Не герои - Виктор Алексеевич Козырев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девушка поднялась с пола и испуганно посмотрела на меня, сидевшего в старинным кресле, за таким же столом и раскурившего трубку.
– Окунева Полина Андреевна? – спросил я.
– Да, – тихо пробормотала она. – А откуда вы полное имя узнали?
– Тебе же уже объяснили, что я маг. Некромант. И кстати, ты пыталась против Марселлинн свои способности применить?
Она хотела сначала соврать, но посмотрев на меня, не стала рисковать и только сумрачно буркнула:
– Да. А чего она хватает меня, бьёт головой об стенку и тащит, не объяснив куда?
– Об этом я с ней отдельно поговорю. Пока просто прими за данность, что Марселлинн вспыльчива и ненормально агрессивна. И да, она такой была ещё до своей смерти.
– Что???
– Так тебе не объяснили? – Вот суки ленивые, не рассказали. Придётся объяснять. Но момент давления будет смазан. Ладно, прояснил ей обстановку, кто мы все такие. И ещё про Лизу рассказал. И про жатву. А, нет. Вот всей этой нашей историей я её и добил. Сидит с выпученными глазами и потихоньку обтекает.
– Вот ещё что. По Марселлинн ты убедилась, что тех, кто находится под защитой некроманта, ты тронуть не можешь, – ну это я соврал.
Реально только Марселлинн для неё неприкасаема. Насчёт всех остальных, в том числе и меня,– враньё. Просто Аришка по моей просьбе чутка похимичила, сделала из её крови защитное зелье. Вон в котле в лаборатории булькает. Я же принял десять грамм, а больше и не надо. Теперь у меня пожизненный иммунитет. К вечеру и все остальные причастятся, а на тех, кто не в моей команде, мне насрать.
– Так что давай, Полина Окунева, урожденная Рейнгард, кстати, зачем фамилию пыталась сменить?
– Я же сказала, что папашу своего ненавижу. Поэтому и хотела вернуть мамину.
Да, точно. Забыл, что девочка законченный параноик. Вряд ли её отец, Андрей Рейнгард, крупный, кхм, бизнесмен, ну типа тех, кого я в жатве положил, стал бы приставать к дочери. Да и жену свою вряд ли он убил. Хотя кто знает.
– Понятно. Ладно. А почему скрыла, что была недоеденной жертвой «уральского Дракулы»?
Вот и застал её врасплох.
– Это важно? – опешила девчонка.
– Ага. Этот урод, Ишмуратов, хотел именно тебя в жертву принести, чтобы воскресить его.
Вот тут она вздрогнула.
– Есть предложение. Твой покойный папаша знал некого Арнольда?
– Да. В службе безопасности у него работал.
Вот и вырисовывается картина. До жатвы наш загадочный бандит был простой шестёркой. Обычным бандитом, нацеленным на силовые операции, а тут вдруг ни с того ни с сего набирает силу. Любопытно.
– Понятно. Вот тут ты нам пригодишься. А скажи, милое дитя, а какие дела были у твоего папы с Яковом Вадимовичем Рабиновичем?
– Сидели вместе… И потом какие-то дела вели.
Ну, вашу ж мать! Я не Шерлок Холмс и не доктор Ватсон, чтобы такие дела распутывать! А, ладно. В конце концов сам этот лже-некромант себя выдаст. Ну, рано или поздно. Хотя,– не дай тёмные боги,– оживит Живилова. В роли миньона (а именно так называются люди, подобные Марселлинн,– оживлённые покойники) этот придурок будет ещё опаснее. Короче, валить Ишмуратова надо. Я не то чтобы всерьёз принял эту тему с супергероями, но вот представьте, что будет, если этих дебилов отловят, – а их отловят, тут не сомневайтесь. И если при этом не замочат Ишмуратова, а попытаются прибить лишь упыря…Короче, вот только НИИ проблем некромантии мне тут не хватало. Под эгидой ФСБ или ГРУ. Кто первым подсуетится, короче.
Так что будем искать. И, вероятно, в качестве наживки пойдёт наша малолетка. Пусть попытается пробиться на приём к Рабиновичу. Под присмотром моей жены, само собой.
– Ты охренел? – возмутилась Полина.
– Да тебе ничего не грозит, дура! Я же объяснил: тебя защитит Марселлинн.
– Нахуй! Я её боюсь!
– Да запретил я ей тебя убивать. Успокойся. Максимум поколотит. И без членовредительства. Ладно. Как хочешь. Думай пока, пообщайся с Марселлинн, может найдёте точки соприкосновения. Он нормальная и добрая…
И тут, словно иллюстрируя мои слова, в комнату ворвалась Марселлинн. Глаза яростно сверкали.
– Где тут эта страшила упоротая?
– Любимая, а ты не охуела?
– Это она охуела, а не я!
– Что случилось-то?
– Она мою одежду спёрла!
– Чё? – спросили мы вдвоём с Полиной.
– Ну… – тут Марселлинн замялась. – Ты видел, во что её джинсы превратились после сбора мухоморов? Ну, так вот она закинула в стирку, а пока натянула мои…
– Дорогая… А почему ты нашу провидицу не обеспечила одеждой? Ты же видела, что она девушка не от мира сего.
Марселлинн разозлилась ещё больше.
– Потому что спрашивать надо было! И если эта сучка мне в дочки набивается, то получит родительское воспитание! Выдеру как сидорову козу!
– Тебя-то саму хоть раз пороли?
Вместо ответа Марселлинн хлопнула дверью и удалилась.
– Прям образец нормальности, – прокомментировала Полина.
– Забей. Это у них так любовь проявляется. Короче. Как примешь решение, приходи. Просто подумай над тем, что единственный способ вытащить Ишмуратова из его логова,– это ты.
– Ладно, – буркнула Полина. – Я понимаю. Когда идти-то?
– Завтра. Я через два часа сам по делу сваливаю.
Полина вышла из комнаты, а в открытую дверь донеслись звуки разборок Марселлинн и Яны. Я вышел посмотреть, чем дело кончится.
– А чьи это тогда джинсы? – допрашивала Марселлинн провидицу-наркоманку. – Да ещё такие зауженные?
– Мои, – раздался робкий голос проспавшегося Гарри.
Я только махнул рукой, не желая наблюдать этот цирк с конями и обезьянами. Надо идти к Стасу.
– Дядя Антуан, – улыбнулась попавшаяся мне под ноги на втором этаже Полина. – Я точно в вашей команде! У вас весело.
Внизу разборка, кто виноват и кто кому больше должен, пошла на второй круг, уже с участием несчастного Гарри. Вообще, «бьёт – значит любит» в отношении Марселлинн работает просто прекрасно. Вернее, если нравится ей этот человек, она так к нему притирается. Со мной она поначалу тоже пыталась распускать руки, но всегда получила ответку. Я не люблю агрессию в свой адрес. В любом виде и от любого человека. Звериный инстинкт, но лучше так.
Стас недавно вернулся и с удовольствием ходил по земле, которую только что захапал. В аренду, правда, ну да ему больше и не надо. Сейчас это был самый обычный кусок земли, с чахлыми кустиками и разнотравьем. Мои окна выходили на лес, поэтому я как-то и не парился по поводу здешнего
