О русской грязи и вековой технической отсталости - Владимир Мединский

Первые винтовки появились еще в XVI веке в Италии, Германии, Британии. Но тогдашнее ружье заряжалось через дуло. Отдельно сыпали порох, забивали шомполом пыж, мучительно закатывали пулю, вставляли прокладку. Гладкоствольные ружья перезаряжались в 5-7 раз быстрее нарезных. В XVII-XVIII веках винтовок было мало, их применяли в основном при осадах крепостей и для вооружения отборных стрелков-снайперов.

В 1850-е годы на вооружении «всех цивилизованных стран» появляются винтовки, которые заряжаются с казенной части. Раскрывается затвор и вставляется в него металлическая гильза с пороховым зарядом и пулей. Для этого переворота в военной технике потребовалось изобрести патрон и переделать казенную часть... что и сделано было впервые русскими еще в XVIII веке.

Потому что уже в 1760-е годы Иван Лялин изготовил ружье, в казенную часть которого вставлялась гильза, снаряженная порохом и пулей. Это ружье хранится в Государственном историческом музее в Москве, каждый может его увидеть. В XVIII веке его тоже видели многие, в том числе иноземные гости. Иван Лялин называл гильзу «каморой», но в Европе установилось свое наименование, пришедшее из немецкого: «патрон». С изобретением гильзы-каморы-патрона и появляется винтовка — новый и самый совершенный тип боевых и охотничьих ружей. Родина - Россия.

Однако в самой России, как всегда, винтовка считается западным изобретением, икамора, конечно же, тоже называется патроном - как во всех цивилизованных странах. Страшно подумать: вдруг мы что-то сделали бы не так, как на Западе. Или даже назвали бы то же самое, но другим словом.

Совершенствовали винтовку тоже у нас. Винтовка Горлова-Гуниуса была однозарядной. Винтовка Мосина имела магазин. Передергивая затвор, можно было послать 5 пуль не перезаряжая. И пули были не сплошные свинцовые, а оболочечные, прочные, рассекавшие воздух, как снаряды.

Эту винтовку несколько раз модернизировали - вплоть до 1930-х годов. Но в основе она оставалась принципиально той же самой, образца 1891 года. «Советские воины шли в бой с винтовками образца конца XIX века!!!» - заламывают руки крикуны о «русской отсталости». А с чем шли в бой солдаты вермахта? С автоматами-«шмайссерами»? Ничего подобного, они шли в бой с магазинными винтовками системы маузер, которые по своим стрелковым и тактическим характеристикам ничем не превосходили модернизированную «трехлинейку».

Трехлинейка даже лучше маузеровской винтовки: у нее длиннее ствол и, в частности, поэтому точнее стрельба. Да и качество работы русских оружейников, как ни странно, было ничем не хуже немецких. Не полагается нам так думать... но вот факт: не случайно же советские солдаты, имея свои, не пытались при первом удобном случае вооружаться трофейными винтовками. Брали револьверы, пистолеты, кинжалы — в основном «на память», как раритеты. Точно так же брали нацистские награды и знаки различия, для забавы опять же. Не в одном доме в России до сих пор хранятся такого рода трофеи. А вот винтовок бежавшего или погибшего врага не брали, и были на то самые практические причины.

В общем, отсталые мы, отсталые...

Логично ждать благодарности, хотя бы признания... Но не дождались. И, очевидно, уже не дождемся. Цивилизованный мир не хочет помнить, кто создал нарезное оружие. Зачем, ведь это может косвенно ударить по уже устоявшемуся стереотипу - вековой технически отсталой России.

Но нам-то самим, надеюсь, об этом нужно помнить? Так что, дорогой Читатель! Всякий раз, когда на экране твоего телевизора американский супермен «мочит » инопланетное чудовище, вспоминай, кто придумал его оружие. Пусть хоть это будет достойной памятью нашим «отсталым» инженерам. Право, они заслуживают памятника, а какой же памятник надежнее и лучше, чем народная память?

Еще чуть-чуть об оружии

Раз уж заговорили о вооружениях, давайте вспомним еще и танк Т-34. Даже американский «Генерал Шерман» уступает по своим характеристикам «тридцатьчетверке». Нацисты не сумели сделать ничего даже похожего на «тридцатьчетверку» по сочетаниям ценнейших качеств: проходимости, скорости, вооружению, защищенности, надежности в эксплуатации. Немецкие инженеры делали или легкие танки, броню которых дырявили даже 45-миллиметровые пушки, или действительно почти неуязвимые «Тигры». Но были «Тигры» тяжелые, неповоротливые, медленные, вечно ломались и требовали хороших дорог.

И наши доблестные «союзники» не создали танков, превосходящих советские. По танкам у Советского Союза приоритет с 1930-х годов!

Т-34 на Параде Победы 24 июня 1945 г.

Война в Афганистане — не самый светлый эпизод нашей истории (как и война во Вьетнаме для США). Но обе они показали, что у военной техники США не было особо заметных преимуществ перед советской. «Газик» и «уазик» ничем не были хуже «виллиса» и «ленд-ровера», а вооружение, снаряжение и системы наблюдения примерно одинаковы по качеству.

Отсталости как-то не наблюдалось... Не отсюда ли знаменитое: «СССР — это Верхняя Вольта с ракетами?» Не столько оценка потенциального противника, сколько досада? Ну и надежда: не удалось превзойти военной мощью, так задавим экономически.

Приоритеты, которыми мы пользуемся

Ладно, оружие интересует не всех. Оставим эту тему. Но все водители заправляют в бак автомобиля бензин.

Автомобиль — западное изобретение, нет слов. Но автомобиль стал возможен потому, что появился двигатель внутреннего сгорания. Все попытки построить «самодвижущийся экипаж» на паровой тяге не дали никакого результата. По дорогам США юркие «фордики» побежали тогда, когда нефть научились эффективно делить на фракции, получая из сырой нефти различные моторные топлива.

Перегонка нефти для получения керосина и мазута известна со времен Средневековья[87].

На Западе считается, что крекинг нефти в промышленных масштабах первым освоил американец У. М. Бартон. Это он организовал производство бензина, построил множество установок для крекинга нефти в 1915-1918 годах и, разумеется, сказочно обогатился, поставляя бензин в армию США и для автомобилей, которые десятками тысяч выбрасывала на рынок стремительно развивавшаяся промышленность.

Только тут вот какое дело...

До того, как совершить свои инженерные и финансово-промышленные подвиги, Уильям Бартон побывал в Российской империи. Особенно его интересовало Закавказье, современный Азербайджан. Американский инженер посетил Бакинский промышленный район — тот самый, где с начала-середины XIX века развивалась не только добыча, но и перегонка нефти. И наведался на завод, где русские инженеры В. Шухов и С. Гаврилов еще в 1891 году предложили новый способ организации крекинг-процесса: нагревать нефть не в цилиндрических, неподвижно стоящих кубах, а в трубах, где нефть вынужденно движется (патент Российской империи № 12926 от 27 ноября 1891 г.). Пропускная способность таких заводов возросла в сотни раз, так же как и качество продукта.

Строго говоря, Бартона не стоит обвинять в похищении идеи: русские инженеры своего открытия нисколько не скрывали и даже всячески пропагандировали новый способ крекинга. Американца невозможно даже обвинить в присвоении авторства: он откровенно и честно рассказывал, где и чему научился. Плохо не то, что Бартон использовал чужую идею... Просто головы у американцев и вообще у всех западных людей устроены, по нашим понятиям, очень своеобразно. Американская пресса стала рекламировать Бартона и его коллектив как первооткрывателей метода. Пресса других стран подхватила. Академическая наука и официальные организации исходили из приоритета Бартона, как из само собой разумеющегося факта.

Все более робкие попытки самого Бартона объяснить, как было дело, не имели ни малейшего успеха: его попросту никто не слушал. Памятник ему в США поставили именно как создателю современной установки для крекинга нефти.

Насколько мне известно, Шухову и Гаврилову, как истинным изобретателям крекинга нефти, памятник не поставлен, нет даже мемориальной доски[88]. Давайте вспоминать и этих людей всякий раз, когда в бак нашего автомобиля хлынет струя бензина на заправочной станции.

Даже те, кто не ездит на автомобилях, наверняка пользуются мобильными телефонами[89].

Задумываемся ли мы, отправляя СМС-ку любимой или отзваниваясь начальнику, что «мобила» - это современная форма русского изобретения XX века?

Нигде в мире, к сожалению, так не считают. По устоявшемуся мнению, в основе передачи информации с помощью радиоволн лежит открытие итальянца Гульельмо Маркони. Сам по себе Маркони - личность незаурядная. Сын богатого помещика, он мог бы вообще никогда ничем не заниматься, а только пить хорошее вино и общаться со смуглыми красотками облегченного поведения.