Гуситские войны (Великая крестьянская война XV века в Чехии) - Борис Рубцов

Поведение Гуса и Иеронима во время суда и казни показало их неизмеримое моральное превосходство над собором и произвело неизгладимое впечатление на всех присутствующих. Даже будущий папа Пий II, в ту пору [114] ещё просто Эней Сильвий Пикколомини, писал, что и в античные времена не было мудреца, который бы умер с таким мужеством, как Иероним.

Казнь Гуса (миниатюра XVI века)

После жестокой и коварной расправы с вождями чешской реформации собор занялся другими вопросами. Феодально-католическая реакция праздновала победу. Но знамя, поднятое Гусом, не упало после гибели его и Иеронима. Причина заключалась в том, что Гус и Иероним были выразителями идей и стремлений, отражавших коренные интересы трудящихся. Заслуга Гуса состоит в том, что он чувствовал настроения, волновавшие народные массы. Идеи антифеодальной борьбы, даже будучи ограничены религиозной оболочкой, находили доступ к народным массам и революционизировали их. Учение Гуса будило мысль народа, и массы делали из него значительно более революционные выводы, которые в свою очередь активизировали энергию масс и поднимали в итоге их классовую борьбу на высшую ступень. Превращаясь в огромную материальную силу, идеи антифеодальной борьбы становились мощным рычагом общественного развития. Католическая реакция могла расправиться с отдельными личностями, но она оказалась бессильной перед лицом восставшего народа. [115]

В XIV и начале XV века феодальная Чехия переживала заметный подъём производительных сил. Увеличивалось количество производимых крестьянами сельскохозяйственных продуктов, развивались горное дело и городские ремёсла, усиливался постоянный хозяйственный обмен между городами и сёлами. Рост товарного производства отражался на положении всех классов общества.

В таких условиях развитие феодального хозяйства Чехии отличалось исключительной сложностью. Перед феодальной вотчиной в соответствии с ростом производительных сил и развитием товарно-денежных отношений открывались две возможности. С одной стороны, феодал, увеличивая свою запашку, мог максимально повысить барщину крестьян. С другой стороны, перед ним открывалась возможность, не забрасывая хозяйства на своём домене, усилить эксплуатацию непосредственно крестьянских хозяйств путём повышения чинша и прочих денежных поборов.

Если первый путь искусственно сохранял наиболее примитивные и застойные формы феодальной эксплуатации, то продвижение по второму пути ускорило бы прогрессивное развитие феодальной Чехии в целом. Первый путь был путём феодальной реакции и вызывал особенно сильное сопротивление крестьянства. Но и в первом и во втором случаях увеличение доходов феодалов шло за счёт усиления феодальной эксплуатации.

Усиление феодальной эксплуатации приводило к значительному ухудшению положения крестьян. Ухудшалось и положение городского плебса. Это вызывало усиление классовой борьбы. Разрозненность, неорганизованность и темнота народа до поры до времени помогали феодалам удерживать его в подчинении.

Однако к началу XV века положение феодалов в Чехии было таково, что выступление их сомкнутым фронтом и на всех участках против штурмующих основы феодализма крестьян оказалось уже невозможным. Не было единства интересов между крупными и мелкими феодалами. Назревал острый конфликт между духовными и светскими феодалами. Кроме того, феодалы втягивались [116] в острую национальную борьбу, проходившую в стране. Средоточием этой национальной борьбы были города, где чешское бюргерство, опираясь на поддержку плебса, пыталось вырвать экономические преимущества и политические привилегии из цепких рук немецкого патрициата. Наконец, нельзя забывать, что усложнение международной обстановки и столкновения между королём и частью магнатов также ослабляли те силы, которые класс феодалов в целом мог противопоставить мощному народному движению.

Изображение Гуса и Иеронима (книга XVI века)

Всё это привело к тому, что создались условия для выступления народных масс, не имевшего равного во всей предшествующей истории феодальной Европы.

Особенностью назревавшего социального и национального конфликта в средневековой Чехии было то, что ненависть народа направлялась прежде всего против католической церкви, которая являлась крупнейшим феодалом в стране и в то же время была краеугольным камнем всего феодального здания. Бесконечно возраставшие поборы, разврат и лицемерие католического духовенства [117] приводили к тому, что и мелкая чешская шляхта видела в церковниках своих врагов. Паны и сам король были также не прочь захватить огромные богатства епископов и монастырей. В таких условиях классовая борьба усложнялась антикатолической и антицерковной борьбой, в которой на первых порах принимали участие, разумеется, в различных формах и в разной степени все сословия феодальной Чехии, объединённые общей ненавистью к гигантскому католическому спруту, щупальца которого охватывали всю страну. Борьба против господства католической церкви тесно переплеталась с острой национальной борьбой. Среди верхушки духовенства большинство составляли иноземцы — немцы и итальянцы.

Идеологом назревавшей борьбы явился Ян Гус. По характеру требований проповедь Гуса была бюргерской, но по мере обострения классовой борьбы в стране Гус критиковал католическую церковь всё более остро и непримиримо. Его учение заключало в самом общем виде и требования плебеев и требования крестьян. По мере того как интересы эксплуатируемых всё дальше отходили от умеренных стремлений бюргерства, сам Гус всё более приближался к массам.

Деятельность Гуса способствовала оформлению в Чехии двух враждебных лагерей. В феодально-католическом лагере оказались вместе с иноземными прелатами и аббатами также и верхушка онемеченной знати и немецкий патрициат городов. С некоторыми колебаниями к этому лагерю примкнул в конце концов и король, пытавшийся вначале лавировать между борющимися. В национальном и антикатолическом лагере нашли своё место на этом этапе движения разнородные элементы. Основу этого лагеря составляли крестьяне и плебеи. Борьба масс носила объективно антифеодальный характер и делала весь антикатолический и национальный лагерь революционным.

В выступлениях Гуса против попов, в его призывах к борьбе против иноземного гнёта эксплуатируемые массы чешского народа услышали сигнал к восстанию, потому что для них всякая борьба за улучшение своего положения неизбежно должна была вылиться в форму расправы с ненавистными угнетателями. Бюргеры и шляхта примкнули к движению, желая положить конец засилью иноземцев и могуществу попов. Наконец, оказавшаяся [118] временно в этом же лагере часть панов стремилась лишь к захвату церковного имущества. В том, что лагерь, идеологом которого был Гус, мог объединить такой разнообразный и пёстрый состав участников, была его сила. Но в этом был и зародыш слабости: по мере развёртывания борьбы от движения неизбежно должны были отойти все, кроме эксплуатируемых, то есть кроме крестьян и городской бедноты.

Проповедь Гуса возбуждала против него жестокую, непримиримую вражду всего феодально-католического лагеря. Гус был предательски схвачен и казнён. Вместе с ним погиб и его верный соратник Иероним Пражский. Чешская реформация, являвшаяся подготовительным этапом ко всеевропейской реформации, была обезглавлена. Но феодально-католическая реакция рано праздновала победу. Католические изуверы могли сжечь Гуса, могли бросить его пепел в Рейн, но ничем не могли задержать развитие мощного народного движения, которое назревало в Чехии. Напротив, гибель Гуса была воспринята народными массами как сигнал к вооружённой расправе с ненавистным католическим духовенством, а заодно и со своими угнетателями-феодалами вообще. Не прошло и 5 лет после расправы феодально-католической реакции с Гусом и Иеронимом, как Чехия оказалась ареной одного из величайших в истории крестьянских восстаний.

Искры костров, на которых сгорели тела Гуса и Иеронима, разожгли пожар, который всеевропейская феодально-католическая реакция не могла потушить в течение более десятка лет.

Глава IV

Начало крестьянской войны в Чехии. Табориты и чашники (1419–1420 годы)

Сожжение Яна Гуса и Иеронима Пражского вызвало в Чехии возмущение во всех слоях народа. По всей Чехии прокатилась волна народных выступлений против католического духовенства. Крестьяне в сёлах, городская беднота в местечках и городах при сочувствии и порой при прямом участии отдельных чешских бюргеров врывались в церкви и монастыри, избивали попов и монахов, низвергали и выбрасывали из церквей и часовен предметы католического культа и церковную утварь. Подъём народного движения использовали земаны, а иной раз и паны для того, чтобы свести старые счёты с духовными феодалами и захватить монастырские земли. Католические земаны и паны не отставали в этом отношении от всех объявивших себя сторонниками Гуса. «Правоверные» католики совершали захваты под предлогом «защиты» церковных земель.