Ребенок на спор (СИ) - Богда Ксения

– А что делать с папой?

– Ты мне вышли все реквизиты, я сам перешлю сколько нужно, чтобы твой счет опять не опустошили.

– Ага, поняла.

– Я с банком свяжусь чуть позже и потребую выписку твоего счета со всеми операциями. Ты точно никому ничего не давала? Ни карточку, ни телефон?

– Нет, Денис, клянусь.

– Когда нужно оплатить?

– Через полторы недели вроде сказали можно привезти в больницу папу.

– Ладно, я понял. Скинь, жду. – Откашливаюсь, на минуту замолкаю, но это надо спросить. – Как папа?

По тишине в трубке понимаю, что нет никаких сдвигов.

– Врачи делают неутешительные прогнозы. Вряд ли папа сможет ходить, Динь. – Все-таки всхлипывает, а мне как серпом по сердцу.

Закусываю губу. Но это сложно – контролировать эмоции, когда помнишь здорового мужика, которого свалил один удар.

Оборачиваюсь на девчонок: Алиса ведет Настю за руку к голубям, которые копошатся возле теплотрассы. И от этой картины внутри все дрожит. Надо будет как-то Алиску с Настей свозить к родителям. Познакомить с внучкой.

– Держись там, ладно, мам? Я скоро прилечу на подмогу.

– Да чем тут поможешь, Денис? Сиделки есть, деньги тоже на поддерживание. А больше…

– Мам, я прилечу.

Завершаю разговор с тяжелым сердцем. Пытаюсь привести чувства в порядок, и в этот момент Алиса находит меня взглядом. Собираюсь улыбнуться, но губы не слушаются, и выходит какая-то пародия. Лисенок хмурится и делает неуверенные шаги мне навстречу.

И меня срывает.

Глава 19

Алиса

Не вижу, ощущаю, что Денису сейчас очень тяжело. Перевожу взгляд с Насти и нахожу напряженную фигуру бывшего. Он стискивает в руке телефон, а у меня все обрывается внутри при виде его растерянного лица.

Внутри тугим кольцом оплетает сердце неслабое волнение. За него? Да, я переживаю, видя его в таком состоянии. Потому что я знала другого Дениса, а сейчас он взрослее, настойчивее и серьезнее. И порой меня это пугает. Нет того разгильдяя, каким он был в университете. Есть быстро повзрослевший мужчина, к которому меня не перестает тянуть, как магнитом.

Денис встречается со мной взглядом, и я вижу в нем непривычную боль и панику. Делаю несколько шагов к нему и вижу, как в нем что-то меняется. Успеваю только Настю в коляску усадить, как меня сгребают в крепкие объятия и зарываются в волосы.

– Лисенок. – С надрывом.

От его хриплого голоса по спине ползет мороз. Стискиваю его за талию и пытаюсь справиться с нахлынувшими эмоциями. Денис тяжело дышит, а я ему просто даю время взять себя в руки. Ощущаю, как его слегка потряхивает, и рискую поднять голову. Посмотреть ему в лицо.

Он опускает взгляд на мои губы, которые я нервно облизываю. Его глаза блуждают по моему лицу, а у меня сердце набирает скорость.

Я вижу, что с ним что-то не так. Вижу и чувствую, но, что делать, не знаю. Пока тело само не толкает меня к нему. Поднимаюсь на носочки и целую его прохладные губы. Сама…

Слышу его рваный выдох, и меня стискивают в стальных объятиях. Еще немного – и ребра захрустят под натиском его рук.

Язык Дениса настойчиво толкается в мой рот. И я не сопротивляюсь. Просто даю ему то, в чем он сейчас нуждается. Наше дыхание смешивается, Денис углубляет поцелуй. Прикусывает нижнюю губу, и я не сдерживаю стона. Рукой зарывается в мои волосы, еще ближе притягивая к себе, хотя куда ближе. И так близость на максимуме.

Отрываемся друг от друга, когда дыхания перестает хватать. Я жадно ловлю воздух ртом, а Денис сверлит во мне дырку.

Открываю рот, но Денис обхватывает меня за подбородок и кладет большой палец на нижнюю губу. А меня это движение заставляет замереть.

– Только не говори, что это была ошибка, – шепчет возле моих губ.

Усмехается, но взгляд все еще слегка потерянный.

– Я просто хотела помочь, – непослушными губами выдавливаю из себя тупую реплику.

– Помогла, спасибо. – Коротко целует и отстраняется.

И сразу под куртку проникает осенняя прохлада. Ежусь.

– Что-то случилось?

– Пойдем присядем, я сейчас сделаю одно дело – и дальше двинем. – Кивает в сторону скамейки и берется за коляску.

Настя все еще наблюдает за дерущимися голубями и, кажется, даже не замечает нас с Денисом.

– Кофе хочешь? – Смотрит в сторону подъехавшей машины с кофе.

Мотаю головой. Боюсь, руки не смогут стаканчик держать. Они в карманах просто ходуном ходят после пережитого.

– Ну ладно. Не замерзла? – Натягивает мне на голову капюшон и дергает за волосы.

– Эй! – Отмахиваюсь от него.

Он хохочет, переплетая наши пальцы. А у меня дыхание останавливается.

– Чего застыла?

Смотрю на наши переплетенные пальцы. Что делать? Отдернуть или просто не заострять внимания? Плюю на доводы внутреннего голоса и делаю шаг за Денисом.

– Так что случилось? – Все же решаю вернуться к интересующему вопросу.

Попутно вручаю дочке бутылочку с перекусом, проверяю носик. Не замерзла, значит, можно еще немного посидеть.

Денис делает глубокий вдох. Молчит. И я уже не надеюсь, что он честно мне скажет что-то.

– После нашего расставания, – Денис давит из себя слова, видно, что ему сложно, – у отца инсульт случился. Он сейчас ходить не может.

Вижу, как дергается кадык, и он прикрывает глаза.

Я же только сильнее стискиваю его руку:

– Мне жаль, День.

– Я сам виноват.

– Не говори так. – Он поворачивает ко мне лицо и горько усмехается.

– Ну а как, лисенок? Я сам довел отца до такого состояния.

– Как?

Мне очень тяжело говорить об этом. Я словно сама переживаю эту ситуацию, хоть и не знаю родителей Дениса. Не успели мы познакомиться, хотя Денис намекал на это, но я в свое время все оттягивала этот момент. Мне казалось, что между нами все несерьезно. А теперь это несерьезно сидит в коляске и клюет носом.

Денис прослеживает за моим взглядом и хмыкает.

– Сейчас я ее положу.

Укладываю дочь поудобнее и накрываю пледиком. Все же сон на свежем воздухе намного лучше, чем в душной квартире.

– Сейчас.

Денис сосредотачивается на телефоне, а я наблюдаю, как по экрану двигаются его пальцы. Закусываю губу от волнения. Не понимаю, почему рядом с ним во мне пробуждаются такие противоречивые чувства. Я готова бежать от него без оглядки, но в то же время не могу насмотреться на него.

– Так что случилось с твоим отцом?

Денис сглатывает, а я уже готова взять вопрос обратно и не заставлять его говорить и вспоминать.

Денис задумчиво потирает бровь. Его взгляд прикован к спящей дочери.

– Я даже скрывать не буду, что наш разрыв подкосил меня знатно. Еле вылез. Точнее, пришлось вылезти из всего этого. Ты была для меня первой и единственной девушкой, которую я любил. И потерять тебя было для меня практически концом света.

– Прости. – На глаза наворачиваются слезы, и я опускаю взгляд на сложенные на коленях руки Дениса.

Его пальцы подрагивают и сжимаются сильнее.

– Да не об этом сейчас. Главное – что я тебя нашел.

До меня долетает его смешок.

– Ну и я начал просто выдавать такие выкрутасы, что самому страшно вспоминать. И уж точно мои приключения не для твоих ушек, лисенок. Отец меня как-то отлавливал всегда и вытаскивал из всего этого дерьма. Но один раз не успел…

У меня внутри все проваливается после этих слов.

– В аварию я попал страшную. Там от машины вообще ничего почти не осталось. Спасло то, что я почти в неадеквате за руль сел. После этого, собственно, и не пью вообще. Хватило. На мне ни царапины, но отцу хватило просто новости, что его сын в аварию встрял. Инсульт. Инвалидность. А мне пришлось становиться главой семьи.

Голова Дениса падает на грудь, и он зажмуривается. А у меня перед глазами картинка: искореженная машина, и он там. Да я сама, если бы узнала, умерла от разрыва сердца.

Подвигаюсь ближе к нему и кладу голову на его плечо. От него исходит тепло, которое моментально согревает и меня. Сколько помню нас, всегда об него грелась. Он как персональная печка моя был.