Леди и полицейский - Шона Майклз

Поцелуй был долгим и горячим, он говорил о жажде обладания, о давно копившемся желании, и невозможно было ему противиться. Тэсс позволила его рукам блуждать у себя под майкой, даже не помышляя о том, чтобы их оттолкнуть.

Когда ладонь легла на грудь, она забылась совершенно. Пальцы другой руки касались мочки уха, и это сладкое щекочущее ощущение добавляло жара в огонь, уже бушевавший у нее в крови. Тэсс откидывалась все дальше в неосознанной потребности хоть отчасти ощутить на себе тяжесть мужского тела…

Что-то жалобно скрипнуло, и Закери рывком отстранился.

— Проклятие! Не время и не место! — пробормотал он, и Тэсс осознала, что почти лежит на переднем сиденье машины.

Она выпрямилась, потрясенная и пристыженная, чувствуя на щеках, шее и даже плечах предательскую краску. Господи, все это происходило в машине, словно они были подростки, которым негде встречаться! Не хватало в этой картине только полицейского, светившего на них фонариком. Или, скажем, хихикающих за окном детишек.

Пока все эти мысли проносились в голове Тэсс, она судорожно заправляла майку в спортивные брюки, отодвигаясь все дальше к дверце и избегая взгляда Закери, частое дыхание которого доносилось до нее в тишине. Она все еще ощущала вкус его губ, его запах на своей коже, ей не нужно было напрягать воображение, чтобы знать, какая страсть все еще тлеет в его взгляде.

Распахнув дверцу, Тэсс поспешила вон из машины: ей просто необходим был глоток свежего воздуха, необходимо было оказаться как можно дальше от Закери — лучше всего в доме, полном людей, — пока не случилось еще что-нибудь безумное, недопустимое, сводящее на нет все ее благие намерения!

— Постой!

Тэсс неохотно помедлила, уже стоя ногой на нижней ступеньке веранды. Отчасти ей хотелось как можно скорее укрыться в доме, отчасти она жаждала услышать голос Закери, еще раз увидеть его лицо.

— Я жалею, но не о том, что случилось, а о том, что это случилось именно сейчас, — сказал он, приблизившись и глядя ей в глаза.

— Все в порядке, — пробормотала Тэсс, отступая вверх по ступеням. — Я понимаю.

— Что же?

— Что тебе нужно было сбросить напряжение. Я и сама…

— Нет, ты не понимаешь, — возразил Закери, следуя за ней. — Сегодняшнее происшествие лишь послужило толчком, а главное в том, что все эти три недели я ни о чем другом и думать не мог.

Тэсс не хотелось разговаривать на эту тему. Ни его мысли, ни чувства в данный момент не интересовали ее.

— Только не говори, что ты не способен совладать с собой! Совладал же ты с тем здоровяком.

— Он мало практикуется в беге, — усмехнулся Закери. — А жаль, это приятное занятие.

— Что же в нем приятного? — Тэсс постаралась улыбнуться.

— Компания. Не всякая, конечно.

Тэсс хотела повернуться и убежать, но могла лишь шаг за шагом отступать к двери. Закери надвигался на нее до тех пор, пока спина ее не коснулась прохладного дерева. Тогда он уперся ладонями в стену по обеим сторонам от нее, словно заключив в живую клетку.

— Будет другая минута, более подходящая. И другое место.

— Ты же хотел быть мне просто другом!

— Я и сейчас этого хочу. Я уже твой друг и буду им всегда.

— У меня другое представление о дружбе.

— Дружба не всегда состоит только из невинных бесед, Тэсс. Муж и жена тоже могут быть друзьями… но это не мешает им быть еще и любовниками.

Тэсс превратилась в тонко натянутую струну. Казалось, каждый нерв в ней зазвенел от предвкушения. Теплое дыхание овеяло губы. Из чувства протеста она крепко их сжала, но тщетно — кровь уже понеслась быстрее, нетерпеливо загораясь от одного лишь близкого присутствия этого мужчины.

— Я никогда не причиню тебе боли… — услышала она.

Они и без того находились вплотную друг к другу, но каким-то чудом Закери придвинулся еще ближе. Теперь тела их соприкасались каждым изгибом. Он поймал ее нижнюю губу зубами и едва заметно прикусил. Тэсс сжала ноги, борясь с жаркой волной внизу живота…

И в этот момент вспыхнул свет над их головами. Она отпрянула в сторону, и Закери едва успел отдернуть руку. Дверь открылась.

— Мам, я сделал уроки, — сообщил Шон, выходя. — Можно теперь посмотреть телевизор?

В тот момент Тэсс разрешила бы ему все из чистой благодарности за вторжение (она очень надеялась, что сын не расслышал ни слова из их беседы).

— Конечно, можно! — воскликнула она в смущении, потом все-таки вспомнила о материнском долге и добавила: — Один час, не больше. Завтра ведь в школу!

Под этим предлогом она последовала за Шоном в дом, но Закери и не думал сдаваться так легко. Он вошел следом, и Тэсс против воли ощутила всей кожей мужское присутствие за спиной. Ее лоб, виски и верхняя губа были покрыты испариной — вытерев ее, она привлекла бы к этому факту ненужное внимание, а потому предпочла примириться с неприятным ощущением.

— Хороший следователь никогда не отступает, — послышалось над самым ухом Тэсс, и она вздрогнула.

— Есть разница между расследованием и человеческими отношениями, — отпарировала она.

— И я бы не отступился, — невозмутимо продолжал Закери, — если бы не странная тишина в доме, где в данный момент находится пятеро детей. Что, если они успели привязать бабушку к креслу и обстреливают ее жеваной бумагой?

— И верно! Загляни в комнату мальчиков, а я проверю, чем занят женский пол.

Бабушка Кайм и в самом деле сидела в кресле (к великому облегчению Тэсс, она не была связана) и постукивала спицами, в то время как Кэти распекала Эмили, по примеру матери уперев руки в бока.

— Нет, нет и еще раз нет! Если я говорю «нельзя», значит, так тому и быть! — Тэсс могла бы поклясться, что тон дочери разительно напоминает ее собственный. — Теперь ты целый год не получишь мороженого!

Взрослые переглянулись: для Кэти запрет на мороженое был самым страшным из возможных наказаний. Эмили, однако, еще не доросла до того, чтобы понять, какая с ней только что стряслась «беда». Все, что она усвоила из разноса, было слово «мороженое».

— Хочу! — заявила девочка, поднимаясь на ноги.

Кэти повторила сказанное, еще громче и строже. Эмили улыбнулась ей:

— Хочу!

— Похоже, тебя не слушаются, — заметила Тэсс дочери.

— Я тоже хочу мороженого, — призналась старшая девочка, невольно облизнувшись.

— Неужели эта сценка была задумана к моему приходу?

— Хочу! — не унималась Эмили, ковыляя к Тэсс. — Давай!

— Что ж, — вздохнула та, сдаваясь, — посмотрим, что у нас в холодильнике.

Она подхватила ребенка на руки и импульсивно прижала к груди — до того хорошо было ощущать эту теплую тяжесть. На кухне ее ожидало маленькое чудо: коробка мороженого, в которой еще сохранилась почти половина, — вещь из ряда вон выходящая в доме, полном детей. Наполнив миски, она присела к столу, держа на руках Эмили. Там и застал их Закери несколько минут спустя.