Ангел из моего кошмара (СИ) - Луние Лала

— Это Натаниэль! — воскликнула одна из подружек Арианы.

Любопытство Сонери сыграло злую шутку и заставило ее обернуться и посмотреть на всеангельского любимца. Он был высоким с растрепанными волосами и живыми глазами, в которых прыгали огоньки свободы. Он двигался грациозно, точно лев, перед которым приклоняли колени остальные животные.

Для Натаниэля и его компании тут же освободили стол. Он сел, и его тут же окружили другие посетители.

— Мы тоже должны подойти поближе, — сказала Ариана.

И троица сорвалась с места и побежала к своему кумиру. Только Сонери осталась недвижима. Да, в нем был некий магнетизм, но она никогда не давала своим эмоциям завладеть сознанием.

Она решила, что ей пора уходить, но дойдя до двери, шум толпы заставил ее еще раз обернуться.

Натаниэль легко вскочил на стол и взирал на всех свысока. Он был словно король ящериц.

— Вы думаете, что свободны? Вы думаете, что управляете своими действиями? Вы думаете: «уж в этом мире есть истинная справедливость»? Нет, потому что мы и здесь довольствуемся ролями мелких пешек, которыми все помыкают. Разве вы не видите, что мы слепые исполнители чужой воли?

Натаниэль продолжал выкрикивать свою речь под одобрительные возгласы, на что Сонери лишь фыркнула и вышла на улицу.

Она плутала по Парамуль-Сити, с целью убить время. Она сама не заметила, как оказалась на смотровой площадке, одного из самых высоких зданий в городе. Отсюда было видно так много ярких, раздражающих надписей, от которых у живой Сонери начала бы болеть голова. Зато здесь кроме нее больше никого не было.

Вдруг периферическим зрением она уловила тень справа от себя. Она повернулась и увидела Натаниэля, который сидел на парапете и смотрел на нее в упор.

— Привет, — наконец сказал он.

— Что ты здесь делаешь? — насторожилась Сонери.

— Я шел за тобой.

— Зачем? Все твои фанаты остались в баре.

— Там стало слишком скучно.

Натаниэль спрыгнул с парапета:

— Как тебя зовут?

— Какая разница?

— Знаешь, ведь они стирают нам память, оставляя лишь наши имена и тонкие контуры потерянного прошлого.

— Уйди, ты мешаешь мне любоваться городом.

— Ерунда. Ты ненавидишь этот город.

— Такой прозорливый, думаешь, ты знаешь все про всех?

— Нет. Даже здесь по ту сторону жизни, я все еще думаю, что мир непостижим. Всего знать невозможно. Я знаю только то, что такая болезнь как одиночество распространена и здесь.

— Я пойду, пожалуй.

— Иди, но пока ты не скажешь, как тебя зовут, я буду преследовать тебя.

Она никогда не говорила, что любит его. Он всегда знал это и так. Он лишь спрашивал: «если бы мы были все еще живы, ты бы умерла за меня?». Она, не раздумывая, отвечала, что пошла бы ради него на все.

Вечерами они сидели в его доме, где он читал ей стихи поэтов-революционеров, которые заканчивали свои жизни трагически. Она слушала его, улавливая каждый оттенок в голосе.

Никто ничего не знал о них. Они открывали старые истины заново. Вопреки всему они снова начали ощущать себя живыми.

Сонери подошла к лесу безумия. На ней было платье узкое и длинное темно-зеленого цвета, от рукавов которого свисала тонкая прозрачная материя, напоминающая стрекозьи крылья.

Она стала ждать его. Каждый раз сердце ее разрывалось, когда он выходил к ней из лесной чащи. Он садился, словно индийский гуру в позу лотоса и слушал последние новости. Покорно он принимал свое заточение.

Но сегодня он долго не появлялся. Она забеспокоилась, и так все пошло наперекосяк, теперь ожидать можно было самого худшего.

Когда Натаниэль все-таки вышел, в его глазах была некая холодная отстраненность. Будто он все рассчитал.

— Что произошло? — сразу воскликнула Сонери, — зачем тебе понадобилось похищать девчонку? Ведь у нас был другой план. И потом все произошло слишком рано.

— Был твой план, да, — ответил Натаниэль, — я не мог больше ждать.

— И вот теперь у тебя есть пленник, но не тот!

— Ничего.

— Нет, ты ошибаешься. Высшее ангельское руководство не станет спасать Веронику.

— Зато твой Ди станет.

— Не уверена.

— А ты внуши ему. Любовь к девчонке. Ты же можешь.

— Ты доверяешь мне, Натаниэль? — с надеждой спросила Сонери.

— Нет. Я доверяю только себя, — он посмотрел ей прямо в глаза.

— Но ведь ты любишь меня?

Натаниэль опустил взгляд и тихо сказал:

— Не знаю.

— Тогда зачем? Зачем ты пошел тогда за мной в Парамуль-Сити? Зачем добивался меня так долго?

— Все изменилось.

— Что? Что изменилось? Вероника, да?

Он ничего не ответил. Это породило в Сонери внезапную вспышку гнева.

— Отлично! Выкручивайся сам! Я больше и пальцем не шевельну, чтобы тебе помочь! Знай лишь, я с самого начала знала, что твоя миссия обречена на провал.

***

Сонери бродила взад и вперед по своему кабинету, со злости она уже снесла пару полок, и теперь смачно топтала важные листы бумаги. В кабинете появилась Мелания. Она была так занята своими мыслями, что не придала значения беспорядку.

— Натаниэль продолжает появляться в городе, — сказала Мелания, — все время приходят сообщения, что его видели то там, то тут. Были даже случаи, когда он нападал на жителей. Мы уже сбились с ног, не зная, где его искать.

— Да, где его искать?! — не выдержала Сонери. — В лесу безумия не смотрели?

— Но ведь он обошел ловушки…

— Как будто бы.

— Его видели в…

— Я тебя умоляю, — Сонери закатила глаза, — Натаниэль отплясывающий сальсу, разве это не глупо?

— Значит, Натаниэль все еще в лесу безумия и кто-то, приняв его обличие, запугивает людей?

— Да, это его дружок Дэвилон.

— Он нас всех провел…, — поразмыслить над новыми данными Мелания решила в своем кабинете.

А Сонери все еще была слишком зла на Натаниэля. До нее пока не дошло, какую глупость она совершила.

Глава восемнадцатая. Решение

Однажды Натаниэль привел Веронику в чащу леса, куда дневной свет почти не проникал. Идти пришлось не очень долго. Вскоре, Вероника почувствовала под своими ногами болото. Вместе с тем она ощутила, что Натаниэль сжал ее руку.

Вероника испытывал к Натаниэлю огромную симпатию. Она понимала, почему люди шли за ним. Она бы и сама пошла. В нем была некая сила, побуждающая к действию. Рядом с ним хотелось творить, хотелось достичь вершины, не важно чего.

А он впервые не хотел нагружать ее своими бунтарскими идеями. Натаниэль не желал портить чистоту ее помыслов. Она была как кристально чистое озеро с питьевой водой, спасительный источник. Как глупо было отравлять его вязкой нефтью.

— Вот мы и на месте, — сказал Натаниэль.

Над мрачным болотом свисали черные, словно обугленные ветви деревьев. В центре находились несколько кочек, между которыми неподвижно застыла темная водная гладь. И все это должно было напугать и оттолкнуть неприспособленных к жизни личностей, но. С этих жутких веток свисали чистые холсты в позолоченных рамах. Их было около пяти штук. Они неподвижно висели, хотя Вероника ощущала небольшое дуновение ветра.

— А теперь, если позволишь, я докажу, что Fortis imaginatio generat casum, — Натаниэль вытянул свободную руку вперед и сосредоточился.

Раз, и на одном из холстов появилось синее пятно. Потом красное, желтое, зеленое, словно кто-то кидал шарики с краской. Потом краски начали наплывать друг на друга, образовывая четкую композицию. Словно из тумана, начал проступать одинокий маяк с тусклым светом.

— Ух, ты! — по-детски воскликнула Вероника.

— Ты тоже попробуй, — предложил Натаниэль.

Девушка глубоко вздохнула и мысленно представила себе, как водит кистью по холсту. И у нее получилось! Получилось нарисовать пейзаж с разноцветными воздушными шарами. Она чуть не запрыгала от восторга. А ведь она считала себя бездарностью в этой области. Просто пассивным созерцателем чужих творений.