Круглые грани земли - Борис Долинго

— Любишь женщин, — сказала она. — Погоришь на этом когда-нибудь.

— Люблю, — кивнул Лис, — но тебя больше всех, даже сравнивать нечего. Теперь, похоже, ревнуешь ты?

— Ну конечно! — фыркнула Монра, внимательно следя за сидевшим на полу Фахрутдиновым.

Лис молча улыбнулся, снова оторвал от простыни пару широких полос и, скрутив из них подобие верёвок, связал Марине руки и ноги.

Не дожидаясь помощи Монры, он рывком поднял Фахрутдинова, который сильно хромал, и вывел его в холл второго этажа.

В объёмном кожаном кресле, куда его усадили, хозяин дома начал приходить себя после шока, злобно уставившись на Лиса.

— Имейте в виду, вы не с тем связались. Вам это так с рук не сойдёт! Да я вас урою…

— Слушайте, уважаемый Марат Валерьевич! — Лис опустился на диван напротив Фахрутдинова. — Давайте внесём ясность: если бы вы не натравили на нас своих шакалов, то мы никогда ваш вшивый коттедж своим вниманием не почтили. Так что сидите спокойно и отвечайте на вопросы, которые мы будем задавать. Я уже знаю от ваших людей, что вы ловили нас по указанию вашего босса. Поэтому меня на самом деле интересует эта личность, а не вы.

— Херню ты несёшь, парень! — Фахрутдинов, казалось, полностью овладел собой. — Никто вас не ловил! Если бы я хотел вас замочить, то ты бы и к дому моему не подошёл, блин…

— Ну, вот, и на брудершафт выпили, — усмехнулся Лис. — Теперь послушай ты, друг ситный, блин, если тебе так больше нравится. Твои охранники рассказали нам всё, что знали, а теперь расскажешь ты…

— Не трать время зря. — Монра уже вынимала из сумки иньектор. — Он добровольно ничего не расскажет. А если даже и станет рассказывать, то обязательно наврёт.

Она подошла к креслу и хотела сделать укол, но Фахрутдинов оттолкнул руку Монры:

— Охерели, что ли?! Думаете, я дам колоть себя всяким говном?

— Сиди спокойно! — потребовал Лис. — Колоть мы тебя будем, но поверь мне на слово, что это абсолютно безвредно.

Лис сделал знак Монре, но мужчина снова оттолкнул инъектор и хотел вскочить с кресла с криком «Да ну вас на……». Тут же он получил удар по голени и рухнул на мягкие кожаные подушки.

Лис покачал стволом лучемёта:

— До тебя как-то плохо доходит. Твои люди были куда более сговорчивые, хотя тоже не все: если хочешь, можешь ими гордиться. Надо тебе, видимо, что-нибудь наглядно показать.

Лис переставил лучемёт на малую режущую мощность и оглядел холл, ища взглядом, на чём можно продемонстрировать действие оружия. Прицелившись в одну из дверей, выходивших в холл, которую мог наблюдать со своего места и Фахрутдинов, Лис полоснул по ней крест-накрест.

От лучевого удара дверь распахнулась, часть её осталась висеть на петлях, а остальные куски рухнул на пол. Края дерева, где прошёл луч, задымились, но не вспыхнули, как и хотел Лис: он совсем не собирался устраивать пожар, чтобы потом самому тушить его.

Фахрутдинов выпучил глаза на кривившемся от боли лице: зрелище его впечатлило. Однако Марат Влерьевич был явным прагматиком.

— Нахера дом портить… — проскрипел он сквозь зубы.

— Чтобы до тебя лучше дошло! — сказал Лис, и Монра сделала укол в шею.

Фахрутдинов откинулся на спинку кресла и как-то заметно сжался. Он был испуган, поскольку ожидал, что ему ввели нечто ужасное, от чего он должен будет почувствовать в организме какие-то изменения. Может быть, ему даже ввели яд.

Монра убрала иньектор и тоже села на диван. Лис посмотрел на часы: пару минут лучше подождать для начала эффективного действия препарата. А вообще им уже давно нужно было быть в Свердловске… то есть, в Екатеринбурге. Хотя, как знать, если Терп попал в ловушку, то и они оказались бы в ней, не подвернись люди Фахрутдинова. И если Терп ещё жив, то, вполне возможно, что Лис и Монра его единственная надежда на освобождение.

— Расслабься, — посоветовал Лис Фахрутдинову, — ничего страшного не произойдёт.

Фахрутдинов ещё несколько секунд смотрел на него, а потом спросил хрипловатым голосом:

— Вы что с Мариной сделали? Вы что, в рот вас…, её убили?

Лис переглянулся с Монрой и усмехнулся:

— Насчёт её рта тебе, конечно, виднее… Но отрадно, что ты, видимо, не полная сволочь, раз проявляешь заботу о ком-то. Сам посуди, зачем нам её убивать? Тебя-то ведь мы не убили. Вообще вели бы себя спокойно, сидели бы с нами сейчас тут оба. Ну, ладно, хватит о грустном. У тебя выпить есть что-нибудь? Не может не быть в таком доме.

Фахрутдинов кивнул на пару тёмно-коричневых шкафов в углу холла:

— Вон там всё есть.

Лис посоветовал Монре не спускать глаз с хозяина, а сам подошёл к шкафам, один из которых оказался холодильником со множеством отделений. Выбор напитков был очень неплох.

Лис взял три бокала из буфета рядом с холодильником, бутылку джина «Гордонз» и тоник. Вернувшись к столу, он наполнил бокалы себе и Монре и вопросительно посмотрел на Фахрутдинова:

— Тебе налить?

— Налить, на хер, — зло кивнул Фахрутдинов. — Только лучше налей мне виски, а не джин. Оно не в холодильнике, а там. — Фахрутдинов кивнул на буфет, — там бутылка.

— Так вот прямо на хер и налить? — усмехнулся Лис.

Фахрутдинов мгновение смотрел на Лиса, на лице его тоже появилась кривая усмешка.

— Ладно уж, поухаживаю за тобой, — вздохнул Лис, снова вставая с дивана.

Фахрутдинов залпом выпил налитое виски и попросил ещё. Лис не возражал: алкоголь, как он знал, нисколько не снижал действие «препарата правды», даже наоборот.

Сам он и Монра с удовольствием припали к холодному джину с тоником, поскольку день был очень жарким в прямом и переносном смысле. Лис сделал себе и Монре по второй порции, и посмотрел на часы — можно было начинать задавать вопросы.

Результаты допроса их в достаточной степени разочаровали: они смогли продвинуться вперёд не намного дальше, чем после беседы с охранником Смирновым.

Босс Фахрутдинова Михаил Петрович был для него самого во многом тайной за семью печатями. Рассказ Фахрутдинова изобиловал многими второстепенными терминами, непонятными Лису, но он не отвлекался на уточнение их значения, отметив про себя, что при первой возможности нужно будет как-то обновить свой багаж знаний о земном мире.

Лису удалось выяснить следующее. Шесть лет тому назад Фахрутдинов, тогда ещё сотрудник Свердловского Горного института, промышлял продажей дешёвой контрабандной европейской водки, которую покупал в Москве у оптовиков и грузовиком гнал в Екатеринбург. Дело давало неплохой «навар», но слишком со многими приходилось делиться.

Однажды в Москве Фахрутдинова крупно «кинули», да так, что он еле наскрёб денег на обратный билет. В аэропорту он случайно познакомился с человеком, который представился как Михаил Петрович. Он тоже летел в Екатеринбург и, выслушав сетования Фахрутдинова, предложил ему поработать на него за хорошую плату. Фахрутдинов, которому грозила скорая встреча с кредиторами, согласился и не пожалел, хотя временами приходилось выполнять и грязную работу. Правда, сетовать было грех, собственно такой работы было очень мало, а оплата и получаемые блага были настолько высокими, что Фахрутдинов и не помышлял задавать лишние вопросы Михаилу Петровичу, с которым после встречи в аэропорту за все эти годы он виделся «живьём» всего-то несколько раз.