История одного преступления. Потомок Остапа - Андрей Акулинин

– Я тоже в восемьдесят шестом году там был, – обрадовался Калинин, потом вдруг задумался и спросил: – А сколько же вам лет тогда было?

Петров замешкался, взял кружку и, отхлебнув из нее, неуверенно ответил:

– Восемнадцать. Я там срочную службу проходил.

– А в какой должности? – не унимался подполковник.

– Андрей Юрьевич, мне не хочется про Афганистан рассказывать. Во-первых, я подписку о неразглашении давал, а во-вторых, неприятные воспоминания… Сами понимаете, если там были…

– Да какая же может быть тайна, тем более у солдата-срочника?

– Есть тайна, – уклончиво ответил Петров, залпом выпил остатки чая, встал со стула и произнес: – Итак, ваше задание я уяснил, завтра начинаю действовать. Завтра доложу. Разрешите идти?

– Вы, я смотрю, военные привычки еще не растеряли, – поднимаясь со стула, сказал подполковник Калинин и протянул Петрову руку, которую тот крепко пожал и по-армейски развернулся через левое плечо, вышел за обитую дерматином дверь.

Как только Петров ушел, Калинин обхватил руками голову. Он думал, собирая воедино головоломку. Разговор с посетителем оставил какое-то смутное чувство фальши и недоговоренности, чего подполковник не любил. Что-то в информации посетителя не клеилось, да и сама его личность вызывала много вопросов. Идея, как разобраться в хитросплетении, пришла быстро. Не прошло и пяти минут, как Калинин встал, подошел к шкафам, извлек оттуда чистый целлофановый пакет и аккуратно упаковал в него кружку, из которой пил чай Петров, а затем набрал телефонный номер полковника Махортова.

– Привет, Михалыч, дорогой, Калинин на проводе.

– Здорово, Юрьевич. Привыкаешь к командирской доле.

– Привыкаю, Михалыч. У меня к тебе вопрос. Мне нужно срочно проверить пальчики.

– Отпечатки, что ли?

– Да. Можем мы по отпечаткам пальцев, человека установить?

– Можем. Но быстро не получится. Надо их в главный информационный центр МВД посылать. Если он судимый, то проблем не будет.

– А если он бывший военнослужащий?

– А какие части?

– Спецназ. То ли ГРУ, то ли внутренних войск.

– Я думаю, тоже не будет проблем. Спецназ полностью прошел дактилоскопию, как и мы с тобой.

– Тогда может, я пришлю вам предмет, а вы снимите с него отпечатки пальцев и отправьте сначала в ГИЦ, а если он ничего не даст, то в ГРУ и штаб внутренних войск.

– Что-то серьезное?

– Пока, Михалыч, не знаю, но чувствую, что должно быть интересно.

– Ну присылай, по старой дружбе подсоблю.

– Еще одна проблема, Михалыч. По линии вашего отдела. Я информацию получил о намерении военнослужащих Н-ского гарнизона сбыть партию оружия, доставленную ими из Чечни. Информация пока не проверенная. Может быть, и фуфлыжная. Хочу завтра проверить. Для этого мне понадобится бригада наружного наблюдения.

– Когда?

– С утра и до обеда. Необходимо проконтролировать встречу источника с продавцами. Если все срастется, то поделюсь с твоим отделом результатами. Да и без вас я никак не обойдусь. На втором этапе необходимо будет внедряться в преступную группу.

– О, молодец Юрьевич, без году неделя на новом месте, а уже такая информация, – похвалил Махортов.

– Я же сказал, она еще не проверенная. Если получим подтверждающие данные, то можно начинать петь дифирамбы, а пока, Михалыч, рановато.

– Хорошо, я тогда выпишу задание и дам соответствующие указания. За кем хочешь наблюдать?

– Пиши. Петров Андрей Юрьевич…

На улице от яркого солнечного света Левин зажмурился и заслонил глаза ладонью. Зрение сразу же восстановилось. Он огляделся по сторонам и с непринужденным видом направился вдоль тополиной аллеи в сторону автомобильной стоянки, расположенной рядом с железнодорожным вокзалом, где его ожидали два человека. Это были типичные представители местной криминальной среды, с которыми Левин познакомился практически сразу по прибытию в Л-ск и приглянулся им. Еще бы, заиметь своего человека в серьезной конторе – мечта любого уголовного авторитета, каким себя считал Василий Седов, больше известный в определенных кругах по прозвищу Седой, вор с солидным тюремным стажем.

Их знакомство состоялось в ресторане, куда Левин зашел вечером за Ириной. В зале было малолюдно, в основном – «братва», обсуждающая накопившие проблемы, которых, судя по всему, было много. Поэтому и говорили громко, на повышенных тонах, спорили, кричали, готовясь перейти от слов к делу. Конфликт нарастал. Некоторые из наиболее отчаянных повскакивали с насиженных мест и угрожающе зашипели, другие потянулись к карманам. В воздухе витала обжигающая тревога. Это могло закончиться поножовщиной, или того хуже – стрельбой, если бы не вмешательство Левина. Его слова и мелькнувшая в руках красная ксива удивительным образом погасили конфликт и успокоили противоборствующие группировки.

– Извини, начальник, бес попутал, – произнес тогда Седой и цыкнул своим, которые в мгновение ока исчезли из заведения, оставив своего лидера наедине со старшим оперуполномоченным отделения УФСБ майором Петровым, как представился Левин.

Вечер тогда прошел в спокойной и непринужденной обстановке. Седой был обходительным и словоохотливым, а Левин – самодовольно-высокомерным. Он больше молчал, лишь изредка надменно кивал и задавал уточняющие вопросы. Они расстались за полночь если не близкими друзьями, то товарищами точно. Напоследок Седой неумело сунул в карман Левина несколько тысячных купюр и постыдно улыбнулся, а тот в ответ пригрозил пальцем, по-кавказски обнял и прошептал ему на ухо:

– Если что-то нужно будет, обращайся. И я, и моя контора тебе помогут.

– Я понял. Внакладе не останусь. Будем отстегивать лаве из общака. Ты уж только, Андрей, помогай нам. Предупреждай, когда менты или ваши коллеги соберутся облаву на нас делать или еще что-то замыслят.

– Обязательно, Василий, – соглашался Левин и легонько постукивал по спине «положенца».

Дальше встречи с Седым стали регулярными. Нет-нет, а он позвонит по мобильному телефону и поинтересуется насущными делами или пригласит в кабак, где обязательно угостит и незаметно сунет в карман лжемайора купюрудругую.

В этот раз Левин попросил Седого подвезти его к работе, чтобы у того не вызывало сомнений о нем, как об офицере ФСБ. Он отсутствовал примерно полчаса. А когда снова подошел к автомобилю, внезапно вытащил телефон, демонстративно набрал на нем номер и громко, чтобы Седой слышал, произнес:

– Калина, я сейф забыл закрыть. Я сейчас выезжаю на задание, буду поздно вечером. Ты уж закрой его, пожалуйста, и опечатай. Да, и на столе у меня дело на группу Седого лежит, ты его тоже в сейф запри. Все, пока.

Как только Левин закончил разговор, Седой спросил его:

– Ты, Андрей, с кем это разговаривал? Кто этот Калина?

– Ты что, Калинина не знаешь? Это же новый начальник местного отделения ФСБ. Как и меня, Андреем Юрьевичем, зовут.

– Так это твой начальник?

– Не совсем. Я как бы от Центра действую, а он просто начальник отделения. Ни я ему, ни он мне не подчиняется.

– Запутано как-то у вас, эфэсбэшников.

– У нас просто служба такая, – уклончиво сказал Левин.

– А что у тебя за дело на группу Седого? Это что, про меня дело?

– Про тебя Василий, про тебя, – засмеялся Левин и легонько толкнул «положенца».

– Что, и телефоны прослушиваете?

– А как же. Но ты не расстраивайся. Я же специально дело на тебя себе забрал, чтобы ход ему не давать. Тормозить, так сказать. Сечешь?

– Секу, – облегченно вздохнул Седой и улыбнулся. – Головастый ты, Андрей, и ушлый. Далеко пойдешь.

– Если поможете, то и звание очередное получу. А чем дальше, тем у меня больше возможностей тебе помогать будет. Надо мне одну сценку разыграть, чтобы отвести в сторону интерес органов к тебе. Мне же, сам понимаешь, перед Центром нужно отчитываться. Я могу, конечно, тобой отчитаться, но мы же друзья, как-никак.

– Что за сценку?

– Типа, Вася, я внедрился в группу оружейных воротил, и они предлагают мне на продажу оружие.

– Что-то до меня слабо доходит.

– Вот смотри. Ты, например, военный, у которого куча «левых» стволов. Ты их доставил из Чечни, где находился в командировке.

– Типа, я спер на складе?

– Типа того.

– А зачем тебе эта пьеса?

– Я должен записать разговор с человеком, который мне предлагает партию оружия.

– А оружие где ты возьмешь?

– Да нигде я его брать не собираюсь. Мне только разговор будет нужен. Я диктофонную запись пошлю в Москву. Типа я работаю по оружию, а по тебе мне некогда работать. Усек?

– А, теперь я все понял. Все силы будут брошены на этого мнимого торговца, а работа по другим делам свернется?

– Правильно, Василий.

– А когда записывать надо?

– Да хоть сейчас, отъедем отсюда подальше и побеседуем рядом с этой штуковиной, – Левин вынул из кармана диктофон и показал его Седому.