Богатыри не мы. Новеллы (сборник) - Алекс Кош

– Заодно расскажет, как оно в «невоюющей стране», – выступит каудильо за нас или струсит.

Оставив денщика заботиться о промокших шляпе и плаще, гость прошел прямиком к офицерам. Невысокий, тонкий и изящный, искусно причесанный, он в своем строгом партикулярном костюме словно вышел из витрины ателье. Такой лощеный синьор лет под шестьдесят, с платиновой проседью, тщательно выбритый и благоухающий вежеталем. Сухое лицо. Перстень с печаткой. Холеные ногти.

Его выправка и шаг смутили Франко. На душе заскребли кошки. «Это не шаркун паркетный. Как бы не ниже майора. В штатском!.. Из какой же он римской конторы?»

– Честь имею, господа. Граф Пьетро Меана делла Строцци.

– Добро пожаловать, граф. Отужинаете с нами?

– Благодарю, я хорошо закусил в местной кафане. Лейтенант, у меня к вам приватный разговор…

Ужинать Франко не пришлось. После беседы тет-а-тет ему кусок в горло не лез, только вино.

Начал граф с того, что предъявил Франко свое удостоверение сотрудника SIA[9]. Оказалось, он не майор, а подполковник.

– Как вам служится в Трансдалмации?

Де Лука сидел будто на иголках:

– Синьор тенетне колонельо, нельзя ли сразу к делу?

– Извольте. Вам известно, что с некоторых пор происходят… скажем так, странные дела? Ночные налеты. Одиночный самолет атакует наши военные склады, гарнизоны… Радио и пресса не афишируют такие происшествия, но Воздушная информационная служба в курсе. Уж вы-то, находясь здесь, должны знать об этом.

– М-м-м… да, слухи доносятся. Я не склонен доверять им. У страха, известно, глаза велики… Миномет на скрытой позиции – возможно, но самолет!.. Откуда? Сербы не решатся, англичанам далеко лететь, а грекам – не на чем и некогда, у них без того забот хватает. И размах не государственный. Булавочные уколы по мелким тыловым частям… Это сенки. Их работа.

– Вы поверили в сенков?.. – снисходительно улыбнулся граф.

– Как не поверить. Дюжину этих «теней» чрезвычайный суд приговорил к расстрелу. Не такие уж они бесплотные, как в сказках.

– …но вы их не встречали, – задумчиво закруглил подполковник, всматриваясь в лицо лейтенанта.

– А вы? – дерзко спросил Франко.

– Я побывал на всех местах происшествий, – словно не слыша его, заговорил граф неожиданно полицейским тоном. – И еще – я умею бомбить с тех пор, когда вы сморкались в мамин фартук. Умею различать воронки авиабомб и мин. Вы внимательно слушаете меня?

– Так точно, синьор тенетне колонельо.

– Итак, началось с гибели транспорта «Марина Фьоре» – в ноябре прошлого года, неподалеку отсюда. Трем бедолагам с парохода повезло – шлюпка при крене вывалилась из кильблоков, они доплыли до нее и спаслись. Рулевой смог подробно, насколько запомнил, описать напавший самолет. Морейский Ro.44, борт Ноль-Три – знакомо?..

Франко молчал.

– …а до того, в августе, вы рапортовали, что заставили Ro.44 снизиться в горах, и он разбился. Вы видели взрыв? Или обломки?

Не дождавшись ответа, граф продолжил:

– Мы продали Морее четыре «южных». Ноль-Один и Ноль-Два захвачены без боя, на стоянке. Ноль-Четыре сбит над морем возле Гляна. Ноль-Три… из-за него мы понесли в тот день самые тяжелые потери – он уничтожил трех «цапель», потом вы настигли его. Но теперь достоверность вашего рапорта вызывает сомнения. Что я должен сообщить в Рим? Что над островами кружит призрак гидроплана?

– Он не мог уцелеть, – глухо отозвался Де Лука, стараясь не встречаться взглядом с подполковником из SIA. – Угол снижения, скорость… в таком месте любой обречен. Я сам еле вырулил из этого провала.

– Любой… – притворно соглашаясь, покивал граф. – Личностью пилота Ноль-Три интересовались?

– К чему? В моих глазах он – труп. Какой-то мореец…

– Некоторые опасны даже после смерти. Григор Данцевич, двукратный победитель гонок Кларитан. Почерк – предельно короткий взлет и посадка.

– Все равно – невозможно!

– У погибших с «Марина Фьоре» иное мнение. Они уверены, что он живехонек. Знаете, что – пока я придержу доклад для Рима. Хочется приложить к нему фото обломков Ноль-Третьего.

Впервые за время тягостной беседы Франко посмотрел на графа с надеждой.

– Репутация каждого пилота Регия Аэронавтика дорога мне как собственная, – строго молвил тот. – Я даю вам шанс загладить промах. Ошибиться может любой… Кстати, где он снизился тогда? Покажите на карте.

Со времен авиационного училища Франко не разворачивал карты так быстро.

– Здесь. На этом участке. Там сильно изрезанный рельеф с перепадами высот, лесистые горы и ущелья.

– Водина… – В голосе графа ему послышалась… растерянность, досада? Пожевав губами, подполковник едва слышно добавил: – Мне следовало догадаться сразу.

– Малодоступный район. Я шел низко, туман затруднял обзор. Вряд ли точно скажу, куда упал Ноль-Третий. Там множество озер.

– Двадцать. Двадцать дев.

– Кого?..

– Это мифы. Вы же небылицы отвергаете, не так ли?

– Водинки – вполне натуральные девки, встречал. В допотопных платьях, а глаза… как у бодливых коз. Сроду к таким не подступлюсь.

– Упаси бог. Особенно к тем, у кого платье до земли и кудри до колен. Даже если к ним потянет до самозабвения.

– Местные дворянки? Нечто из ряда вон?

– В оперу ходите? – внезапно спросил граф.

– Сейчас редко, – ответил Франко, чуть оторопев, – а раньше бывал. Из училища ездили в Неаполь, в театр Сан-Карло. В Ла Скала выбирались только на премьеры…

Пьетро слегка умилился, оттаял:

– Любите Пуччини?

– О, да! «Манон Леско», «Вилии», «Богема»…

– Вспомните «Вилий».

– Как же – особенно «Не забывай меня!» в первом акте, или «Назад к счастливым дням» во втором…

– Речь о сюжете.

– Но… граф, разве в опере важен сюжет? Музыка, вокал… а либретто – бумажка.

– Боже, во что превратились театралы, – сокрушенно вздохнул граф. – Упадок!.. Раньше мы все знали досконально – первоисточник, перевод…

– Извините, но у гидроплана и Пуччини нет ничего общего.

– Вилии. Славяне зовут их – вилы. Ну-с, испытаем вашу память. Второй акт, ария «Святая душа моей дочери» – «Se la leggenda…»

– «Если легенда о вилиях истинна…» Так то легенда! Духи девиц, умерших от разбитого сердца…

Граф готов был выругаться, но сдержался:

– Духи!.. Ваш разум недоступен. Ваши познания малы. Вы живете здесь полгода и уяснили только то, что сенки – это партизаны. А если вам предстанет сенк?

– Надеюсь, успею достать пистолет.