Тарзан и человек-лев - Эдгар Берроуз

Некоторое время они ехали молча. Их лошади неспешно брели по темному лесу вслед за табуном.

Изредка животные останавливались и фыркали, ощущая нечто, чего не могли уловить девушки. Тогда Ронда понукала их. Так проходили долгие ночные часы.

После долгого молчания Наоми заговорила.

– Ронда, – начала она, – я все пытаюсь понять, почему ты так хорошо ко мне относишься. Я же вела себя с тобой отвратительно, поступала, как последняя дрянь. Теперь-то я сознаю это. Последние несколько дней словно открыли мне на все глаза. Только не говори ничего. Я просто хочу, чтобы ты это знала!

– Понимаю, – дружески произнесла Ронда. – Всему виной Голливуд. Там мы пыжимся изображать из себя кого угодно, только не самих себя.

Внезапно тропа впереди расширилась, и лошади остановились. Ронда пыталась заставить их идти вперед, но они лишь топтались на месте.

– Интересно, что там такое, – сказала она про себя и проехала дальше.

Впереди показалась река, которая, к счастью, оказалась не очень широкой. Ронда принялась загонять лошадей в воду, но те уперлись.

– Что же делать? – спросила Наоми.

– Оставаться здесь нельзя, – отозвалась Ронда. – Нужно идти вперед. Если повернем обратно, попадем в руки шейха.

– Но через реку нам не перебраться.

– Сейчас проверим. Здесь должен быть брод. Тропа выходит прямо к реке. Видишь, какой здесь пологий берег. Сейчас попробую.

– О, Ронда! Мы же утонем!

– Говорят, это легкая смерть. За мной! Ронда заставила свою лошадь войти в воду.

– Не хотелось бы бросать здесь остальных лошадей, – сказала она. – Шейх обнаружит их и погонится за нами, но если перегнать их на тот берег, то проблема решится сама собой.

Лошадь Наоми, фыркая, вошла в воду.

– Держись рядом со мной, Наоми. Мне кажется, что две лошади охотнее пересекут реку, чем одна. Если попадем на глубокое место, постарайся держать голову лошади так, чтобы она видела противоположный берег.

Река оказалась неглубокой, с медленным течением, и лошади быстро успокоились. Остальные животные, сгрудившиеся на берегу, потихоньку начали входить в воду.

Когда они достигли другого берега, Ронда услышала за спиной всплески воды. Обернувшись, она увидела, что табун последовал за ними, и рассмеялась.

– Этого следовало ожидать, – сказала она. – Мы вели их всю ночь и даже захоти мы их бросить, они все равно пошли бы за нами.

Вскоре наступил рассвет, и при свете нового дня перед ними открылась равнина, поросшая островками кустарника и редкими деревьями. На северо-западе высилась горная гряда. Местность разительно отличалась от той, которую им приходилось видеть в течение длительного времени.

– Какая красота! – вырвалось у Ронды.

– После этого жуткого леса все кажется красивым, – сказала Наоми. – Он мне до того осточертел, что я его ненавижу всеми фибрами души.

Вдруг Ронда натянула поводья и указала рукой вперед.

– Что-нибудь замечаешь?

– Ну, холм.

– А ты понимаешь, что мы миновали лес, пересекли реку и вышли на равнину, где обнаружили «бесплодный, конусообразный холм вулканического происхождения»?

– Уж не хочешь ли ты сказать, что…

– Карта! Здесь тоже горы на северо-западе! Если это не простое совпадение, то произошло невероятное.

Наоми собралась было ответить, как вдруг лошади остановились, дрожа всем телом.

Раздувая ноздри и прядая ушами, животные испуганно вытаращились на густой кустарник справа.

Девушки насторожились, глядя в ту же сторону.

Внезапно из зарослей с ужасающим рычанием выскочило огромное желтое тело. Лошади панически развернулись и галопом понеслись прочь. Ронда оказалась справа от Наоми и на полкорпуса впереди. Испуганные лошади мчались, словно антилопы.

Наоми, как зачарованная, не сводила глаз со льва, настигавшего их со страшной скоростью. Вот он прыгнул, вцепился в холку лошади могучими когтями передних лап, а задними стал полосовать ее живот. Обезумевшее животное взвилось в воздух и, брыкаясь, сбросило Ронду из седла.

Затем на глазах перепуганной Наоми хищник свалил лошадь на землю.

Лошадь Наоми понесла, унося девушку от страшного места.

Оглянувшись, она увидела льва, стоявшего передними лапами на туше лошади. А всего в нескольких футах от них неподвижно лежала Ронда.

Перепуганные лошади мчались назад по тропе. Наоми была не в силах справиться со своим конем, скакавшим за обезумевшими сородичами. Расстояние, которое они ранее преодолели за час, теперь было покрыто за считанные минуты.

А река, в которую они долго не решались войти накануне, оказалась для них теперь просто ручейком.

Шумное бурчанье и плеск воды громким эхом разносились по всему лесу. Несчастная, перепуганная, отчаявшаяся девушка вцепилась в гриву лошади, однако думала Наоми не о себе – впервые за всю свою недолгую жизнь.

Ее неотступно преследовало видение неподвижной фигуры, лежащей рядом со страшным хищником. И Наоми мысленно находилась рядом с Рондой Терри.

XVI. АИД

Медленно тянулись дни, а поиски Ормана и Уэста не давали результатов. К моменту столкновения со львом и встречи с «духом» Оброски прошло уже почти две недели с того дня, как они покинули лагерь и отправились на поиски девушек.

Пережитое потрясло их не очень сильно, поскольку они ослабли от голода, а их нервы и без того были расшатаны.

Некоторое время они постояли над мертвым львом, ожидая, что привидение вернется.

– Как считаешь, может, от голода и волнений нам все это только померещилось, а на самом деле ничего не было? – спросил Уэст.

Орман указал на льва.

– И он тоже мерещится? Возможно ли, чтобы люди испытывали одни и те же галлюцинации? Нет! Мы видели то, что было на самом деле. В духов я не верю, вернее, раньше не верил. Но если это не дух, значит, это сам Оброски, хотя мы-то с тобой прекрасно знаем, что у него не хватило бы мужества вступить в поединок со львом.

Уэст задумчиво потер подбородок.

– Знаешь, мне в голову пришла занятная мысль. Оброски – трус, каких свет не видывал. Теперь допустим, что он убежал от бансуто и заблудился в джунглях. Если это так, то он днем и ночью дрожал от страха. В конце концов страх мог свести его с ума. Возможно, так оно и было, а у сумасшедших, как тебе известно, силы удесятеряются по сравнению с нормальными людьми.

– Не совсем уверен насчет сумасшедших, коим приписывают необычайную силу, – ответил Орман. – Это распространенная теория, а такие теории всегда неверны, но всем прекрасно известно, что нормальный человек никогда не совершит поступков, на которые способен сумасшедший. Так что вполне вероятно, что Оброски попросту рехнулся. Только безумец может напасть на льва, и Оброски, будь он в здравом уме, ни за что не стал бы спасать мне жизнь. У него не было особых причин любить меня.