Блеск Бога - Ромэн Сарду

Козимо решил не ехать в том направлении, но, заинтригованный, наблюдал за молодым писарем, спорившим со слугой, который не хотел поднимать решетку ворот замка, опущенную на три четверти. У писаря было вытянутое лицо, светлые пряди волос венчиком обрамляли его тонзуру. Под одеждой он прятал какой-то предмет. Козимо не стал ждать, чем закончится спор, и отправился дальше. Б месте, указанном Маркабрю, он увидел постоялый двор с обновленным фасадом и свежевыкрашенными оконными и дверными проемами. Здание совсем не было похоже на захудалый приют, который описал Маркабрю. Юноша привязал лошадь и вошел внутрь.

Общий зал был просторным, светлым, с приятной обстановкой. Тишина, царившая здесь, резко контрастировала с шумом на улице. За столом Козимо увидел человек десять паломников. Он приблизился к очагу, где что-то кипело в закрытом крышкой котле и дымилась курильница. Над очагом выстроились полки, заставленные вазами с пеплом, на каждой из которых значилось какое-то название. Козимо прочитал на первых сосудах: Юр, Мю, Шумер, Коринф, Сагойт, Карфаген, Троя, еще десяток других — все это были названия древних царств и городов, разрушенных войнами или исчезнувших с лица земли.

«Вряд ли это говорит о хорошем вкусе хозяина», — подумал он.

В ту же минуту открылась дверь. Вошел хозяин. На этом дородном человеке был передник. Глаза его радостно засветились при виде нового клиента.

— Добрый день. Меня зовут мэтр Роман. Добро пожаловать к нам.

Козимо представился, назвав только свое имя. Хозяин поставил на отполированный деревянный стол кувшин с гоголем-моголем и блюдо с овощным рагу, которое не сравнить было с похлебками, подаваемыми в придорожных трактирах. Юноша обрадовался, что случай привел его в такое хорошее место. Он спокойно пообедал, не потревоженный ни вопросами, ни комментариями скромного хозяина.

«Все только начинается, — размышлял Козимо. — Я успел приехать до отправки караванов паломников, но я ничего и никого не знаю. Если бы не драма, случившаяся на Драгуане, Измаль Ги был бы здесь, в Труа, готовый отправиться в дорогу. Я должен пойти по первому же обнаруженному следу. И быть начеку».

Пообедав, он поднялся на второй этаж, в указанную ему комнату, которую вместе с ним занимали двое мужчин. Мэтр Роман дал ему понять, что он может оставить там свои вещи без всякого риска.

— А мой конь?

— Я уже распорядился, чтобы его отвели в сухое место, он на конюшне. У вашего скакуна ни в чем не будет недостатка.

Молодой человек поблагодарил хозяина.

Круглое окно выходило на задний двор, там народу было намного больше, чем перед входом на постоялый двор.

— Не бойтесь, — успокоил его мэтр Роман, — ночью здесь спокойно.

Козимо наблюдал за тем, что происходило на улице. Под дождем суетились, задевая друг друга, многочисленные паломники и жители Шампани, но при этом все были любезными, благословляя друг друга даже в тех случаях, когда обычно в ответ слышится брань. В этой общей массе один человек привлек внимание Козимо. Он узнал его по одежде и светлым волосам. Это был молодой писарь, переговаривавшийся несколько часов тому назад со слугой у входа в замок. Он шел вдоль стены, бережно прижимая к груди сверток. Хотя в суматохе никто не обращал на него внимания, он держался настороженно.

— Благодарю, мэтр Роман, — сказал Козимо. — Я вернусь до наступления темноты.

Он быстро спустился, вышел на улицу и оказался в том месте, где только что прошел писарь. Взобравшись на водопойный желоб, Козимо заметил вдалеке удалявшегося юношу и осторожно, чтобы не обнаружить своего присутствия, последовал за ним.

«Нужно же с чего-то начать», — мысленно сказал он себе.

Писарь свернул в переулок. Казалось, он ни от кого не прятался. Единственной его заботой был сверток. Можно было подумать, что от его сохранности зависит жизнь этого человека. Все время идя за ним, Козимо оказался у небольшого низкого дома недалеко от леса, окружавшего деревню. Писарь зашел внутрь, не постучав. Козимо решил обойти дом вокруг. Завернув за угол, он обнаружил еще одну дверь. Поблизости никого не было, и он вошел в открытую дверь как ни в чем не бывало.

Комната была пустой. На балках под потолком были подвешены выделанные шкуры, спускавшиеся до самого пола. На столах Козимо увидел пузырьки с пигментами для окрашивания чернил. На крутящихся подставках были расставлены шаблоны для раскраски.

Скрипторий?

Он не ожидал найти подобное место в глухой деревне в Шампани. Как правило, скриптории были только в монастырях, к тому же богатых. С какой целью устроили скрипторий вне монастыря? Козимо направился к центру комнаты. Он услышал голоса двух человек. Козимо спрятался между двумя сшитыми полотнищами пергамента каждый высотой в пять футов. На один из них по всей поверхности были нанесены рисунки чернилами. Козимо узнал карту звездного неба, но не находил ни одной планеты или созвездия, о которых ему рассказывали в университете Кори Оккло. Насколько он понял, если такое небо где-то и существовало, то людям оно было неизвестно.

Козимо замер у двери и прислушался к разговору писаря, за которым он пришел в это место, и незнакомца.

— Эрих, — говорил незнакомец слегка раздраженным тоном, — во-первых, у меня больше нет времени заканчивать карту Хинкмара. Даже если бы я не спал по ночам. Кроме того, я вам уже объяснял, что не хочу больше работать над этой ересью. Я истинный христианин, этим не заслужишь спасения души.

Козимо уже слышал имя Хинкмара.

— Вы правы, Гаргаль, — сухо сказал в ответ писарь. — Но посмотрите сами — эта рукопись очень пострадала, когда повозка сломалась. Мэтр Флодоар непреклонен: этот манускрипт должен быть в безупречном состоянии до отъезда. Мы щедро вам заплатим, вы это знаете.

— То, о чем вы меня просите…

— Вам недостаточно того, что вам разрешили снять сутану и жениться? Что сказала бы ваша молодая супруга, если бы мы пересмотрели наше решение и отправили бы вас в какой-нибудь монастырь в другой стране? Ну же, это наш последний заказ! Отъезд не за горами. А вы вернетесь к вашей женушке и больше никогда о нас не услышите.

— Я ничего не обещаю. Времени очень мало. Эта книга… Здесь, самое малое, двадцать страниц, которые необходимо отреставрировать. За страницы, переведенные на латынь, я не беспокоюсь, но этот арабский шрифт, эти дьявольские буквы! Я теряю зрение, переписывая эти закорючки!

— Ну, довольно разговоров. Принимайтесь за работу.

— На когда намечено отбытие?

— Через неделю — самое позднее.

— Вы мне давно уже это говорите.