Пещера - зов цивилизаций - Лина Наркинская-Старикова

— Ты пойдешь со мной! — зачем — то уточнил Макс, атлант кивнул и шагнул к кнопке звонка на двери.

Дверь распахнулась практически мгновенно, как будто в квартире их уже давно ждали. Михаил Васильевич в неизменном стареньком пенсне и потертом халате стоял н пороге и улыбался.

— Проходите, молодые люди, проходите! Чем решили порадовать старика во время заслуженного летнего отдыха? — профессор мелкими старческими шажочками засеменил в кухню, увлекая за собой визитеров. — Присаживайтесь! Сейчас чайку с малиной попьем, и все мне расскажете тогда. — Старичок засуетился возле плиты.

— Михаил Васильевич — самый странный и одновременно любимый всеми без исключения педагог в нашем ВУЗе, — зашептал Максим на ухо Витри. — Он выслушивает и помогает всем студентам, даже если они не имеют к его курсу совершенно никакого отношения! А сколько всего знает — уму непостижимо! Ходячая энциклопедия прямо. Его так и называют за глаза: библиотека Ватикана.

— Почему? — Витри широко раскрыл глаза, пытаясь представить себе это буквально.

— Да не внешне! — отмахнулся Максим. — Просто Ватикан — это такой город — государство в нашем мире, который хранит целую кучу секретов разных времен и народов в своей библиотеке. Она вроде бы открыта для всех, но в отдельные залы допускают только избранных! Вот и наш Михаил Васильевич, знает очень много, подскажет всем, но отдельные тайны и секреты открывает только определенным людям.

— Ты — один из них? — Витри с интересом смерил взглядом своего собеседника.

— Еще не знаю, — вздохнул Макс.

Михаил Васильевич, наконец, закончил свои хлопоты, и по кухне поплыл запах малины. Расставив перед гостями чашки с ароматным напитком, профессор уселся напротив ребят:

— Так что же вас привело ко мне в разгар летних каникул? — он поочередно осмотрел молодых людей. Витри невольно поежился, взгляд профессора ему что — то напоминал, но вот что, атлант вспомнить не мог.

— Понимаете, Михаил Васильевич, — начал Макс, — мы тут отдыхали на Черном море и нашли одну пещеру.

— А где же ваш брат, молодой человек? — перебил его старичок, пристально изучая Витри.

— Не перебивайте меня, пожалуйста, Михаил Васильевич, — попросил юноша, — я и сам собьюсь.

Путаясь и перескакивая, Максим, наконец, смог рассказать о причине своего визита, мысленно ругая себя и надеясь, что профессор не сдаст его в психушку. При мысли о том, что сейчас он, Максим, существует в этом мире только в виде голограммы, становилось еще хуже.

— Так что мы пришли к вам за помощью, — закончил свое повествование молодой человек, напряженно всматриваясь в лицо старика — профессора. В помещении повисло тяжелое молчание. На сморщенном лице Михаила Васильевича не дрогнул ни один мускул во время пламенной речи его студента, зато его глаза, которые не потеряли былой остроты, засветились каким — то внутренним светом и лукавством:

— Знаете что, ребята, — после затянувшейся паузы профессор заговорил, — я мог бы сказать, чтобы вы не морочили мне голову, но я этого не скажу! Более того, я целиком на вашей стороне! И поверьте, у меня есть на то все основания! — поднял вверх указательный палец профессор. — К какому времени нужно подготовить технику и людей?

— Чем быстрее, тем лучше! — воспрял духом Максим, победно подмигивая Витри.

— Хорошо! — профессор решительно встал из — за стола. — Дайте мне сутки, и я вам обеспечу все необходимое. — Михаил Васильевич направился в комнату. На пороге собственной кухни профессор неожиданно замер, снова всматриваясь в лицо Витри: — Молодые люди, а вам ведь совершенно негде пересидеть эти сутки? — он хитро прищурился, ожидая ответа.

— Я не могу привести его в общагу, — Максим хмуро смотрел в пол.

— Оставайтесь здесь, — хихикнул профессор. — На пороге таких открытий у меня хотя бы будет парочка молодых людей, которые смогут подтвердить, что я еще не выжил из ума, если это понадобиться! Пойду, сделаю парочку звонков, — Михаил Васильевич скрылся в недрах своей квартиры.

— Мировой мужик! — восхищенно выдал ему вслед Макс, повернувшись в сторону своего спутника. Витри, не мигая, смотрел в дверной проем, куда только что вышел профессор. — Что — то не так? — молодой человек дернул атланта за руку.

— Нет — нет! Все нормально, — Витри заморгал, — мне просто кажется…

— Что? — Максим сильнее стиснул руку атланта.

— Ничего, — отмахнулся тот и стал пить уже давно остывший чай.

Найя для удобства перемещения по скользкой трубе быстро метаморфировала. В змеином теле она чувствовала себя более комфортно среди сырости и темноты. Сколько времени она уже ползла к нужному месту, девушка не знала. Тело и хвост уже стали заметно уставать, когда впереди забрезжил свет, и послышался шум воды.

— Наконец — то! — выдохнула Найя, выскочив прямо в воду. — И что дальше? — под водой явно ощущалось какое — то движение — Воронка! — обрадовалась девушка и стрелой ушла в водоворот. Он подхватил и закружил ставшее практически невесомым тело девушки, а затем с хлюпающим звуком втянул в себя, уволакивая Найю в подземные глубины.

Девушка открыла глаза, лежа на земле, и сразу же увидела несколько озадаченных лиц, склонившихся над ней. Ее окружали змеелюди разных расцветок и форм. Найя поднялась, с ужасом обнаружив, что в водовороте метаморфировала в человека. Как это произошло и почему, она не помнила. Решив, что разберется с этим потом, Найя сражу же перешла к делу:

— Где я могу увидеть верховного Нага? — девушка окинула взглядом местное общество. Красные, зеленые, синие змеелюди толпились вокруг нее, тихо перешептываясь между собой, но отвечать ей не спешили. — Вы меня слышите? — Найя сделала шаг вперед.

— Стой где стоишь! — ей навстречу тут же выступил синий красавец с маленькими рожками на голове и массивными костными пластинами по всему хребту. — Ты кто такая?

— Я — Найя, — девушка открыто улыбнулась, — вы, что, за двести лет умудрились забыть Лахезис и ее маленькую дочь?

— Лахезис давно умерла, но мы чтим ее память, а ее дочь действительно ушла от нас к людям искать своего отца и сестру и больше не возвращалась, — с вызовом высказалась женщина с раздвоенным зеленым хвостом и красивым чешуйчатым узором на животе. Возле симпатичного человеческого личика на плече у нее возлежала натуральная змеиная голова, которая росла из этого же плеча. — Чем ты докажешь, что ты Найя? — толпа возмущенно загомонила. — И, кстати, если ты Найя, — ехидно прошипела змеиная голова с плеча женщины, — то к нам не принято приходить в человеческом виде! — Наги засмеялись двойному подтексту.