Вьетнамский иммельман - Алексей Гребиняк

Этим, пожалуй, участие советских специалистов в той войне и исчерпывалось. Да и это станет известно лишь спустя много лет. Тогда же советские газеты молчали о своих героях…

С летчиками все было еще более туманно и неясно. Американцы утверждали, что на стороне северян воюет целая истребительная эскадрилья, укомплектованная исключительно советскими добровольцами. Писали, что ею командует некто полковник Томб, — советский офицер, настоящая фамилия которого — Могила[2] (по другой версии, полковник носил имя Тун и был вьетнамцем). На счету одного лишь Томба, по словам акул пера, к концу января 1968 года уже было 10 сбитых самолетов. Публиковались даже фотографии его МиГ-21 с номером «4326», на борту которого действительно было нарисовано десять звездочек (к 1972 году их станет тринадцать). Однако советская сторона факт существования подобного подразделения отрицала, равно как и вообще присутствие своих военных в стране. На деле русские летчики лишь обучали вьетнамских пилотов. Воздушные бои с их участием были столь редки, что их можно было пересчитать по пальцам. Да и то сказать — «бои»… ведь они чаще всего летали не на истребителях, а на безоружных «спарках»…

Но всей правды, как всегда, никто не знал.

Впрочем, нет. Был один человек, который знал об этом больше других. Но по долгу службы ему приходилось молчать. Это был не кто иной, как главный советник по военно-воздушным силам, генерал-майор Евгений Антипов. Жил он в Ханое, и именно отсюда осуществлял руководство деятельностью советских летчиков-инструкторов. Было их не так много, и большинство он знал лично.

На дворе стоял жаркий полдень. Генерал разбирался с бумагами в своем кабинете, когда на столе зазвонил телефон. Звонил, к счастью, красный, а не черный, — значит, беспокоили не из города, а с одного из внутренних телефонов генеральской виллы. Антипов снял трубку:

— Слушаю.

— Товарищ генерал-майор, старший лейтенант Захаров беспокоит… — раздалось в трубке. — Тут летчик приехал, говорит, к вам…

— Звание и фамилия?

— Майор Хваленский.

— Пропускайте, — распорядился генерал.

— Есть!

С майором Антипов заочно познакомился еще в прошлом году, когда только-только приехал во Вьетнам и занял должность помощника тогдашнего главного советника. Один из его коллег тогда по секрету рассказал странную историю о трофейном американском истребителе. «Понимаешь, — говорил тот, — наши на четырех спарках принудили к посадке «Фантом»! Да-да, «Фантом»! Ладно бы еще на боевых машинах сажали, там хоть пушки есть… Но они его на «спарках» загнали! У них же только ракеты! Ну, орлы! Ну, соколы! Посадили на своей базе! Вот, погляди!».

Поначалу Антипов не придал значения этой байке, но когда увидел фотографии «Фантома» — заинтересовался. Фотографировали явно настоящую машину, не макет, да и лица случайно попавших в кадр офицеров были генералу знакомы. И когда его назначили главным советником по авиации во Вьетнаме, он дал себе слово разобраться с тем случаем.

Повод появился всего три дня назад. Поэтому-то Антипов и вызвал к себе Хваленского, чтобы лично побеседовать на этот счет.

Все ненужные бумаги он спрятал в стол, оставив лишь один не слишком детальный отчет участников боя о произошедшем. «Так… — размышлял генерал, тридцатый раз по диагонали просматривая суховатый рапорт. — Взлетели на учебных машинах… с боевым вооружением, чтобы провести тренировку для курсантов в перехвате воздушных целей… Целями выступали списанные самолеты… Ну, тут все ясно… Ага, появились американцы… Садиться было поздно… Сбили бы… Пришлось драться… Хитрый, однако, капитан, — даже расчеты приложил — не подкопаешься! Ага, ну, управление на себя взяли инструктора… Вьетнамский офицер наведения их навел с земли на идущие к аэродрому самолеты… все американцы ушли, а одного отставшего взяли в клещи и принудили к посадке… Как, интересно? А, вот — «…знаками приказали поврежденному самолету следовать за нами… Пригрозили сбить, если не подчинится…». Интересно девки пляшут…».

В дверь постучали.

— Войдите, — сказал генерал, отложив рапорт майора.

— Товарищ генерал-майор, майор Хваленский по вашему приказанию прибыл! — доложил крепко сбитый человек в форме вьетнамских ВВС. Впрочем, внешность у него была вполне славянская. Выглядел летчик точь-в-точь как на фотографии из личного дела — только в черной шевелюре серебрились несколько седых волосков.

— Вольно. Присаживайтесь, майор, мне нужно с вами побеседовать, — ответил Антипов. Говорил он неторопливо, но веско. — Чай будете?

— Спасибо, товарищ генерал-майор, не хочется, — отказался Хваленский, вежливо улыбнувшись.

— Как хотите, — улыбнулся в ответ главный советник. — Расскажите, как идет обучение вьетнамских товарищей?

— В целом хорошо, — пожал плечами майор, опускаясь на жалобно скрипнувший стул напротив генерала. — Из нынешнего выпуска половина уже допущена к самостоятельным полетам. Остальные будут летать самостоятельно к концу месяца. Из прошлых выпусков каждый четвертый имеет допуск к ночным полетам.

— Отлично, — кивнул генерал. — А что можете сказать об их уровне боевой подготовки, Михаил Антонович?

— Летают и дерутся хорошо. Потери несут приемлемые. Всего один МиГ на три сбитых американца, и это с учетом почти шестикратного превосходства янки в воздухе.

— Вот про американцев я бы и хотел поговорить… Можете мне рассказать про ту историю с захваченным вами «Фантомом»? Только честно. Официальный отчет я прочитал, но… уж как-то натянуто все выглядит…

— Да все так и было, как я описал, товарищ генерал-майор, — невозмутимо пожал плечами Хваленский. «Хорошо собой владеет», — подумал генерал, а вслух произнес:

— Михаил Антонович, ну мы же с вами боевые летчики… — тут он сделал паузу, — и прекрасно понимаем, что вот это, — он постучал пальцем по отчету, — липа. Составленная для особистов, которые в наших летных делах — профаны. Черт с ними, — поверили и отстали. Вам больше и не надо. Но может, все-таки расскажете, как было на самом деле? Без отчетов, без записей на диктофон — просто так, с глазу на глаз. Поверьте, мне это действительно важно знать… — Антипов умолк и откинулся на спинку стула, выжидательно глядя на Хваленского.

Тот молчал, глядя в сторону. И по этому молчанию генерал понял, что отчет все-таки был липовым. И теперь майор лихорадочно думает, как бы выкрутиться с наименьшими потерями.

Прошла минута, другая. Потом Хваленский медленно произнес:

— Хорошо. Я расскажу вам, как все было, товарищ генерал-майор.

— Продолжайте… — кивнул Антипов.

— Когда мы готовились перевооружить первую эскадрилью нашего… виноват, вьетнамского полка… так вот, тогда вьетнамцы из соседнего полка применили МиГ-21 в бою. Не очень удачно… непривычный еще для них был самолет, слишком скоростной и иначе вооруженный… МиГ-17 им казался лучше. Наши курсанты это знали — и не верили, что новые самолеты лучше старых. Их не убеждало даже то, что нойбайский полк успешно воюет на этих машинах. А сами знаете, если человек в свое оружие не верит, он проиграет…

— Так…

— Совершенно случайно нам пришлось столкнуться с американцами в воздушном бою. Они атаковали нашу базу с двух направлений. Ну, детали вы, наверное знаете…

Генерал кивнул.

— Мне пришлось вступить в бой. Я сбил два «Фантома», третьего подбили мои ребята. Когда мы показали вьетнамцам пленки наших фотокинопулеметов, недоверие к новой машине ушло. Вскоре они начали воевать на этих МиГах, и довольно успешно.

— А потом вы зачем воевать стали? — вдруг спросил Антипов.

Снова повисло молчание. Майор с каменным лицом смотрел в пол, и на скулах его играли желваки.

— Ну же, Михаил Антонович… — подбодрил капитана советник. — Это частный разговор, и я не буду настаивать на ответе. Но все-таки интересно было бы узнать… зачем вы снова пошли в бой?

— Друг у меня тут погиб… товарищ генерал-майор, — с злостью в голосе ответил Хваленский. — Над Нойбаем его сбили… когда он истребитель облетывал… — летчик еще крепче сжал зубы и отвел взгляд в сторону. — Двадцать пять только-только исполнилось…

— Простите, майор… — Антипов помолчал. — А не страшно вам было над чужой страной летать? Без приказа, без документов… Ведь случись что, — никто бы, наверное, и не узнал бы ничего…

— А мы привычные… — Хваленский исподлобья взглянул на Антипова, и в глазах его сверкнул холодный злой огонек. — Вы, товарищ генерал-майор, не знаете, каково это, — с «охотниками» крутиться, когда в баках топлива три литра… Ты на «спарке» курсантов вывозишь, — а они по твою душу прилетают… Приземлиться не можешь — собьют десять раз, пока будешь на посадку заходить… Вот и крутишься с ними в виражах… пока или керосин у тебя не кончится, или помощь не подоспеет… У них — ракеты, керосина хоть залейся… А у меня — пистолет… И горючки на двадцать минут… Когда у меня шасси не вышло — я не раздумывая полетел тех американцев валить. Ну, сбили бы меня, — могло быть такое, не спорю… По-вьетнамски худо-бедно говорю, объяснился бы с местными, да на аэродром бы вернулся… Ну, а погиб бы… Не страшно — не ждет меня никто в Союзе, никто и плакать не будет…