7 принципов построения семейного счастья - Валентин Бадрак

Но, конечно, примеры Родена и Пикассо выходят далеко за рамки демонстрации необходимости развития самодостаточности каждого, кто хочет быть интересным партнеру и, главное, иметь запасной аэродром для попадающей в капкан души. Способность к самоактуализации и для мужчины, и для женщины играет роль некоего страхового полиса, не столько реагирующего на неудачный брак, сколько направленного на предотвращение этого отрицательного для обоих момента. Самоактуализация и самодостаточность, поскольку представляют собой результат духовного роста, призваны избавить пару от глупой ревности, источником которой является неуверенность партнеров друг в друге. Но еще более важным уроком, вынесенным из анализа отношений в парах, является подтверждение того, что союз, замешанный почти исключительно на эротизме, всегда обречен, всегда движется к своей конечной остановке.

Духовный рост и развитие. Целеустремленный взгляд в будущее

Эту главу можно было бы назвать по-другому, что тоже отразило бы изменение внутреннего мира семьи: «Зрелая семья: переход на новый уровень». Подтвердить необходимость постоянных внутренних изменений в семье можно простыми и понятными словами Михаила Горбачева: «Если сначала была молодая страсть, то потом добавились сотрудничество, дружба, когда мы друг другу могли сказать все. Мы оказались единомышленниками во взглядах на жизнь».

Переосмысление проблемы духовного единства пары позволяет совсем по-иному оценить известное высказывание Ницше о браке: «При вступлении в брак нужно ставить себе вопрос: полагаешь ли ты, что ты до старости сможешь хорошо беседовать с этой женщиной? Все остальное в браке преходящее, но большая часть общения принадлежит разговору». Этими строками философ указывает, прежде всего, на способность партнеров меняться с течением времени, умении заботиться о своем духовном развитии.

Способность к духовному росту является непременным условием прогресса отношений в паре. С течением времени каждая личность должна изменяться, развиваться; если же она находится в стагнации, то это почти всегда тождественно деградации внутреннего мира и разлома всей духовной сферы. Вообще, с точки зрения современной психологии, идеальный брак – это свободный союз двух социально и духовно самодостаточных людей.

Но совершенный союз мужчины и женщины не может быть застывшим слепком будущего мистифицированного монумента, потому что духовно свободная и самодостаточная личность стремится к совершенствованию – в этом тайна ее самосохранения, самовыражения и роста. Одухотворенная личность не терпит застоя, она всегда будет находиться в поиске новых моментов организации жизни, в постоянном и непреклонном движении, как микрочастицы в броуновском движении, иначе человек не сумел бы пройти узкой тропой эволюции вида при наличии стольких искушений.

Когда мы говорим о развитии пар, необходимо понимать неравномерность духовного роста мужчины и женщины. Чаще всего мужчина на первом этапе пути оказывается в роли ведомого. Неискушенный и инфантильный, он готов опереться на хрупкое с виду и вместе с тем мужественное плечо спутницы. Зато позже осознание роста своей социальной состоятельности и даже некого могущества способно затмить реальность и увести его от семейного очага в поисках нового воплощения понятных реалий. Но бывает, что и женщина, опережая развитие своего спутника, приходит к осознанию неисправимости его духовной недоразвитости, и стремительное, бездушное время подстегивает ее к новой реальности, к поиску нового спутника. Жизни выдающихся людей во многом служат иллюстрациями того, что неравномерный рост личности является главным вызовом целостности семьи. В таких случаях брачный союз, до того находившийся под защитой твердой скорлупы, оказывается треснувшим по стыку двух половинок, а поэтому легко раскалывающимся на две теперь уже хрупкие части.

Молодой исследователь тайн человеческой личности Эрих Фромм на этапе становления очень нуждался в поддержке уверенной спутницы, и потому Карен Хорни, психоаналитик с именем и яркая женщина с твердыми убеждениями, которая была старше своего избранника почти на полтора десятилетия, стала для развивающегося ученого неоценимой опорой. Но жизнь расставила все по своим местам: не столько мужчина и женщина, сколько исследователи неведомых глубин человеческого естества не могли быть вместе до конца – в силу того, что никто не желал смириться с ролью ведомого. Мыслитель нового времени родился тогда, когда осознал трогательно-драматическую невозможность своего союза с проницательной женой. Каждый из них должен был пойти своей дорогой, развивая свое собственное направление. Каждый сказал свое веское слово в психоанализе и оставил свой неповторимый след в истории, но любовный союз погиб под обломками активно развивающихся духовных миров. Такое не раз случалось и в духовных мужских союзах, например Фрейда и Юнга.

Однако есть множество примеров, когда один из двоих мирится с вечною инфантильностью второго. В самом деле, кем была Гала для Сальвадора Дали, если не заботливой матерью для сумасшедшего ребенка? Но под ее упрямым воздействием мастер производил на свет все новые и новые, шокирующие мир и дающие невероятные прибыли шедевры, то есть у женщины, которая была более чем на десятилетие старше своего мужчины, хватило оснований оставаться с ним до конца жизни. Возможно, это было не так уж сложно, если учесть способность Дали закрывать глаза на почти сверхъестественную чувственность Галы, не брезговавшей многочисленными романами на стороне. Одним словом, они до тошноты, до головокружения были нужны друг другу, каждый был таблеткой от пожизненной болезни партнера. А значит, их в высшей степени странный союз действительно может быть оправдан – он имел право на существование.

Способность поддерживать и ободрять друг друга является краеугольным камнем всякого брака. И речь тут идет не только о прозаичной бытовой защите интересов друг друга (хотя и она важна в тех случаях, когда жизнь одного из пары являет собой вызов обществу), а скорее о способности дать друг другу особую жизненную установку, развить идеи. Всякае поддержка и ободрение начинаются с глубокого взаимопроникновения в духовный мир партнеров, пропитывания их идеями. В счастливых парах партнеры искренне интересуются деятельностью друг друга. Это хорошо видно на двух схожих примерах – писателей Джека Лондона и Артура Конан Дойля. Для их первых жен, соответственно Бесс Мадерн и Луизы Хокинс, произведения мужей являлись чем-то далеким, как мерцающие в глубине ночного неба звезды. Тогда как подруги, появившиеся в их мире позже, наполнили его ощущением причастности к написанному, совместными переживаниями. Джек Лондон всегда обсуждал сюжеты с Чармиан, спорил с нею о чертах своих героев, считая ее советы очень ценными. Артур Конан Дойль по вечерам читал своей Джин и ее подруге все, что написал накануне. Счастливый в браке Марк Шагал не только был постоянно одержим желанием написать портрет Беллы, но и всегда внутренне слышал ее голос при создании новых полотен. Она же спасла его от светской суеты, этого смертельного болота, в которое он угодил по неопытности и излишней доверчивости.

Способность к компромиссным решениям в пользу семьи и признание ценности внутреннего мира противоположного пола также относятся к области достижения духовной зрелости в парах. Несомненно, наиболее сложны и противоречивы компромиссы, касающиеся области эроса. Тут не может быть рекомендаций, тут решение должно стать продолжением общей стратегии на сохранение семьи как целостного организма, команды, в которой появилось слабое звено. Рассматривая исторические примеры эротических компромиссов, можно лишь подчеркнуть, что они давались участникам нелегко, нередко вызывая мучительную душевную боль и терзания. Жизнь Ливии и Августа, Аспазии и Перикла – это примеры искусственно созданной полигамии для мужей с целью контроля их сексуальности. Вряд ли такие шаги, как тайное регулирование любовных похождений своих партнеров, да еще и выбор женщин на роль любовниц, могут быть применимы для нашей цивилизации. Здесь интересно другое: неуверенная в себе женщина никогда не пошла бы на такой большой риск, то есть эти женщины знали себе цену и не боялись раствориться в среде себе подобных.

Несмотря на схожее решение в отношении удовлетворения эротических представлений своих избранников, эти женщины все же исповедовали совершенно разные подходы, да и цели их были разными. Ливия, могущественная, холодная и фригидная, делала ставку на участие в управлении империей и собственном влиянии на мужа. Она вполне осознавала свою неспособность разрешить интимные проблемы мужа и не желала тут ни притворства в постели, ни ограничений для мужа. Последнее тем более было невозможно в условиях доминирующего мужского начала во всех сферах жизни римского общества. Однако польза подхода Ливии к решению проблемы заключалась в контроле души Августа; позволяя ему плотские утехи на стороне, поощряя его контролируемые связи с женщинами, неопасными для политики и ее положения, она оставалась величественной женой-императрицей и вполне искренней подругой римского принцепса. Ключевым моментом является то, что женщина, по всей видимости, не испытывала ревности к рабыням, с которыми забавлялся ее ничего не подозревавший муж. Она считала их просто самками, используемыми по прямому назначению, тогда как себе отводила роль более высокую и блистательную. Ее психический перекос, кажется, ничуть не мешал успешному браку, дружбе и взаимному уважению внутри семьи, в которой существовало множество непреодолимых для чужаков защитных барьеров. Уверенность этой женщины в себе зиждилась на осознании своей интеллектуальной и духовной силы, что позволило превратить полвека совместной жизни в весьма эмоциональное путешествие.