Убийство в «Восточном экспрессе» - Агата Кристи

Тем временем Пуаро и мсье Бук, а за ними, ни на шаг не отставая, доктор Константин мчались в купе миссис Хаббард.

Впечатление было такое, будто все до одного пассажиры высыпали в коридор. Проводник с перекошенным от отчаяния лицом старался водворить их в купе.

– Mais il n’y a rien a voir![30] – Он раздраженно повторял это соображение на разных языках.

– Разрешите пройти, – сказал мсье Бук, ловко раздвинул кругленьким животиком толпу пассажиров и вошел в купе. Пуаро протиснулся следом за ним.

– Очень рад, что вы пришли, мсье, – сказал проводник, вздохнув с облегчением. – Все, буквально все рвутся сюда. Эта американка так визжала, можно подумать, ее режут. Я тут же прибежал, а она визжит как ненормальная, кричит, что ей срочно нужно вас увидеть, несется по вагону, кого ни встретит, всем рассказывает, что с ней стряслось. – И, взмахнув рукой, добавил: – Вот он, мсье. Я ничего не трогал.

На ручке двери, ведущей в соседнее купе, висела прорезиненная сумочка в крупную клетку. Кинжал в псевдовосточном стиле – дешевая подделка с чеканной рукояткой и прямым сужающимся лезвием – лежал на полу под ней, там, где его и уронила миссис Хаббард. На клинке виднелись пятна, по виду напоминающие ржавчину.

Пуаро осторожно поднял кинжал.

– Да, – пробормотал он, – ошибки тут быть не может. Вот вам и недостающее оружие. Верно, господин доктор?

Доктор обследовал кинжал, осторожно держа его кончиками пальцев.

– Напрасно стараетесь, – сказал Пуаро. – На нем никаких отпечатков пальцев не будет, разве что отпечатки миссис Хаббард.

Осмотр оружия занял у доктора мало времени.

– Это тот самый кинжал, сомнений нет, – подтвердил он. – Им могла быть нанесена любая из этих ран.

– Умоляю вас, мой друг, не торопитесь с выводами.

Доктор удивился.

– В этом деле и так слишком много совпадений. Два человека решили прошлой ночью убить мистера Рэтчетта. Было бы слишком невероятно, если бы каждый из них выбрал при этом и одинаковое оружие.

– Что до этого совпадения, то оно не столь невероятно, как может показаться, – сказал доктор. – Эти кинжалы в псевдовосточном стиле изготовляют большими партиями и сбывают на базарах Константинополя.

– Вы меня отчасти утешили, но лишь отчасти, – сказал Пуаро.

Он задумчиво посмотрел на ручку двери, снял с нее сумочку и подергал за ручку. Дверь не открылась. Дверной засов, расположенный сантиметров на тридцать выше ручки, был задвинут. Пуаро отодвинул засов и снова толкнул дверь – она не поддалась.

– Вы же помните, мы закрыли дверь с той стороны, – сказал доктор.

– Вы правы, – рассеянно согласился Пуаро. Похоже было, что мысли его витают где-то далеко. Лоб его избороздили морщины – судя по всему, он был озадачен.

– Все сходится, не так ли? – сказал мсье Бук. – Преступник решил выйти в коридор через это купе. Закрывая за собой дверь в смежное купе, он нащупал сумочку и сунул туда окровавленный кинжал. Потом, не подозревая, что разбудил миссис Хаббард, преступник выскользнул через дверь, ведущую в коридор.

– Да, конечно. Очевидно, все так и было, как вы говорите, – пробормотал Пуаро.

Но лицо его все еще выражало недоумение.

– В чем дело? – спросил мсье Бук. – Что-то в этой версии вас не устраивает?

Пуаро быстро взглянул на него:

– А вы этого не заметили? Очевидно, нет. Впрочем, это сущая мелочь.

В купе заглянул проводник:

– Американская дама возвращается.

Вид у доктора Константина был виноватый: он сознавал, что обошелся с миссис Хаббард довольно бесцеремонно. Но она и не думала его упрекать. Ее пыл был всецело направлен на другое.

– Я вам скажу прямо и без церемоний, – выпалила она, едва появившись в дверях. – Я в этом купе ни за что не останусь! Хоть вы меня озолотите, а я тут не засну!

– Но, мадам…

– Я знаю, что вы мне ответите, и я вам скажу сразу: я на это не пойду! Лучше просижу всю ночь в коридоре. – Она заплакала. – Знала бы моя дочь, видела бы она, да она бы…

Пуаро решительно прервал ее:

– Вы меня не поняли, мадам. Ваша просьба вполне обоснованна. Ваш багаж немедленно перенесут в другое купе.

Миссис Хаббард отняла платок от глаз:

– Неужели? Мне сразу стало лучше. Но ведь в вагоне все купе заняты, разве что кто-нибудь из мужчин…

– Ваш багаж, мадам, – вмешался мсье Бук, – перенесут из этого вагона в другой. Вам отведут купе в соседнем вагоне – его прицепили в Белграде.

– Это просто замечательно! Я, конечно, не истеричка, но спать здесь, когда рядом, за стеной, труп… – Она вздрогнула. – Нет, это выше моих сил.

– Мишель! – крикнул мсье Бук. – Перенесите багаж дамы в любое свободное купе вагона Афины – Париж.

– Понятно, мсье. В такое же купе, как это? В купе номер три?

– Нет-нет, – быстро возразил Пуаро, прежде чем его друг успел ответить. – Я думаю, мадам лучше станет себя чувствовать, если ничто не будет ей напоминать прежнюю обстановку. Дайте ей другое купе – номер двенадцать, например.

– Слушаюсь, мсье.

Проводник схватил багаж. Миссис Хаббард рассыпалась в благодарностях:

– Вы так добры ко мне, мсье Пуаро, вы проявили такую чуткость. Уверяю вас, я умею это ценить.

– Какие пустяки! Мы пройдем с вами и проследим, чтобы вас устроили поудобнее.

Миссис Хаббард в сопровождении троих мужчин отправилась в свое новое обиталище.

– Здесь очень хорошо, – сказала она, оглядевшись.

– Вам нравится? Видите, это купе ничем не отличается от вашего прежнего.

– Это правда… только здесь полка с другой стороны. Впрочем, это не имеет никакого значения: ведь поезда то и дело меняют направление. Так вот, я говорю дочери: «Я хочу ехать по ходу поезда», – а она мне отвечает: «Что толку выбирать купе, если, когда ложишься спать, поезд идет в одну сторону, а когда просыпаешься – в другую?» И она оказалась права. К примеру, вчера вечером в Белграде въезжали мы в одном направлении, а выезжали в другом.

– Но теперь, мадам, вы вполне довольны?

– Ну не сказала бы. Мы застряли в заносах, и никто ничего не делает, чтобы выбраться отсюда, а мой пароход отплывает послезавтра.

– Мадам, – сказал мсье Бук, – все мы в таком положении.

– Вы правы, – согласилась миссис Хаббард, – но ведь ни к кому из вас не врывался посреди ночи убийца.

– Одного я по-прежнему не могу понять, – сказал Пуаро, – как убийца мог попасть в ваше купе, если дверь в соседнее купе, как вы говорите, была задвинута на засов? Вы уверены, что засов был задвинут?

– Ну как же! Эта шведка проверила засов у меня на глазах.

– Попробуем воспроизвести всю сцену. Вы лежите на полке – вот так. Оттуда, как вы говорили, не видно, закрыта дверь или нет. Так?

– Да, не видно, потому что на ручке висела моя сумочка. О господи, теперь мне придется покупать новую сумочку! Мне делается дурно, как только взгляну на нее.

Пуаро поднял сумочку и повесил ее на ручку двери, ведущей в соседнее купе.

– Совершенно верно, – сказал он, – теперь мне все понятно: засов проходит прямо под ручкой, и сумочка его закрывает. С полки вам не было видно, закрыта дверь или нет.

– А я вам что говорила?

– Эта шведка, мисс Ольсон, стояла вот здесь – между вами и дверью. Она подергала засов и сказала вам, что дверь заперта.

– Совершенно верно.

– И все же она могла ошибиться, мадам. Вы сейчас поймете почему, – втолковывал ей Пуаро. – Засов представляет собой обыкновенный металлический брус – вот он. Если повернуть его вправо – дверь закрывается, влево – открывается. Возможно, она просто толкнула дверь, а так как дверь была закрыта с другой стороны, она и предположила, что дверь закрыта с вашей стороны.

– Ну что ж, и очень глупо.

– Мадам, добрые и услужливые люди далеко не всегда самые умные.

– Что правда, то правда.

– Кстати, мадам, вы ехали в Смирну этим же путем?

– Нет, я доехала на пароходе до Стамбула, там меня встретил друг моей дочери мистер Джонсон – прелестнейший человек, вам обязательно надо с ним познакомиться, – он показал мне Стамбул. Город меня разочаровал – сплошные развалины. И всюду эти мечети, а в них заставляют надевать шлепанцы. Да, на чем, бишь, я остановилась?

– Вы говорили, что вас встретил мистер Джонсон.

– Да, он посадил меня на французское торговое судно – оно шло в Смирну, а там прямо на пристани меня уже ждал зять. Что скажет он, когда услышит об этом! Дочь уверяла меня, что так ехать всего проще и удобнее. «Сиди себе в купе до самого Парижа, – говорила она, – а там тебя встретит представитель американской туристической компании. О господи, как мне отказаться от билета на пароход? Ведь для этого нужно предупредить компанию? Нет, это просто ужасно… – И миссис Хаббард снова пустила слезу.

Пуаро – он уже ерзал на месте – поспешил прервать словоохотливую даму:

– Вы пережили такое потрясение, мадам. Мы попросим официанта принести вам чаю с печеньем.

– Я не так уж люблю чай, – сказала миссис Хаббард жалостно, – это англичане во всех случаях жизни пьют чай.