Приходи ко мне во снах...(СИ) - "Nelli Hissant"

— Тыришь? — тихо спросил Миньярд, выглядывая из-за дверцы.

Микаэль дёрнулся от неожиданности и со всей силы приложился головой о верхнюю полку.

— Вот же блядь, — вырвалось у него, — Напугал до смерти, — парень схватился за сердце.

— Всегда нужно следить за тем, что происходит за твоей спиной. Даже, если в этот момент ты ешь, — спокойно ответил Эндрю, проходя на кухню, — И что это? — спросил он, показав глазами на гору продуктов.

— Бутерброд хотел сделать, — Микаэль невинно пожал плечами.

— А, — протянул Миньярд, — не слабый, смотрю, бутербродик намечается.

— По моему фирменному рецепту… Берёшь из холодильника всё самое вкусное и слоями друг на друга на ширину рта. Ну, чтобы в рот влезло.

— И часто ты это ешь?

— Почти каждый день.

— Ну тогда тебе сильно повезло, что ты повёрнутый на спорте и живёшь на поле. Иначе бы уже в дверь не прошёл.

— Отец сутками пропадает на работе, а это самый простой способ утолить голод.

— Приезжал бы почаще, я бы тебя научил… чему-нибудь…

Микаэль замер с огурцом в руках и смотрел на Миньярда, как на нового, незнакомого ему человека. Ещё неделю назад это казалось невозможным. Эндрю звал его в гости, обещая научить готовить. Всегда закрытый на все замки, никого, кроме Нила не подпускающий к себе ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Это сбивало с толка. Поймав на себе этот взгляд, Эндрю пошёл на попятную.

— Ах да, я и забыл, что ты у нас тоже поклоняешься божеству по имени экси и ни на что другое времени уже нет.

— Ага, — скомкано выдавил из себя Микаэль.

— Тогда быстро собирай свою хрень под названием бутерброд и вали с моей кухни. Только срач за собой не забудь убрать. И может, уже закроешь холодильник?

Парень, спохватившись, захлопнул дверцу, и подойдя к столу, начал быстро накидывать на хлеб всё подряд.

— Надо же, всё цело, — сказал Миньярд, осматривая кофемашину и кухню в целом.

— Я давно самостоятельный ребёнок. И что-что, а кофе варить умею, — пробубнил Микаэль, сравнивая бутерброд со способностью своей челюсти открываться.

— Слышишь ты, ребёнок, уже почти на две головы выше меня.

— Я лет с тринадцати выше тебя. И что? — рассмеялся Микаэль.

— Как ты думаешь, твой тренер сильно расстроится, если я тебе сейчас отрежу пару лишних пальцев? — спросил Миньярд, вытащив огромный нож для мяса и постукивая им по столешнице.

Микаэль округлив глаза, застыл с бутербродом, которой он пытался откусить. После чего молча развернулся, намереваясь сбежать, когда услышал за своей спиной:

— Слышишь, я только хотел сказать… Выкини из головы всё, что сегодня тебе наговорил мой придурок-братец. Это не имеет к тебе никакого отношения. Обижая тебя, он просто хотел побольнее задеть нас с Нилом. Никого не слушай. Ты всё делаешь правильно.

Микаэль проглотил кусок, не жуя, и так и остался стоять с распахнутыми глазами.

— И спасибо, что не дал мне далеко уехать. Но если ты не перестанешь совать свой нос везде, где надо и не надо, то придётся объяснить тебе по другому. И я не шучу. Не надо брать пример с одного нашего общего знакомого… Во всём остальном — да, но не в этом. Не надо нас заставлять волноваться за тебя и переходить черту, защищая. Понял?

Микаэль молча кивнул.

— Ну тогда скройся, раз понял.

Парень снова развернулся, сделав вторую попытку удрать. И тут же услышал за спиной уже знакомое:

— Стой.

Замер и подкатил глаза.

— Я передумал. Смотрю, ты уже с ума сходишь от безделья. Давай-ка садись овощи чистить, а то только и знаешь, что есть.

— Угу, — Микаэль откусил большой кусок, — Доем только. Очень кушать хочется, — смутился он.

— Есть ещё, что доедать? Я думал, ты уже всё съел. Стейк и овощи? Как думаешь? — спросил Эндрю.

— Мясо — это супер. Я люблю мясо, — пробубнил Микаэль с набитым ртом.

— А чего ты не любишь-то? — усмехнулся Эндрю, — И быстро убери всё это.

***

Нил открыл глаза и лежал, глядя в небо. Не хотелось шевелиться, не хотелось ничего делать. Уже вечерело. Он чувствовал, что тело его наконец отдохнуло, а вот сердце и душа — нет. Он отчаянно пытался убедить себя в правильности принятого им решения и сделанного выбора. Но сейчас он чувствовал, что стоит на краю обрыва, и один неверный шаг и всему, что ему дорого придёт конец. Мозг, как казалось, давно похороненного «беглеца» подталкивал его к самому простому решению, сделать шаг и сигануть с этого обрыва. Покончить со всем одним махом, избавившись от этого пожирающего его живьём чувства тревоги за близких ему людей.

Нил быстро отогнал от себя эту предательскую, но такую манящую своей простотой мысль. Ну не мог он позволить себе выглядеть в глазах внука трусом, не мог предать мечты тысяч таких же мальчишек и девчонок как он. Но сегодняшнее признание Эндрю рвало его сердце на части. Он знал, все эти годы знал. Но услышанное сегодня заставляло лёгкие сжиматься, а внутренности завязываться в тугой узел от одной мысли о завтрашнем дне. Но Нил уже точно знал, что сделает завтра всё, что должен, а сегодня нужно было сделать всё, чтобы никто не понял, что сейчас творилось у него на душе.

Нил тяжело вздохнул и приподнялся на локтях. Проснувшись, он сразу почувствовал, что был на крыше не один. Прожив долгую жизнь, он научился безошибочно определять человеческое присутствие в одном с ним пространстве. Поэтому увидев спину Алекса, по-прежнему сидящего на краю крыши, Нил поднялся и подошёл, сев рядом с ним.

— Сторожишь? — тихо на выдохе спросил он.

— Не-а, дышу… Закончим завтра, вернусь домой, снесу к чертям чердак и сделаю себе такую же крышу, — хриплым от долгого молчания и выкуренных сигарет голосом ответил Александр.

Нил повернул к себе его лицо, взяв за подбородок.

— Я что-то пропустил?

— Это я пропустил последние десять лет своей жизни. Работа, рейтинги, эфиры… Бежал, задыхаясь, боясь остановиться и отстать… Награды, признание, авторитет к чертям всё это. Я пропустил, как вырос мой сын…

— Хандришь?

— Я второй день как на другой планете. Закрытый в доме, я даже в интернет почти не выхожу, и я так отчаянно не хочу уходить отсюда. Мне так хорошо здесь, и несмотря на всё это дерьмо, так спокойно.

Нил приобнял его за плечо.

— Двери нашего дома всегда открыты для тебя и Микаэля, — он горько усмехнулся, — Но если ты думаешь, что у нас так всегда, то ты сильно ошибаешься. Я сам не пойму, что происходит. У меня такое ощущение, что мы уже сутки ходим по кругу друг за другом, изливая душу. Как в той старой сказке про розу, аромат которой заставлял всех говорить правду. И сейчас, наверное, можно сказать всем этим придуркам спасибо за то, что заставили нас остановиться и вспомнить, что мы семья и как любим друг друга.

Алекс молча протянул ему пачку сигарет и дождавшись, когда Нил взял одну, щёлкнул зажигалкой. Нил прикурил и сказал:

— Эндрю меня убьёт. Видел бы ты, как мы с ним бросали. Тарелки летали с завидным постоянством. Так что, у нас тут тоже всякое бывает.

— Сейчас можно. А потом вы с ним обязательно снова бросите, и хрен с ними — с тарелками, — усмехнулся Алекс.

— Где все? — спросил Нил, быстро опустив сигарету во внезапно задрожавшей руке.

— Эндрю ужином занимается. Мы решили поесть здесь. А спортсмен, не знаю, может дрыхнет где-нибудь. Он без своих тренировок ошалел совсем, только и знает есть, да спать.

— Надо помочь на стол накрыть, — затянулся сигаретой Нил, — Я в душ хотел…

— Иди. Я помогу.

Нил ещё раз сделал жадную затяжку и похлопав сына по плечу, встал на ноги.

— Пошли, хватит хандрить. Не отнимай у меня любимое хобби.

Александр поднялся и пошёл следом за ним.

***

Нил принял душ и потратил бесконечное количество времени, чтобы найти в огромной гардеробной давно заброшенные чёрные джинсы, непростительно узкие для его возраста. Вместе с дешёвыми джинсами он натянул неприлично дорогую брендовую рубашку тёмных тонов с длинными рукавами, замер на несколько секунд, а потом безжалостно закатал рукава до локтя и заправил рубашку в джинсы спереди, оставив свисать сзади. Бросил быстрый взгляд в зеркало и понял, что его идеальная вылизанная стрижка со всем его нарядом смотрится нелепо. Нил порылся в комоде и достал какой-то флакон, выдавил на руку его содержимое, осторожно понюхал, а потом размазав его между ладонями, взъерошил свои волосы. Получилось что-то странное, но ему понравилось, как он выглядел. Убрав налёт ухоженности и лоска, его внешность приобрела слегка уловимые черты мальчишеского задора. Он даже не задумывался, зачем всё это делает. Но бросив на себя оценивающий взгляд, не смог сдержать улыбку, зная какое впечатление всё это произведёт на Эндрю. Сердце больно кольнуло. Но сегодня он отчаянно хотел быть для него таким, хотел успокоить его, заставив поверить, что завтра он справится, желая скрыть ту агонию, в которой сейчас билась его душа. На последок Нил взял парфюм Эндрю и шагнул в облако аромата. И пахнуть сегодня он тоже должен им, кожей чувствовать его запах, иначе до утра он просто не дотянет…