Лезгинка по-русски - Сергей Самаров

– Вижу их, – доложил старший лейтенант Шумаков. – Возвращаются.

За его спиной раздался слышимый вздох облегчения. Снайпер обернулся. Позади него стояли Абали с Альбикой, ждали возвращения сына.

– Где они? – спросил Занадворов.

– Только что вышли из ближних скал. Пять минут хода до нас.

– А раньше ты их не видел?

– Раньше их камни прикрывали.

– Значит, и бандиты могут подойти так же близко невидимыми?

– Могут. Я сквозь камни смотреть не умею…

– Сколько проходов тебе Хамзат показал?

– Три. Контролирую все, хотя он сказал, что последний маловероятный. Там такой путь сложный, что два часа козлом прыгать придется. А в темноте это не всем нравится. Но я все равно его просматриваю.

– Будь внимателен.

– Буду.

Рейдовая группа вернулась, как и пообещал старший лейтенант Шумаков, через пять минут. Мать сразу обняла Хамзата, словно год его не видела. Абали выглядел довольным. Родители сразу увели мальчишку в дом, чтобы расспросить о том, о чем расспрашивать при военных им казалось неправильным.

– Два самых вероятных прохода закрыли, – доложил капитан Захватов. – Хамзат говорит, что через третий пойдут едва ли, но все же пусть Громобой присматривает.

– А два первых?

– Могут пойти по любому из них, я смотрел, – объяснил майор Тихомиров. – Могут разделиться и пойти двумя колоннами одновременно. Даже скорее всего именно так и пойдут, если у них людей хватит. От прохода до прохода метров шестьдесят. А это два разных направления удара. Если надеются, что мы о проходах не знаем, пойдут именно так. Одно плохо – оба они узкие и извилистые. Если не будет завала, если идут, не толкая друг друга в спину, то взорвется только ведущий, а остальные не пострадают. Ну, может быть, второго заденет, толкнет, о камни задницей стукнет, но не больше.

– Будем ждать, – решил Занадворов. – Если они выставили группу на главную тропу, то остальные уйти не могут – пойдут обязательно. Тем более если не знают, что с теми стало. Они надеются, что группа с тропы отвлечет внимание и они смогут подойти вплотную.

Но ждать долго не пришлось. Взрывы прогремели почти одновременно в двух разных местах, и эхо, вырвавшись из расщелин в скалах в разных местах, слилось, образуя единый зычный и грозный фон.

– Значит, двумя колоннами идут. Громобой, будь готов!

– А что мне готовиться, товарищ подполковник? Мне выход будет виден только с близкого расстояния, – посетовал снайпер. – С этого расстояния уже можно будет и автоматами работать.

– Только наши автоматы тепловизора не имеют, а вокруг ночь, – заметил майор Тихомиров. – Дай твой прицел поносить…

– Подготовить «подствольники»! – скомандовал командир. – Громобой, высчитай дистанцию видимости…

– Без проблем. – Дальномер снайперской винтовки, конечно, не сравнится с дальномером артиллерийского наводчика, тем не менее с расчетами сложностей не вызывает.

– С ближнего к нам прохода они выйдут на дистанцию пятьсот тридцать метров. Тридцать метров пройдут – и можно будет уже их расстреливать. Еще двести метров пройдут, если луна не спрячется, можно будет стрелять почти прицельно. Это сейчас предел видимости. Еще сто метров пройдут – можно будет «подствольниками» их «накрывать»…[14]

– Вот и отмеряй триста и двести метров, – распорядился Занадворов. – Ориентируемся на ближнюю группу. С дальней решим после. Стрелять начнем метров со ста, залпом из «подствольников». Заряжаем «лягушками».[15] – И подполковник первым вставил гранату в ствол своего «подствольника».

Для такой дальней стрельбы, когда нет необходимости стрелять прямой наводкой, лучше всего упирать приклад в землю. Офицеры группы все умели общаться с гранатометами, хотя идеально точная стрельба из этого стандартного, но не применяемого часто оружия требует не только специальных навыков, но и особого таланта, который не каждому дан, как не каждому дается талант снайпера. Но при необходимости вести навесной обстрел идеальной точности и не требуется. Там накрывается выстрелами площадь, и горе тому, кто на этой площади окажется.

Группа начала подготовку к залпу. И первоначально она сводилась к переглядыванию и присматриванию. Был в группе, конечно, и лучший гранатометчик – капитан Ёлкин; на него и ориентировались, когда начинали прицеливание. «Накрыть» площадь требовалось так, чтобы гранатные осколки поразили все, что находится в месте, которое планировалось охватить залпом. При разлете осколков в пятиметровом радиусе от места взрыва следовало и самим расположиться так, чтобы приклад упирался в землю на дистанции около восьми метров от оружия Ёлкина и ствол выставлялся точно так же, как и ствол капитана. Дистанция в восемь метров складывалась из того расчета, чтобы радиус разброса каждой гранаты на метр перекрывал радиус разброса соседней гранаты и не оставалось неохваченного пространства. Самому Ёлкину подсказывал майор Тихомиров, который выходил только что из прохода в скалах на открытое место, знал маршрут, которым можно пройти, и знал места, где можно достичь наибольшего поражающего эффекта.

Подобные залповые атаки с помощью гранатомета в современной армии являются редкостью и применяются, пожалуй, только спецназом ГРУ. Но в условиях горной местности такие атаки тоже носили ограниченный характер, поскольку требовали точного попадания, и потому офицерскими группами спецназа отрабатывались особо.

Десять гранатометных стволов ждали команды от снайпера, который был единственным в составе группы, имевшим возможность следить за обстановкой в ночное время.

– Появились! – вскоре объявил старший лейтенант. – Где-то разгрузились, рюкзаки с собой не тащат. Значит, собираются быстро бегать. Советую подготовиться к встрече.

– Количество? – запросил Занадворов.

– Считаю во второй раз… Да, точно. Четырнадцать человек.

– Если вторая группа такая же, то… – покачал головой Тихомиров.

– То следует прицеливаться особенно тщательно, чтобы накрыть залпом всех, – прояснил ситуацию подполковник Занадворов. – Шиш, выбирай позицию, чтобы простреливать участок после залпа!

– Я уже, товарищ подполковник, – отозвался старший лейтенант Заболотнов. – Вся предполагаемая площадка передо мной.

– Рассчитывайте, как резко переформироваться, чтобы обстрелять вторую группу.

– Вторая группа появилась, – сообщил снайпер. – Тоже без рюкзаков. И сразу растягиваются в цепь. Хотят обхватить… Сосчитать их трудно.

– Плохо местность знают, – заметил майор Тихомиров. – Цепь сломается на камнях и скалах. И в проход между следующими камнями они войдут уже толпой. Как первая группа?

– Колонной строятся… – доложил Шумаков. – Отстреливать задних?

– Нет смысла показывать, что они обнаружены. Готовим «подствольники»! Выверяем прицел тщательно. Лесной, проверь у всех…

– Понял, – отозвался капитан Ёлкин и стал переходить от одного офицера к другому. И только один раз подправил, но не потому, что ствол смотрел не туда, а потому, что капитану не понравилась почва под прикладом.

– Все нормально, товарищ подполковник. Главное, чтобы не прошли стороной. В крайнем случае чуть подвернем прицелы.

– Первая колонна движется быстро. – Старший лейтенант Шумаков продолжал комментировать развитие событий.

– А вторая?

– Похоже, между ними есть связь. Кто-то из первой колонны, видимо, посоветовал. Цепь снова сворачивается. Передвигаются бегом…

– Количество?

– Не меньше двадцати. Но при передвижении бегом с прицелом считать трудно…

– Дистанция до первой группы?

– Двести двадцать. Вот-вот выйдут в пределы видимости…

– Я уже их вижу, – категорично заявил майор Тихомиров, но у него глаза были как у кошки. Все в группе хорошо знали способность майора легко ориентироваться в темноте.

– Подпускаем до сотни метров.

– Я тоже их вижу, – сообщил старший лейтенант Заболотнов, глядя сквозь прорезь прицела своего пулемета. – Хорошо идут… Для пулемета в самый раз, а для гранат слишком плотно.

Плотный строй тем плох для обстрела из гранатометов, что одни бойцы закрывают собой других. А осколок в отличие от пули валит раненого не сразу, следовательно, и от второго осколка кого-то закроет.

– «Лягушки» выручат, – уверенно сказал Занадворов.

Между головами осколкам пролететь, конечно, легче, чем между телами. Тем не менее плотность строя и подполковника беспокоила.

– Они сейчас поймут, что входят в зону естественной видимости, – сказал Тихомиров, – и начнут расходиться.

– Сто пятьдесят метров до первой группы, – доложил снайпер. – До второй около двухсот. Вторая еще перестраивается.

– Готовимся! – сказал командир. – Громобой командует.

Потянулись долгие секунды ожидания.

– Внимание! – сказал снайпер. – Огонь!

Воздух вздрогнул от залпа «подствольников». Тряхнуло здание метеостанции, хотя стекла и уцелели. Но этот грохот стал продолжительным, покатился с возвышенности, на которой спецназовцы заняли позицию, быстро превратился в грохот множественных взрывов внизу, там, где шли бандиты, и тут же продолжился – сначала пулеметными, а потом и автоматными очередями.