История государства Российского. Том II - Николай Карамзин

[1130—1132 гг.] Князь Новгородский Всеволод, соединясь с братьями, два раза ходил на Чудь, или Эстонцев, зимою: обратил в пепел селения, умертвил жителей, взял в плен их жен и детей; но в другом походе сам лишился многих воинов. Сей народ ненавидел Россиян как утеснителей, отрекался платить дань и сопротивлением отягчал свою долю. — Сам Великий Князь воевал Литву и привел в Киев великое число пленников. Тогдашние беспрестанные войны доставляли нашим Князьям и Боярам множество невольников, которые отчасти шли в продажу, отчасти (как надобно думать) были расселяемы по деревням.

Мстислав, по возвращении из Литвы, скончался [15 Апреля 1132 г.] на 56 году от рождения, заслужив имя Великого. Он умел властвовать, хранил порядок внутри Государства, и если бы дожил до лет отца своего, то мог бы утвердить спокойствие России на долгое время. — Сей Великий Князь, вторично женатый на дочери знатного Новогородца, Димитрия Завидича, имел от нее двух сыновей: Святополка и Владимира (кроме дочерей, из коих одна была за Всеволодом Ольговичем Черниговским). Старшие их братья родились от Христины, первой супруги.

Сверх тогдашних мнимых ужасов, солнечных затмений и легкого землетрясения в южной России (Августа 1, 1126 года) действительным несчастием княжения Мстиславова был страшный голод в северных областях, особенно же в Новогородской. От жестокого, совсем необыкновенного холода вымерзли озими, глубокий снег лежал до 30 Апреля, вода затопила нивы, селения, и земледельцы весною увидели на полях, вместо зелени, одну грязь. Правительство не имело запасов, и цена хлеба так возвысилась, что осьмина ржи в 1128 году стоила нынешними серебряными деньгами около рубля сорока копеек. Народ питался мякиною, лошадиным мясом, липовым листом, березовою корою, мхом, древесною гнилью. Изнуренные голодом люди скитались как привидения; падали мертвые на дорогах, улицах и площадях. Новгород казался обширным кладбищем; трупы заражали воздух смрадом тления, и наемники не успевали вывозить их. Отцы и матери отдавали детей купцам иноземным в рабство, и многие граждане искали пропитания в странах отдаленных. «Новгород опустел», говорят Летописцы: однако ж войско его чрез год уже разило неприятелей, торговля цвела по-прежнему, купеческие суда ходили в Готландию и Данию.

Заметим, что самая древнейшая из подлинных Княжеских грамот Русских, доныне нам известных, есть Мстиславова, данная им Новогородскому Юрьевскому монастырю, вместо крепости, на земли и судные пошлины, с приписью сына его, Всеволода, что он дарит тому же монастырю серебряное блюдо для употребления за братскою трапезою.

Глава IX

Великий князь Ярополк. 1132—1139 г.

Неустройства. Дань Печорская. Завоевание Дерпта. Битва на Ждановой горе. Кровопролитие в южной России. Изгнание Князя из Новагорода. Великодушие Василька Полоцкого. Псков отделился от Новагорода. Устав о церковной дани. Новогородцы опять изгоняют Князя. Междоусобие в южной России. Мир и кончина Великого Князя. Столетняя вражда между потомками Олега и Мономаха. Галицкое Княжение. Характер Владимирка. Борис воюет с Королем Венгерским; является в стане Короля Французского; убит изменником.

Превосходные достоинства Мстислава удерживали частных Князей в границах благоразумной умеренности: кончина его разрушила порядок.

Граждане Киевские объявили Ярополка Владимировича Государем своим и призвали его в столицу. Согласно с торжественным договором, заключенным между им и старшим братом, в исполнение Мономахова завещания, он уступил Переяславль Всеволоду, сыну Мстислава. Сей Князь Новогородский, приехав туда, чрез несколько часов был изгнан дядею, Георгием Владимировичем, Князем Суздальским и Ростовским, который заключил союз с меньшим братом Андреем и боялся, чтобы Ярополк не сделал Всеволода наследником Киевского престола. Великий Князь убедил Георгия выехать из Переяславля; но, чтобы успокоить братьев, отдал сию область другому племяннику, Изяславу Мстиславичу, Князю Полоцкому. Таким образом слабость нового Государя обнаружилась в излишней снисходительности, и несчастные следствия доказали, сколь малодушие его было вредно для Государства. Новогородцы, Ладожане и Псковитяне (которые составляли одну область) уже не хотели принять Всеволода. «Забыв клятву умереть с нами (говорили они), ты искал другого княжения: иди же, куда тебе угодно!» Несчастный Князь должен был удалиться. Граждане скоро одумались и возвратили изгнанника; но власть его ограничилась, и Посадники, издревле знаменитые слуги Князей, сделались их совместниками в могуществе, будучи с того времени избираемы народом. — Полочане также воспользовались отсутствием Изяслава: выгнали брата его, Святополка, и признали Князем своим Василька Рогволодовича, который возвратился тогда из Царяграда.

[1133—1134 гг.] Новые перемены служили только поводом к новым беспорядкам и неудовольствиям. Желая совершенно угодить братьям, Ярополк склонил Изяслава уступить Переяславль дяде своему, Вячеславу. Племянник в замену получил Туров и Пинск, сверх его прежней Минской области; был доволен и ездил в Уделы Мстиславичей, в Смоленск, в Новгород, собирать дары и налоги для Ярополка. Достойно примечания, что Новгород, владея отдаленными странами нынешней Архангельской губернии, платил за них Великим Князьям особенную дань, которая называлась печорскою. Но скоро верность Изяслава и братьев его поколебалась: легкомысленный Вячеслав, жалея о своем бывшем уделе, отнял у племянника Туров, а Георгий Владимирович взял Переяславль, отдав за то Ярополку часть своей Ростовской и Суздальской области. Огорченный Изяслав прибегнул ко Всеволоду: сей Новогородский Князь незадолго до того времени победил мятежную Чудь, взял Юрьев, или Дерпт, основанный Великим Ярославом, и в надежде на свою храбрость обещал брату завоевать для него область Суздальскую. Он не сдержал слова: дошел только до реки Дубны и возвратился. Между тем в Новегороде господствовало неустройство: народ волновался, избирал, сменял Посадников и даже утопил одного из главных чиновников своих, бросив его с моста, который служил Новогородцам вместо скалы Тарпейской. Недовольные худым успехом Всеволодова похода, они требовали войны и хотели снова идти к Суздалю. Напрасно Михаил, тогдашний Митрополит Киевский, приехав к ним, старался отвратить их от сего междоусобия: Новогородцы считали оное нужным для своей чести; не пустили от себя Митрополита и, несмотря на жестокость зимы, выступили в поле 31 декабря [1133 г.]; с удивительным терпением сносили холод, вьюги, метели и кровопролитною битвою, 26 генваря, на долгое время прославили Жданову гору (в нынешней Владимирской губернии); потеряли множество людей, убили еще более Суздальцев, но не могли одержать победы; возвратились с миром и немедленно освободили Митрополита, который предсказал им несчастные следствия их похода.

И южная Россия была в сие время феатром раздора. Ольговичи, Князья Черниговские, дружные тогда со Мстиславичами, объявили войну Ярополку и братьям его; призвали Половцев; жгли города, села; грабили, пленяли Россиян и заключили мир под Киевом. Изяслав был тут же. Он не ходил вторично с Новогородцами в область Суздальскую: Великий Князь уступил ему Владимир, Андрею, брату своему, Переяславль, а Ростов и Суздаль возвратил Георгию, который сверх того удержал за собою Остер в южной России. В сем случае Новогородцы поступили как истинные, добрые сыны отечества: не хотев взять участия в междоусобии, они прислали своего Посадника Мирослава и наконец Епископа Нифонта, обезоружить Князей словами благоразумия. Нифонт, муж строгой добродетели, сильными убеждениями тронул их сердца и более всех способствовал заключению мира.

[1135 г.] Но чрез несколько месяцев опять возгорелась война, и Князья Черниговские новыми злодействами устрашили бедных жителей Переяславской области. В жестокой битве, на берегах Супоя, Великий Князь лишился всей дружины своей; она гналась за Половцами и была отрезана неприятелями: ибо Ярополк с большею частию войска малодушно оставил место сражения. Пленив знатнейших Бояр, Ольговичи взяли и знамя Великого Князя. Василько, сын Мономаховой дочери, Марии, и Греческого Царевича Леона, находился в числе убитых. — Завоевав Триполь, Халеп, окрестности Белагорода, Василева, победители уже стояли на берегах Лыбеди, когда Ярополк, готовый ко вторичной битве, но ужасаясь кровопролития, вопреки мнению братьев предложил мир и согласился уступить Ольговичам Курск с частию Переяславской области. Митрополит ходил к ним в стан и приводил их к целованию креста, по тогдашнему обычаю.

[1136 г.] Между тем Новогородцы, миря других, сами не умели наслаждаться внутреннею тишиною. Князь был жертвою их беспокойного духа. Собрав граждан Ладожских, Псковских, они торжественно осудили Всеволода на изгнание, ставя ему в вину, 1) что «он не блюдет простого народа и любит только забавы, ястребов и собак; 2) хотел княжить в Переяславле; 3) ушел с места битвы на Ждановой горе прежде всех и 4) непостоянен в мыслях: то держит сторону Князя Черниговского, то пристает ко врагам его». Всеволод был заключен в Епископском доме с женою, детьми и тещею, супругою Князя Святоши; сидел как преступник 7 недель за всегдашнею стражею тридцати воинов, и получил свободу, когда Святослав Ольгович, брат Князя Черниговского, избранный народом, приехал княжить в Новгород. Оставив там аманатом юного сына своего, Владимира, Всеволод искал защиты Ярополковой, и добросердечный Великий Князь, забыв вину сего племянника (хотевшего прежде, в досаду ему, овладеть Суздальскою землею), дал изгнаннику Вышегород; но равнодушно смотрел на то, что древняя столица Рюрикова, всегдашнее достояние Государей Киевских, уже не признавала над собою их власти.