Десятая невеста - Анна Корвин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вместе с другими невестами я обернулась к деве, поднявшей руку. Русая, круглолицая, в зеленом шерстяном платье с вышивкой. Кто знает, может, откуда-то из наших краев. Но нет, говорила она по-чужедольнему как Барбара или вроде того.
- А если никто не угадает императора?
- Это будет печально, дитя мое, – отозвался Со Фу. – Значит, ни одна из вас недостаточно проницательна, что бы стать его супругой. Нам придется объявить еще одно состязание, для новых невест. Но я продолжу. Все юноши, согласившиеся помочь императору, хорошо подготовлены и глубоко преданы престолу и империи, поэтому не думайте, что ваша задача будет легкой.
Каждой из вас нужно найти свой способ распознать истинного императора, но если вы думаете, что вам помогут вопросы, напрямую относящиеся к его происхождению – не рассчитывайте на них, в какой бы форме они ни были заданы. Ни один не скажет вам правду о своем рождении, ибо уста их запечатаны – напитком, который не позволит им сделать признание даже при попытке вырвать его лестью, хитростью или силой. Я сам готовил этот напиток и сам следил, как его принимают. То же касается придворных и слуг. Если по какой-то невероятной случайности кто-то из них окажется способным проговориться, а вы попытаетесь выведать у кого-то ответ, то немедленно казнены будут оба: и та, кто спросила, и тот, у кого спросили. Наградой за любопытство и стремление обойти соперниц таким способом будет медленная мучительная смерть.
Теперь скажу об испытаниях. Всего их будет семь. О седьмом будет объявлено после того, как закончатся первые шесть, и после того, как выяснится, кто из вас узнал среди семи юношей истинного императора.
Есть древние свитки, насчитывающие тысячелетия – созданные на заре рождения империи, которую сегодня мы называем Чиньянь. На них опираются многие из наших традиций, обычаев и законов. В том числе в этих свитках есть песнь «Серебряный цветок», посвященная первой императрице Чиньяня. Многие толкователи считают, что, воспевая достоинства прекрасной Им Су, древний поэт воспел также добродетели всех будущих императриц. Всего добродетелей в «Серебряном цветке» названо семьдесят семь.
Девки всколыхнулись, а Со Фу довольно улыбнулся.
- Но мы не будем терзать вас таким количеством испытаний. Достаточно тех, которые великий Го Дай выделял как семь основных, занеся их в Нефритовые скрижали. Именно на эти качества мы и будем вас испытывать.
О некоторых испытаниях мы будем предупреждать вас заранее, что бы вы могли подготовиться. О некоторых – нет. Первое пройдет сегодня на закате в саду Двадцати Четырех сосен. И оно как раз из тех, условия которых мы заранее не оглашаем.
После испытания мы приглашаем вас на торжество. Оно начнется с представления традиционного театра ничоси, который покажет сцены из истории Чиньяня, после чего состоится ужин в вашу честь. Разумеется, на нем будут присутствовать все семь императоров, и вы сможете составить знакомство.
Пока Со Фу чесал языком, я разглядывала семерых, которые все это время стояли не шевелясь, и, кабы не моргали, запросто можно было принять их за истуканчиков.
Насчет девок это, я пожалуй, чутка погорячилась. Косы и накрашенные очи меня в заблуждение ввели. Да тела худощавые. У нас парни: ручищи – во, ножищи – во, за спину ему спрячешься, и не увидит тебя никто. Эти же – точно кузнечики. Да еще разнаряжены в шелка, да серьги в ушах – кто как не девки? Но приглядишься – нет, все-таки нет. И осанка не девичья, и держат себя иначе. Тела подтянутые, крепкие, хоть и тонкие. Плечи широкие, бедра узкие. Парни как есть. Я все дивилась, чего это они дали себя так размалевать, потом же, во дворце пообвыкшись, узнала: среди высокорожденных тут это было в обычае. Со Фу так не выряжался, но он был уже старичок, да к тому ж императору ближайший советник, ему можно обычаем пренебречь. А что женщины, что мужчины из тех, кто при дворе обретался – все примерно так и выглядели. Еще выяснилось, что такие вот кузнечики, как эти наши императоры, у них были в моде. Чтобы весь тонкий, звонкий и ресницы как у девицы. Это знак благородного происхождения. А если оно так, стало быть, все императоры были как на подбор благороднее некуда, невольники они там или нет. И на лицо похожи: скулы высокие, брови вразлет, глаз как у кота, который мышь сторожит, а выражение лица презрительное, будто мы тут все грязь под их сапогами.
А возможно, было и так. Считается, допустим, что мужик должен быть могучий, как бык, и здоровенный, как дуб. Чтоб кулачище размером с валун, мышцы бугрятся, ножищи аки стволы, ну и прочее. И тут появляется на свет тростиночка – Камичиро. Все в смятении, забегали: ах, ох, что же делать, нельзя же, что бы император считался некрасивым, неправильно это. И – быстренько указ: с этого же мгновения считать красивым каждого, у кого ручки как веточки. А кто не согласен, того ждет медленная мучительная смерть. И все полюбили кузнечиков как миленькие.
В заключение своей речи Со Фу представил нам императоров, ну и я сразу вам про них расскажу, чтоб уж с этим разобраться. А то сама уже битый час на них глазею, а вы до сих пор ничего про них не знаете.
Глаза, волосы цвету разного, кожа – у кого чуточку смуглая, у кого цвета лесного ореха, у кого светлая, немного солнышком позолоченная. Чтобы совсем белая – никогда. Впрочем, я такой ни у кого из местных не видела. Кто-то повыше и потоньше, кто-то пониже и покоренастей, но в целом все примерно в одном размере – больше худые, чем крепкие, не сильно высокого роста, но и маленьких нет. Все – в длинных кафтанах и заправленных в короткие сапоги широких штанах, как у местных высокородных принято. Под кафтаном – рубахи длинные, тоже из шелка. На тонких талиях – широкие пояса.
Первый звался Текки, я же про себя назвала его Вороном. Волосы черные
