Русская разведка и контрразведка в войне 1904—1905 гг. - Илья Деревянко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При этом разведки эти возлагаются: а) первая – на Первого военного агента в Китае (Тяньцзинь), с уменьшением ежемесячного аванса до 15 000 рублей;
б) вторая – на его помощника (Шанхай-Гуань) с ежемесячным авансом до 7500 рублей;
в) третья – на особого офицера, место пребывания коего назначено в Чифу как пункте, наиболее отвечающем условиям ведения этой разведки; при этом ежемесячный аванс определен в 7500 рублей.
Расходы на телеграммы в эти авансы не включены.
Для поддержания тесной связи между штабом Главнокомандующего и ведущими тайную разведку этим последним, в целях взаимной проверки, будет сообщаться вкратце сводка достоверных данных по телеграфу, не считая посылки на имя Первого военного агента в Пекине текущих сводок по почте.
Уведомляя об изложенном, прошу Вас принять на себя ведение тайной разведки Японии и Кореи.
Разведка эта обнимает сведения о Вооруженных силах Японии, их организации, новых формированиях, комплектовании, строевых и административных приготовлениях, о снабжении армии, о гарнизонах и передвижениях войск в Японии и Корее, наконец, сведения о Корейском театре и настроении жителей в обеих странах.
Каждый месяц Вы будете получать аванс в размере 15 000 рублей, согласно прилагаемой сметы, причем ежемесячно же необходимо представлять отчет в израсходовании этой суммы для препроведения в контроль, согласно приказания войскам Маньчжурской армии 1904 г. № 144.
Предусмотренные сметой чрезвычайные расходы Вы имеете производить с особого, каждый раз, разрешения моего или генерал-квартирмейстера при Главнокомандующем.
Что касается расходов на телеграммы, то, ввиду высокого телеграфного тарифа, прошу Вас в интересах казны при сообщении нам сведений тщательно делить их на срочные и важные, которые должны быть переданы по телеграфу, и несрочные, которые могут быть пересланы по почте (отчеты, данные исторического интереса, неспешная текущая переписка и т. п.).
31-го мая с. г. Главнокомандующий соизволил утвердить:
1) расход, произведенный Вами на тайную разведку с 25-го февраля по 1-е мая нового стиля в размере 50 674 рублей;
2) новый аванс для той же цели в размере 15 000 рублей.
Вместе с сим Вам переводится означенная сумма. Кроме того, 29-го мая на Ваше имя переведен аванс в 4 000 рублей на содержание тайного агента в Японии. Прошу Вас представить отчет в израсходовании этой суммы согласно приказания войскам Маньчжурской армии 1904 г. № 144.
Подписал: Начальник штаба генерал-лейтенант Харкевич
Скрепил: Генерал-квартирмейстер генерал-майор Орановский
Верно: Генерального штаба капитан Михайлов
* * *Копия
Штаб главнокомандующего всеми сухопутными и морскими Вооруженными силами, действующими против Японии,
Управление генерал-квартирмейстера
Отделение разведыват.
Подполковнику
Страдецкому[42]
30 июня 1905 г.
№ 7843
Прошу передать г-ну Пларру[15] следующую инструкцию для добывания для нас сведений:
1) необходимо выяснить число и номера новых японских формирований, т. е. номера новых полевых дивизий, резервных бригад и пехотных полевых и резервных полков, имея в виду, что нам известны 12 номерных полевых дивизий и одна гвардейская, 48 номерных резервных бригад и одна гвардейская, 48 номерных полевых пехотных полков и 60 номерных резервных полков.
2) Кроме того, нам известно сформирование новых 13-й и 14-й полевых дивизий и предполагаем формирования других полевых частей, но неизвестны их места нахождения в данное время, а именно: находятся ли они еще в Японии или притянуты к армии Ойамы, или же образовали они новую осадную армию против Владивостока.
3) Нам известно существование шести армий: 1-й Куроки, 2-й Оку, 3-й Ноги, 4-й Нодзу, Ялучжанской Кавамура и Корейской Хасегава. Состав первых пяти армий, находящихся на Маньчжурском театре, нам известен.
Необходимо выяснить состав Корейской армии и формируется ли новая армия для действия против Владивостока, ее название (номер), фамилию командующего этой армией, ее численность и какие дивизии или бригады входят в ее состав.
4) По нашим сведениям, на Сахалине высадилась отдельная бригада или дивизия генерала Оки. Необходимо проверить эти данные и узнать, полевая или резервная и какие по номеру полки входят в ее состав.
При сем прилагается «Организация японских вооруженных сил» для сведения г-на Пларра.
Подписал: Генерал-квартирмейстер генерал-майор Орановский
Скрепил: Генерального штаба подполковник барон Винекен
Верно: Генерального штаба капитан Михайлов
ДОКЛАД ВОЕННОГО СЛЕДОВАТЕЛЯ 3-Й МАНЬЧЖУРСКОЙ АРМИИ ПРИ 4-М АРМЕЙСКОМ КОРПУСЕ
5-го сентября 1905 г.
№ 568
ст. Годзядан
Копия
Его Превосходительству генерал-квартирмейстеру при Главнокомандующем[43]
ОРГАНИЗАЦИЯ ШПИОНСТВА В ЯПОНСКОЙ АРМИИ
В настоящем докладе очерчены только наиболее характерные черты японской организации, насколько они выразились в наших военно-судебных процессах и документальных данных разведывательного отделения по этому вопросу.
До начала войны японцы имели своих тайных агентов не только во всех более или менее важных пунктах намеченного ими театра войны, но также и во внутренних губерниях России, благодаря чему они были прекрасно осведомлены о действительном положении дел.
В Уссурийском крае и Маньчжурии агентами являются по преимуществу японцы в виде торговцев, парикмахеров, содержателей гостиниц, меблированных комнат, публичных домов и т. п. учреждений. Во внутренних губерниях контингент этот пополнялся еще евреями, греками, австрийцами, англичанами и другими нашими западно-европейскими соседями.
С началом войны, когда последовало распоряжение о выселении японцев и пребывание их на театре войны сделалось опасным, японцам пришлось довольствоваться услугами только тех китайцев, с которыми у них еще заблаговременно были завязаны сношения. В эту минуту японцев выручил тот хаос, который наблюдался в первый период войны.
До учреждения жандармско-полицейского надзора наблюдения за приезжающими почти не было, благодаря чему на театр войны хлынула масса всевозможных аферистов: бывшие сахалинцы, отбывшие уже свой срок наказания, беглые каторжники, проживающие по чужим или поддельным документам, евреи, кавказцы, греки, турки – все они стремились на театр войны исключительно ради наживы, не брезгуя никакими средствами. Ехали из Шанхая, Тяньцзиня, Шанхай-Гуаня, через Инкоу и Синминтин.
С этим людом проникло к нам и много шпионов, которые пополнили собой пробел, вызванный высылкой японцев.
В делах разведывательного отделения есть много данных, указывающих на то обстоятельство, что в этот период войны японцы пользовались услугами преимущественно таких лиц, работавших под видом корреспондентов, содержателей кафе-шантанов и особого типа меблированных комнат, содержимых больше для кутежей, чем для жизни в них. Число комнат в таких «номерах» было невелико, но обставлялись они насколько возможно роскошно; хозяйки их отличались большим гостеприимством, а одна или две хорошенькие компаньонки являлись деятельными помощницами собираний необходимых сведений. В это же время были наблюдаемы и попытки проникнуть в нашу армию так называемых «двойных шпионов», одновременно желавших служить нашим и японским интересам. Типичным представителем этого рода шпионства может служить португальский подданный Гидис[16].
Из дел, однако, видно, что как Гидис[44], так и другие лица, пытавшиеся служить одновременно «двум господам», особенным успехом не пользовались и скоро теряли кредит как у нас, так и у противника.
Мало-помалу японцы убедились, что при наличности местных условий наилучшим материалом для формирования шпионства служат все-таки китайцы. Помимо лучшего знания местных условий, китайцы как шпионы имели еще и то преимущество, что, теряясь в общей массе жителей, наименее обращали на себя внимание. Опыт войны показал, что они могли считать себя в полной безопасности, если одевались в костюм чернорабочего, не носили при себе письменных документов и не ходили часто одними путями. При наличности массы китайцев, вечно передвигающихся с места на место в поисках работы, лазутчики расплывались в этой массе и делались неуязвимыми.
Вербовке агентов из среды китайского населения не могло не благоприятствовать также и то обстоятельство, что благодаря войне местная торговля свелась почти на нет и оставшиеся без работы приказчики и торговцы охотно принимали предложения японцев для формирования собой кадров разведчиков.
В первый период кампании, до образования школ для подготовки разведчиков, японцы ценили их труд главным образом в зависимости от степени грамотности, интеллигентности и знания русского языка, причем постоянное жалованье лучшим из них доходило до 200 иен в месяц, кроме отдельных вознаграждений за каждое удачно выполненное поручение; неграмотным и не знающим русского языка платили около 40 иен.
