Ямы - Луис Сашар

— Кроссовки Клайда Ливингстона?

— Прости, — сказал Зеро.

Стэнли растерянно смотрел на него. Этого не может быть! Зеро, наверное, бредит.

После «исповеди» Зеро как будто полегчало. Его лицо стало спокойным. Он задремал. Пока он засыпал, Стэнли тихонько напевал старую песенку, которую пели в его семье несколько поколений.

Плакался дятел: «Я невезучий!Твердые очень деревья в лесу».А волк под сосной, голодный и злой,Совсем одинокий, все выл на луну-у-у:«Ну почему я такой невезучий?»

Когда накануне ночью Стэнли нашел луковицу, он не задавался вопросом, откуда она взялась. Он просто с благодарностью съел ее. Но теперь, глядя на Большой палец и цветущий луг, он невольно задумался.

Если нашлась одна дикая луковица, могут быть и еще.

Стэнли сцепил онемевшие пальцы, пытаясь размять их. Потом наклонился и вырвал с корнем еще один цветок.

— Лук! Свежий, сладкий лук! — выкрикивал Сэм, пока Мэри Лу тащила тележку по Главной улице. — Восемь центов за дюжину!

Было чудесное весеннее утро. Небо переливалось голубым и розовым — теми же цветами, что и озеро, и персиковые деревья на берегу.

Миссис Глэдис Теннисон выбежала на улицу в ночной сорочке и халате и кинулась вдогонку за Сэмом. Вообще-то миссис Теннисон была весьма приличной дамой и никогда не показывалась на люди, не облачившись в нарядное платье и шляпку. Поэтому жители города очень удивлялись, глядя, как она пробегает мимо.

— Сэм! — кричала она.

— Тпру, Мэри Лу, — сказал Сэм, останавливая тележку. — Утро доброе, миссис Теннисон. Как себя чувствует малышка Ребекка?

Глэдис Теннисон так и сияла улыбкой.

— Я думаю, она поправится. Жар спал около часа назад. И все благодаря тебе.

— Скажите лучше спасибо Господу и доку Готорну.

— Господу — да, конечно, — согласилась миссис Теннисон, — но уж никак не доктору Готорну. Этот шарлатан хотел поставить ей пиявки на животик. Пиявки! Боже правый! Сказал, мол, они отсосут дурную кровь. Нет, ты подумай! Как может пиявка отличить дурную кровь от хорошей?

— Вот уж не знаю, — сказал Сэм.

— Это все твой луковый отвар, — сказала миссис Теннисон. — Он спас нашу девочку.

У тележки начали собираться горожане.

— Доброе утро, Глэдис, — сказала Хетти Паркер. — Ты нынче чудесно выглядишь.

В толпе раздались смешки.

— Доброе утро, Хетти, — ответила миссис Теннисон.

— А твой муж знает, что ты расхаживаешь по улице в ночном белье? — поинтересовалась Хетти.

Смешки стали громче.

— Мой муж отлично знает, где я нахожусь и как одета, благодарю за заботу, — сказала миссис Теннисон. — Мы с ним оба не ложились сегодня ночью из-за Ребекки. Она чуть не умерла от расстройства желудка. Как видно, поела несвежего мяса.

Хетти Паркер густо покраснела. Ее муж, Джим Паркер, был мясником.

— Мы с мужем тоже расхворались, — сказала миссис Теннисон, — но Бекка-то совсем маленькая, она была уже при смерти. Сэм спас ей жизнь.

— Да что я, — сказал Сэм. — Это все лук.

— Я рада, что у Бекки все хорошо, — кисло промолвила Хетти.

— Я постоянно говорю Джиму, чтобы он почаще мыл свои ножи, — сказал мистер Пайк, владелец магазина.

Хетти Паркер извинилась и быстро ушла.

— Скажите Бекки, когда она поправится, пусть приходит в магазин, получит конфетку, — сказал мистер Пайк.

— Спасибо, непременно.

Прежде чем вернуться домой, миссис Теннисон купила у Сэма дюжину луковиц. Она дала ему монетку в десять центов и сказала, что сдачи не нужно.

— Я не привык получать деньги даром, — сказал ей Сэм. — А вот если вы купите несколько луковок для Мэри Лу, она наверняка обрадуется.

— Ну, хорошо, — сказала миссис Теннисон, — дайте мне сдачу луковицами.

Сэм дал миссис Теннисон три луковицы, и она скормила их по одной Мэри Лу. Она весело смеялась, глядя, как старая ослица ест луковицы у нее из рук.

Следующие два дня Стэнли и Зеро только и делали, что спали, ели луковицы в неограниченном количестве и пили из горсти грязную воду. После полудня Большой палец давал им тень. Стэнли пытался выкопать яму поглубже, но тут на самом деле нужна была лопата. А так он только взбаламучивал грязь.

Зеро спал. Он все еще был очень слаб, но сон и лук, кажется, шли ему на пользу. Стэнли уже не боялся, что он в любую минуту умрет. Но все-таки ему не хотелось идти за лопатой, пока Зеро спит. Не хотелось, чтобы он проснулся и подумал, что его бросили.

Стэнли дождался, пока Зеро откроет глаза.

— Наверное, я схожу поищу лопату, — сказал Стэнли.

— Я подожду здесь, — сказал Зеро слабым голосом — как будто у него был какой-то выбор!

Стэнли начал спускаться с горы. Ему тоже сон и лук пошли на пользу. Сил у него заметно прибавилось.

Было не так уж трудно идти по следу, который он сам же и оставил два дня назад. Несколько раз он останавливался в нерешительности, но, поискав немного, быстро находил след снова.

Он спустился уже довольно далеко, но так и не увидел лопату. Стэнли оглянулся наверх. Видимо, он прошел мимо лопаты и не заметил. Ни за что на свете он не мог втащить Зеро так далеко в гору.

Но на всякий случай он спустился еще немного. Дошел до голой проплешины между двумя полянками сорняков и присел отдохнуть. Вот теперь уж он точно зашел слишком далеко. Идти вниз и то уже устал. Было бы просто невозможно поднять Зеро отсюда на гору, тем более после того, как они целый день брели по пустыне без пищи и воды. Наверное, лопата потерялась где-нибудь в сорняках.

Собираясь в обратный путь, он в последний раз оглянулся по сторонам. Увидел вмятину среди сорняков чуть дальше вниз по склону. Маловероятно, чтобы лопата была там, но раз уж он зашел так далеко…

И там, среди высокой травы, он нашел лопату и мешок с банками. Стэнли не верил своим глазам. Может, лопата и мешок скатились вниз по склону? Но банки все были целы, кроме одной — той, что разбилась раньше. Кроме того, если бы они катились с горы, вряд ли лопата и мешок лежали бы рядышком.

Поднимаясь снова в гору, Стэнли несколько раз присаживался передохнуть. Подъем был долгий и трудный.

Состояние Зеро понемногу улучшалось.

Стэнли не торопясь очистил луковицу. Ему нравилось есть по очереди слой за слоем.

Яма с водой была уже размером почти с те ямы, что они рыли в лагере. В яме стояло на полметра мутной воды. Стэнли в одиночку вырыл эту яму. Зеро предлагал свою помощь, но Стэнли решил, что Зеро нужно экономить силы. Оказывается, мокрую землю копать гораздо тяжелее, чем сухую.

Стэнли удивлялся тому, что сам он не заболел — ни от шлюпселя, ни от грязной воды, ни от того, что питался одними луковицами. Дома он часто болел.

Оба были босые. Носки они постирали. Вся одежда у них была очень грязной, но носки — особенно.

Мальчики не стали стирать носки в яме, чтобы не пачкать воду. Вместо этого они набирали воду в банки и лили на грязные носки.

— Я обычно не жил в приюте, — сказал Зеро. — Только если погода была уж очень плохая. Мне приходилось искать какую-нибудь тетку, которая согласилась бы сделать вид, что она — моя мама. Когда приходишь один, тебе задают кучу вопросов. Если бы узнали, что у меня нет мамы, меня отдали бы на попечение государства.

— А что это значит — на попечение государства?

Зеро улыбнулся:

— Не знаю, но мне что-то не нравится, как это звучит.

Стэнли вспомнил, как мистер Дымшанский говорил начальнице лагеря, что Зеро состоит на попечении государства. Интересно, Зеро знает, что это уже случилось?

— Мне нравилось жить на улице, — сказал Зеро. — Я играл, будто я бойскаут. Мне всегда хотелось быть одним из них. Я видел их в парке, они ходят в такой синей форме.

— Я никогда не был бойскаутом, — сказал Стэнли. — Мне не очень удавались всякие спортивные игры. Ребята надо мной смеялись из- за того, что я толстый.

— Мне нравилась синяя форма, — сказал Зеро. — Может, мне бы и не понравилось быть бойскаутом.

Стэнли пожал плечом.

— Моя мама когда-то была в скаутах, — сказал Зеро.

— Ты вроде говорил, у тебя нет мамы.

— У каждого человека когда-нибудь была мама.

— Ну да… Ясное дело.

— Она рассказывала, однажды ей дали приз за то, что она больше всех продала домашнего печенья на празднике скаутов, — сказал Зеро. — Она этим очень гордилась.

Стэнли снял очередной слой с луковицы.

— Мы всегда брали то, что нам нужно, — сказал Зеро. — Когда я был маленький, я и не знал, что это воровство. Не помню, когда я это понял. Но мы никогда не брали лишнего, только самое необходимое. И вот, когда я увидел кроссовки на витрине в приюте, я просто залез в витрину и взял их.