяв себя в руки с интересом спросила я.

— Тебя расстроило то, что я собираюсь встретиться с Марианной и Изабеллой. — от одного упоминания, мое сердце больно сжалось, но я не должна показывать ему, как сильно эта ситуация меня задевает.

— С чего ты решил, что меня это волнует? Я уже выросла достаточно и больше не испытываю к ним неприязни.

— Тогда почему ты изменилась в лице, когда я сказал о них?

— Это было неожиданно. Такой огромный город и ты как-то умудрился встретиться с ними. Когда вы встречаетесь? — не удержавшись от вопроса, спросила я, коря себя за излишнюю заинтересованность.

— В пятницу, в 5 часов. Мы встретимся в торговом центре. — записав важные данные на подкорку своего мозга, я продолжила его слушать. — Знаешь, когда я их увидел во мне что-то щелкнуло и я подошел к ним. Мы много разговаривали, гуляли, а потом обменялись телефонами и договорились встретиться на выходных. — едва не разрыдавшись в трубку, сдавленным голосом, так, чтобы Эван ничего не заподозрил, я ответила:

— Раз уж, они так тебе понравились, надеюсь теперь, ты оставишь меня в покое.

— Кто знает, Нарин, может так все и случится. — не в силах держать себя в руках, я сбросила вызов, швырнув через всю комнату телефон. Я заорала в подушку, что есть силы, выплескивая всю свою боль и обиду. Полным именем Эван никогда меня не называл, он всегда говорил, что оно мне не подходит. Риной называл меня только он и это делало его сокращение уникальным. Оно ассоциировалось у него с нежностью и всем светлым, что я олицетворяла для него, но назвав меня Нарин, он словно отрекался от всего того, что связывало нас когда-то. Эван действительно хотел предать меня, но на этот раз моя боль была намного сильнее детской, словно дело было не только в дружбе и неразрывной связи. Сказав ему свои последние слова, я надеялась услышать, что они ему не нужны и для него, на всем белом свете, существую лишь я одна. Но он сказал совершенно противоположное и я впала в еще большее отчаяние.