Волк с Уолл-стрит 2. Охота на Волка - Джордан Белфорт

Я остановился и чуть-чуть подумал.

– По иронии судьбы как раз такой тип, как Пи Джей – болван в грязных джинсах и рыжем пиджаке марки «мемберс онли», – организовал одно из важнейших событий в моей жизни. Видите ли, в основе моего успеха лежит мое умение говорить с аудиторией – например, проводить совещания по организации сбыта для стрэттонцев. Вот что придавало нам энергию все эти годы, несмотря на все проблемы, которые у нас возникали с регулирующими органами.

– Совещания по организации сбыта? – неуверенно переспросил Ублюдок.

– Да, это как бы встречи такие. Именно это отличает – отличало – «Стрэттон» от всех остальных брокерских фирм в Америке. Дважды в день я выходил в брокерский зал и читал проповедь брокерам. Никто на Уолл-стрит не делал этого до меня. Иногда брокерские фирмы приглашали выступить кого-нибудь вроде Энтони Роббинса [11], но это была просто единичная лекция, а не часть системной программы. А выступать один раз – это просто потеря времени. Если вы хотите добиться результатов, то надо делать это каждый день, один раз утром и один раз во второй половине дня. И тогда начинаются чудеса.

Но в эпоху «Грейт Америкэн» я еще об этом не подозревал, хотя должен признаться, что первая же встреча открыла мне глаза. Она происходила на складе компании в Форест-Хиллс, в Квинсе. Там собрались двадцать продавцов, большинству из которых было чуть за тридцать. Все они были одеты в джинсы и кроссовки, так как старались быть похожими на водителей грузовиков. Они сидели вокруг меня, а я стоял в центре. Я начал говорить медленно, рассказал о качестве продуктов, о том, насколько удивительным оно было, о том, что нет других продуктов такого же качества, и о том, как повезло нашим клиентам, которые их получат. Теперь я понимаю, что таким образом закладывал основание для будущей секты, хотя тогда я об этом не подозревал. Но факт остается фактом…

Одержимый поднял руку.

– Что вы имеете в виду, когда говорите об «основании для будущей секты»?

Я посмотрел на Одержимого:

– Я бы сформулировал это так: суть любого культа – будь то культ «Стрэттон-Окмонт», или «Грейт Америкэн», или этих психов из «Ветви Давидовой» [12] из Уэйко, Техас, – сводится прежде всего к одной мысли: что бы о них ни думал весь мир, все остальные – психи, а сами они нормальные. И всегда все начинается с веры в правильность своего дела. У исламских экстремистов это извращенная интерпретация Корана, а у «Ветви Давидовой» это извращенная интерпретация Библии, а в «Стрэттон» это был брокерский зал, величайший уравнитель в нашем несправедливом мире. Другими словами, неважно, в какой семье ты родился, или насколько плохим было твое образование, или как низок твой IQ, но как только ты вступил в брокерский зал в «Стрэттон» – все это остается позади. Ты теперь равен всем остальным и можешь заработать столько же денег, сколько самый влиятельный исполнительный директор в Америке.

Я пожал плечами, чтобы показать, как все это просто.

– Все культы черпают свою силу в подобных концепциях, все утверждают, что они единственные в мире. В случае с «Грейт Америкэн» у них были продукты, которых нет в супермаркетах, а в «Стрэттон» было обещание богатства, несмотря на то, что тебя выгнали из школы и другой работы, кроме кассира в супермаркете, ты не мог найти.

Я иронически хмыкнул.

– Так что, как я уже говорил: «Приведите ко мне молодых и глупых, молодых и наивных». Из них получаются очень хорошие приверженцы культа.

Но возвращаюсь к своему первому совещанию – после того, как я несколько минут объяснял продавцам, как прекрасны наши продукты, слова хлынули потоком. Из меня просто изливались прекрасные мысли. Я даже не сразу понял, что в самом деле читал настоящую проповедь, рассуждая в мельчайших подробностях о вещах, которые до этого даже не приходили мне в голову. Но я все равно говорил так, как будто был лучшим специалистом в мире по этим материям: например, о том, что отличает победителей от неудачников, о силе позитивного мышления, о том, что значит быть хозяином собственной судьбы.

Потом я углубился в технические детали, перешел к искусству торговли и объяснил, как надо начинать и как заканчивать процесс продажи, как менять скорость речи и тональность голоса, чтобы поддерживать интерес в людях, о том, как важно быть настойчивым, не принимать отказ и стучаться в двери, пока кровь не пойдет из костяшек пальцев. «Это ваш долг перед самими собой, – сказал я им, – ваш долг перед самими собой, перед вашими семьями и, что еще важнее, перед теми людьми, в чьи двери вы стучитесь, потому что наши продукты настолько потрясающие, что каждый покупатель будет вечно вам благодарен!»

Не могу вам передать, как я сам был поражен своей способностью говорить таким образом. Для этого не требовалось никаких усилий, а результат был мгновенным. Я видел это по глазам всех присутствовавших там продавцов. Им это очень понравилось, и им очень понравился я. И чем дольше я говорил, тем больше я им нравился.

Со временем я обнаружил, что проведение таких встреч заполняло во мне какую-то пустоту. Это было самое невероятное чувство, вы даже представить себе его не можете.

Я грустно улыбнулся, вспоминая об этом.

– Но, конечно, как это всегда бывает, я привык к нему. Позже, даже в период наивысшего расцвета «Стрэттон», когда я выступал перед целым футбольным полем, забитым брокерами, я уже не чувствовал прежнего возбуждения. Просто пустота все росла.

Я помолчал для того, чтобы все осознали смысл сказанного, а потом продолжил:

– Поэтому я обратился к другим средствам, к наркотикам, сексу и жизни на краю. В начале девяностых на Уолл-стрит все считали, что во мне очень сильно стремление к смерти. Но я так никогда не думал: я считал, что проживаю свою жизнь так, как она идет, ставлю вперед сначала одну ногу, потом другую и иду по предназначенной для меня дороге. Но эта дорога оказалась путем к моему разрушению, и я сам проложил ее своими действиями.

Мне никто не ответил. В комнате для опросов теперь царило полное молчание. Можно было услышать, как муха летит. Я продолжил свой рассказ:

– Я до сих пор помню лица этих продавцов, как будто это было вчера. Но ярче всего я помню лицо Элиота. Он был просто заворожен. Он выглядел так, как будто готов выбежать из склада прямо сию секунду и начать стучаться во все двери. Так сильно наше совещание подействовало на него и на наши отношения. Понимаете, до этого мы с ним считали себя равными друг другу, но после этого совещания установилось молчаливое согласие в том, что теперь я здесь главный.

Через пару недель я предложил Элиоту открыть собственную компанию по продаже мяса и морепродуктов. «Зачем нам платить „Грейт Америкэн“ по двадцать долларов с коробки? – сказал я. – Почему бы нам самостоятельно не выйти на мясной рынок?»

Но у Пингвина были настолько промыты мозги, что он ответил: «Ну а что мы будем делать с продуктами? Где мы найдем продукты такого же качества, как в „Грейт Америкэн“?»

Я усмехнулся, вспомнив это.

– Вы можете себе это представить? Этому парню настолько запудрили мозги, что он сам поверил, будто продукты «Грейт Америкэн» невероятно хороши и он не сможет работать без них. Это было просто смешно. Ну да, у них были хорошие продукты, но они были просто хорошими, а не какими-то потрясающими. Стейки были отборными, но не эксклюзивными, а рыба была мороженой, а не живой или только что выловленной… Так что мне пришлось перепрограммировать Пингвина и освободить его от культа «Грейт Америкэн».

Я очень легко с ним справился. Ну, примерно следующим образом: «Да что, блин, с тобой, Пингвин? Господи, да продукты же у них вполне средненькие. Приди-ка в чувство!» Потом я нежно улыбнулся ему и сказал: «Послушай, мы найдем стейки получше, чем в „Грейт Америкэн“, и более свежую рыбу. А потом мы сами найдем продавцов, которые будут ходить и продавать все это для нас, а потом мы разбогатеем!»

Вот так мы с Элиотом занялись продажей мяса и морепродуктов. У нас был идеальный план: уже почти наступило лето, так что днем мы будем продавать мороженое, а по вечерам – заниматься подготовкой к открытию собственного предприятия. На те деньги, которые мы заработаем на пляже, мы станем финансировать нашу компанию по продаже мяса и морепродуктов. Мы пригласили еще одного продавца с пляжа, предложив ему стать нашим партнером, это был наш друг Пол Бертон.

Я снова показал на список и как бы между делом заметил:

– Он здесь тоже есть.

Пол жил в то время со своей матерью в большом белом доме в Дагластоне, и по случайному стечению обстоятельств это был дом с большим задним двором, который прекрасно подходил для перспективной компании по продаже мяса и морепродуктов. По крайней мере, нам так казалось.