Утка, утка, Уолли - Гейб Роттер

— Где? — спросил полицейский, который приглядывал за мной.

— Вот здесь, — его напарник вновь указал на пол. — И еще у входной двери.

— И сильно мокро? — спросил тот, который держал меня на прицеле.

— Не очень.

— Зови бригаду.

Полицейский, который осматривал квартиру, сказал что-то по рации. Опять на своем полицейском сленге. Но я все-таки понял, что он вызывал подкрепление.

— ЧТО ЗДЕСЬ У ВАС ПРОИСХОДИТ, СЭР? — заорал полицейский, который присматривал за мной. Он действительно заорал в полный голос, как будто я был глухим. При этом он вежливо и аккуратно пнул меня в бок ногой, насколько понятия «вежливо» и «аккуратно» вообще применимы к пинку тяжелым полицейским ботинком.

— Н-не знаю. Я сам только вошел… В смысле, Гомер… На м-меня напали! — заикаясь, пролепетал я. Я хотел рассказать обо всем, что случилось, но не смог выдавить из себя больше ни слова.

— ВЫ ЗДЕСЬ ЖИВЕТЕ? — прокричал полицейский.

— Д-да, сэр, — сказал я, прижимаясь щекой к холодному паркету. Это действительно неприятно, когда в тебя целятся из пистолета. Даже если в тебя целится страж порядка, и ты точно знаешь, что он не будет стрелять.

— ЭТО ВЫ ЗДЕСЬ СТРЕЛЯЛИ, СЭР?

— Д-да, сэр.

— ЗНАЧИТ, У ВАС ЕСТЬ ОРУЖИЕ? И ГДЕ… ВАШЕ… ОРУЖИЕ? — спросил он, как я понимаю, своим наиболее вежливым тоном. Я имею в виду, исходя из всех представлений о вежливом тоне. И тут в кухню ворвался второй полицейский, выходивший в прихожую для сверхсекретных переговоров по рации.

— ГДЕ? ГДЕ ОРУЖИЕ? ГОВОРИ, ГДЕ ОРУЖИЕ! — заорали они хором. Мне хотелось сказать им: «Ребята, и незачем так орать. Я и в первый раз все прекрасно слышал». Но, разумеется, я не стал этого говорить. Я подумал, что эти двое, наверное, новички. Они были какими-то чересчур нервными и напряженными, слишком усердными в плане служебного рвения и… я не знаю… совершенно дурацкими.

Я растерянно огляделся и понял, что у меня в руке уже нет пистолета. Потом я вспомнил, что уронил его, когда падал. Но на полу его тоже не было. А, нуда! Точно! Гомер же забрал пистолет!

— Его з-забрали, — выдавил я.

— КТО ЗАБРАЛ? ТОТ, КТО НА ВАС НАПАДАЛ?

— Д-да, сэр.

Полицейский, который осматривал квартиру, а потом говорил по рации, метнулся к кухонному столу, резко выдвинул верхний ящик и принялся остервенело в нем рыться, причем половина того, что лежало в ящике, была извлечена и расшвыряна по полу. Та же участь постигла и все остальные ящики. Все это было весьма драматично.

— Можете не искать. Он забрал пистолет, — сказал я, обращаясь к полицейскому, державшему меня на прицеле.

— Я так и подумал, — как-то даже уныло ответил он, а потом вновь заорал во весь голос: — ВАМ НУЖЕН ВРАЧ, СЭР?

— Нет, спасибо. Со мной все в порядке…

— ТОГДА ОСТАВАЙТЕСЬ НА МЕСТЕ, СЭР. МЫ ЖДЕМ ДЕТЕКТИВОВ. ОНИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ЧЕРЕЗ ПАРУ МИНУТ.

И я остался на месте. Лежа на животе на полу. Прижимаясь щекой к холодному твердому паркету.

Минут через пятнадцать приехали два детектива в штатском и целая бригада криминалистов из следственного отдела. Я себя чувствовал героем полицейского сериала. Как будто попал в телевизор в какой-нибудь из эпизодов «Места преступления». Пока мы ждали прибытия детективов, двое придурочных полицейских все-таки поумерили пыл, разрешили мне сесть на диване в гостиной и даже еще раз спросили, не нуждаюсь ли я в медицинской помощи. Я вновь отказался. Вообще мне было стремно. Хотелось сказать что-нибудь умное типа: «Я требую вызвать моего адвоката». Но я не стал ничего говорить. Мне было страшно. И меня еще не совсем отпустило после травы. Хотя события последнего получаса, безусловно, способствовали ускоренному протрезвлению.

Первый детектив, суровый дядька в очках-хамелеонах, с мужественными залысинами, пышными усами, желтушной кожей и коричневыми зубами, выдававшими заядлого курильщика с многолетним стажем, представился как детектив Барнаби Склейдж. Второй детектив, молчаливая чернокожая женщина в строгом сером костюме, с гладкими иссиня-черными волосами, собранными в тугой пучок на затылке, и колючим недружелюбным взглядом, не представилась вообще. Она вошла следом за своим напарником и обвела комнату внимательным цепким взглядом.

— Это детектив Карин Стрикленд, — сказал детектив Склейдж. — Она у нас неразговорчивая. Говорит мало, но все подмечает. Оставайся на месте, сынок. — Он ушел в спальню в сопровождении офицера, который уже проводил осмотр раньше. Детектив Стрикленд продолжала осматривать помещение, периодически привлекая внимание криминалистов к чему-то такому, что казалось ей достойным внимания. Я настороженно наблюдал за тем, как они роются в моих вещах. Мне действительно было тревожно. Прятать мне было нечего. Но это не значило, что они ничего не найдут. Ведь мне же подсунули пистолет. Гомер был у меня в квартире, и кто его знает, какие еще «сувениры» он мог здесь оставить.

Детектив Склейдж вернулся в гостиную, хмурясь и качая головой. Вид у него был встревоженный.

— Мистер… Маркович?

— Москович.

— Да. Прошу прощения. Все время путаюсь с этими еврейскими фамилиями. Расскажите мне, что здесь у вас произошло. И, если можно, подробнее.

— Э… я вернулся домой, открыл дверь и увидел… Может быть, надо позвать моего адвоката? — спросил я, невинно хлопая глазами.

— Вы открыли дверь и увидели — что? — Он сел на диван рядом со мной. Достаточно близко, так что я чувствовал запах всех сигарет, которые он выкурил за последние два-три часа. Он положил руку мне на плечо и заговорил голосом доброго дядюшки а-ля Уилфорд Бримли: — Мистер Мокенберг, почему бы вам не рассказать старине Барнаби обо всем, что здесь произошло. Я здесь как раз для того, чтобы во всем разобраться и помочь вам.

Как ни странно, я сразу ему поверил.

— Э… я вернулся домой…

— Откуда вернулись?

— Я встречался с друзьями…

— И что было дальше?

— Ну… я открыл дверь и увидел п-пистолет. Он висел на веревочке. — Детектив Склейдж закрыл один глаз и слегка склонил голову набок. Он явно не понимал, о чем речь. — Он висел на веревочке. Свисал сверху. Пистолет.

— Давайте еще раз, мистер Мокштейн. Вы с друзьями вернулись домой…

— Не с друзьями.

— А мне показалось, вы говорили… — он заглянул в свой блокнот, который я заметил только сейчас, — …что встречались с друзьями.

— Да, встречался. Но до того как. Домой я вернулся один.

— Хорошо. Значит, один. Вы вернулись домой. Вошли в квартиру и увидели пистолет. Свисавший с потолка… на веревочке… И что было дальше? Вы его трогали?

— Д-да, сэр.

— Вы его сняли?

— Да, сэр.

— С веревочки?

— Да, сэр.

— Понятно. — Он сделал запись в своем блокноте. Детектив Стрикленд продолжала осматривать помещение. Мне показалось, она нашла дырку от пули в стене. — И что было дальше?

— Я отнес пистолет на кухню.

— На кухню?

— Да, сэр.

— А с какой целью?

Я ответил не сразу. Мне надо было подумать. Если сказать ему правду, что я собирался стереть с пистолета свои отпечатки пальцев, это будет звучать подозрительно. Весьма подозрительно. Может быть, это опять паранойя, но у меня с самого начала было нехорошее ощущение, что меня воспринимают не в качестве жертвы, а в качестве первого подозреваемого.

— Э… честно сказать, я не знаю, сэр.

— Вы не знаете, почему отнесли на кухню пистолет, который нашли у себя в квартире свисавшим с потолка на веревке?

— Не с потолка, а с дверной перекладины.

— А есть разница?

— То есть?

— Какая разница, мистер Мокберг, откуда именно свисал пистолет, с потолка или с дверной перекладины? Или это как-то повлияло на ваше решение отнести пистолет на кухню?

Я даже не стал поправлять детектива Склейджа, когда он в очередной раз переврал мою фамилию. Проблематично ему запоминать еврейские фамилии. Антисемитский усатый урод.

— Э… нет. Наверное, нет. Я просто рассказываю, как все было.

Склейдж посмотрел мне прямо в глаза. Словно пытался меня разгадать. Его усы дернулись, как ухо коня, которого донимает слепень, а потом растянулись в улыбку.

— Да, — сказал он, легонько похлопав меня по колену. — Продолжайте.

— Ну, я отнес пистолет на кухню, потому что… Я просто не знал, что мне делать. Я никогда в жизни не видел живой пистолет. Ну, не живой… В общем, вы понимаете. А по дороге на кухню…

— Мистер Маркштейн, вам не кажется, что вы должны были сразу же вызвать полицию? Сразу, как только вошли и увидели пистолет, свисавший с дверной перекладины?

— Да, сэр. Вы правы.

— Тогда почему вы не вызвали полицию сразу?

— Я был уку… э… я растерялся. Да, растерялся. И я хотел позвонить в полицию, но мне не дали.

Детектив Стрикленд со своей свитой криминалистов давно ушла в спальню и как-то не торопилась возвращаться. Это уже начинало меня беспокоить. Что они там рассматривают столько времени?!