Лара Крофт - расхитительница гробниц - Чернецов Андрей

…А не «коллегой», дьявол их всех разрази! «Коллега, не займете ли десятки до послезавтра?»

Потягивая охлажденное кьянти, девушка рассматривала величественный фонтан Тритона, работы знаменитого итальянского архитектора и скульптора XVII века Джованни Лоренцо Бернини, в честь которого и был назван отель. Бернини, ведущий мастер мирового барокко, вообще очень нравился мисс Крофт. Его скульптурные группы, даже на религиозные сюжеты, поражали своей экспрессией и эротизмом. Взять, хотя бы, «Экстаз святой Терезы»… Ну, разве не от желания отдаться прекрасному мальчику архангелу Гавриилу раскинулась эта монашка, чьи взоры полны неги и истомы? А мощные фигуры Тритона и нимф?.. Да, барокко — это вам не тухлый постмодернизм!

— Ну что, продолжим наверху? — хриплым, каким-то не своим голосом вопросил Алекс.

— Почему бы и нет? — в тон ему ответила Лара.

В номере, несмотря на майскую жару, почти не спадавшую даже под вечер, было прохладно — кондиционер исправно работал. Девушка первой приняла душ и, не теряя времени даром, раскинулась на широкой и очень мягкой деревянной кровати. К интерьеру прошлого века было сделано небольшое дополнение в виде зеркального потолка. Но эта модернизация не выглядела здесь чем-то чужеродным — дизайнер умело подобрал зеркала и их обрамление в едином стиле со всем прочим интерьером помещения.

«Стильно! — констатировала девушка. — И вообще, как все слишклм красиво получается!»

Дверь в душевую скрипнула, и оттуда появился Алекс Вест. Да, в этот вечер он и впрямь был чертовски хорош собой: широкие плечи, сильная тонкая талия, крепкие мускулистые руки, тренированные ноги. Выпуклая грудь с небольшими сосками и рельефный поджарый живот покрыты тонкими вьющимися волосками пшеничного, как и шевелюра парня, цвета… Лара невольно отвела взгляд и не удержалась, чтобы не хмыкнуть. Как-то все и вправду слишком… красиво!

Одним прыжком парень очутился рядом с нею. Кровать жалобно скрипнула, Алекс схватил девушку в объятия и жадно впился губами в полураскрытые губы. Поцелуй был таким долгим, что Лара едва не задохнулась…

«Мы тоже так целовались, — подумала она совершенно не к месту. — В школе, когда в «бутылочку» играли…»

Молодой человек между тем перешел к ее груди. Он играл ее тяжелыми полушариями, разминая пальцами и нежно целуя соски…

«Хастлера» начитался, умелец, — вновь совсем не вовремя подумала Лара. Как же, прелюдия и ее значение для полового акта, пособие для старшеклассников…»

— Давай, ну, давай же! — подстегнула его девушка. — Я больше не могу!..

Договорить не успела — застонала, начисто забыл о столь привычной иронии. Застонала, вцепилась ногтями в его гладкую кожу…

— Быстрее, быстрее!..

Однако Алекс не спешил — и был прав. Медленными толчками он погружался в ее лоно, выходил назад, и с каждым разом девушка погружалась в сладостную истому, исчезала, пропадала в неведомой бездне… Давно уже ей не приходилось испытывать ничего подобного!

— Пожалуйста, Алекс! — наконец, выговорила она. — Если ты мужчина, быстрее, быстрее!.. Не могу!..

Парень, наконец, повиновался. Ритм стал учащеннее, и Лара почувствовала: вот оно, сейчас! Эту самую минуту! Да! Да!!!

…Темная волна накрыла ее с головой, словно издалека, она услышала собственный крик…

Они любили друг друга до самого утра. Лишь когда забрезжил ранний римский рассвет, Лара забылась снов — счастливым, глубоким…

Когда девушка проснулась, рядом никого не было. Сперва леди Крофт подумала, что Алекс вышел пройтись, освежиться и заказать завтрак в номер. Но прошел час, а парень все не возвращался. Обуреваемая скверными подозрениями, Лара прошла в соседнюю комнату, где они ночью свалили находки.

…Монеты сиротливо лежали посреди круглого деревянного столика. Меноры, разумеется, не было. Вместо нее лежала записка на листке, выдранном из блокнота. Одно-единственное слово:

«Прости!»

Гостиничный счет мистер Вест все-таки оплатил…

Лара Крофт твердым шагом вошла в кабинет мистера Уилсона.

— Лагха, я очень гхад!..

— Что это, как вы думаете?

Сколько раз она бывала здесь вместе с отцом! Лорд Хеншингли Ричард обычно садился с хозяином за стол, придвигал к себе заранее приготовленную хозяином чашку кофе — и мужчины начинали работать. О чем они перешептывались, склонившись над старинными фолиантами и чертежами, маленькая леди не догадывалась. Да ей и не было интересно. Вон сколько более занимательных и чудесных вещей вокруг!

…В старинных, красного дерева застекленных шкафах стояли всевозможные часы: большие, маленькие, совсем простенькие на вид — и роскошные механизмы, представляющие собой целые композиции. Особенно нравились Ларе вот эти, которые и сейчас занимали отдельную полку. Циферблат, помещенный в центре золотого куста, а рядом — молодой стройный охотник с колчаном за плечами, поглаживающий преданно прижавшуюся к его ногам собаку. Девочка даже влюбилась в маленького золотого охотника. Она назвала его Дэвид — он напоминал ей статую работы Микеланджело, бронзовая копия которой стояла в саду суррейского имения…

Пока Лару одолевали ностальгические воспоминания, мистер Уилсон внимательно изучал таинственный механизм. Чудесная вещица приковала к себе все его внимание, полностью завладев мыслями и чувствами. От волнения у старика начало першить в горле, зачесались руки. Откинув крышку с монограммой Треугольника и Всевидящего Ока, мистер Уилсон долго всматривался в голубоватый циферблат, выполненный из неведомого металла. Он состоял из нескольких окружностей, испещренных непонятными иероглифами. Обе стрелки часов, если прибор и правда был часами, были одинаковой величины. Что они отмеряли? Секунды, минуты, часы, сутки, годы? А, может быть, века, тысячелетия?

— Лагха, — задыхаясь, выдавил из себя старик, — это уникальная вещь!

Девушка нетерпеливо кивнула. Это-то она поняла сразу!

— Эта штука работает, как часы, мистер Уилсон. И стала тикать сегодня ночью, когда начался Великий парад планет. Кстати, вы заметили, что стрелки двигаются и вперед, и назад?

— Да-да, — нетерпеливо перебил ее старик. — Вижу, вижу!

Он зачем-то понюхал прибор. Затем, достав из ящика хрустальный пузырек, вытряхнул оттуда каплю жидкости зеленоватого цвета прямо на изображение треугольника. Жидкость с шипением испарилась, в комнате чем-то странным, сладковато-приторным…

— Пгхекгхасно, пгхекгхасно! — удовлетворенно потер руки мистер Уилсон.

— Что именно? — поинтересовалась девушка, заворожено следящая за его манипуляциями.