Мое зеленоглазое счастье - Барбара Ханней

– Значит, мы оба в порядке. А как насчет Маделин?

Лиззи рассмеялась:

– У нее тоже все хорошо. – Лиззи положила ладонь на живот и, к своему удивлению, почувствовала слабый толчок.

– Джек!

– Что такое?

Он резко приподнялся на локте и навис над ней, загородив лунный свет. Она не видела его лица, зато слышала испуг в его голосе.

– Все в порядке. Это просто малышка толкается.

– Да? – удивленно произнес он.

– Вот, убедись сам. – Она взяла его ладонь и прижала к своему животу. – Чувствуешь?

– Нет, – ответил Джек. – Я чувствую только тебя. – Он погладил ладонью ее кожу. – Ты такая шелковистая и сексуальная… – Вдруг он остановился и изумленно уставился на ее живот. – Ого.

– Ну что, теперь чувствуешь?

– Да, чувствую, – пробормотал он. – Ничего себе.

– Правда, удивительное ощущение?

– Думаю, тебе стоит отдать Маделин в секцию женского футбола, когда она подрастет. Она уже делала так раньше?

– Нет, до этого я ее не чувствовала.

– Сейчас она бьет ручками и ножками.

– Правда? – Лиззи просунула свою ладонь под его и ахнула от изумления, почувствовав трепет сразу в двух местах. – Она не может решить, чем больше хочет заниматься – футболом или боксом.

– Интересно, она будет выступать за Италию или за Австралию? – произнес Джек.

Лиззи довольно улыбнулась.

– Полагаю, это будет зависеть от того, где вы будете жить, – ответил он на свой же вопрос.

– Да, – согласилась она, уловив в его тоне серьезные нотки.

Через некоторое время ребенок успокоился. Зевнув, Лиззи прильнула к Джеку, не желая думать о будущем.

Было так чудесно лежать с ним в постели в большом доме, где, кроме них, никого не было, и слушать ночную тишину. Затем она неожиданно представила себе Джека в этой же самой постели с его молодой невестой, скорее всего, сельской девушкой.

– О боже, как бы я хотела…

Обнаружив, что мыслит вслух, Лиззи замолчала.

– Чего бы ты хотела? – спросил Джек.

Быть на десять лет моложе.

Тряхнув головой, Лиззи плотно сжала губы, чтобы не произнести это вслух.

– Ну давай же, Лиззи, назови мне свое желание, а я скажу тебе, чего хочу я.

Значит, он тоже чего-то хотел.

Лиззи вспомнила странный блеск в его глазах. Это были слезы?

Продолжать этот разговор было рискованно.

Лиззи резко приподнялась в постели и натянула простыню на обнаженную грудь.

– Работники могут вернуться рано утром. Мне лучше пойти к себе в комнату.

– В этом нет необходимости. Они не покинут лагерь до рассвета, и еще полдня у них уйдет на то, чтобы сюда добраться. – Джек взял ее за плечи и снова опустил на подушки. – Спи, Лиззи. Больше никаких разговоров. Устраивайся поудобнее и засыпай.

Джек лежал без сна в темноте. Он чувствовал аромат волос, прижимающейся к нему, Лиззи, видел, как вздымалась и опускалась ее грудь. Ему хотелось, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Потому что сейчас Лиззи принадлежала только ему.

Утром она уйдет.

Будь на ее месте другая женщина, он признался бы ей в своих чувствах и убедил ее в том, что им нет необходимости прятать отношения от остальных.

С Лиззи подобное было невозможно. Он не был федеральным сенатором. Пресса никогда не интересовалась его личной жизнью.

Пытаться ее переубедить было бессмысленно. Это бы только испортило прощальную ночь.

Лиззи проснулась от стука чашки по блюдцу. Открыв глаза, она увидела Джека, который принес ей чай.

– Доброе утро, – произнес он, улыбаясь.

– Это мне? Как мило с твоей стороны. Который час?

– Половина восьмого.

– О боже… Работники уже здесь?

– Нет. Можешь быть спокойна. Я же говорил, что они еще не скоро вернутся.

Лиззи робко посмотрела на него. Он уже принял душ и оделся.

– Ты давно встал?

Он покачал головой.

– Я очень хорошо спала.

– Я знаю. – Улыбнувшись, Джек опустился на край кровати. – Я всю ночь слушал твой храп.

Лиззи в ужасе уставилась на него.

– Я не храплю. – Она помедлила. – Или все же храплю?

– Как трактор. – Правая бровь Джека поползла вверх. – Неужели тебе никто об этом не говорил?

– Нет, – смущенно пробормотала она. – Я долгое время не… – Она закусила губу. – Наверное, все дело в беременности.

Только тогда Лиззи увидела в его глазах огоньки веселья.

– Эй, – возмутилась она, – ты опять меня дразнишь.

– Только потому, что тебя легко дразнить, – ухмыльнулся Джек.

Закатив глаза, Лиззи потянулась за кружкой:

– Спасибо за чай.

– Спасибо тебе за прошлую ночь, – мягко произнес он.

– Это было…

Лиззи не смогла договорить, потому что у нее сдавило горло от переполнявших ее эмоций.

«Нужно положить всему этому конец, пока я безнадежно в него не влюбилась», – подумала она.

Джек нарушил ход ее мыслей:

– Должен предупредить тебя. Сегодня вечером здесь будет много народу. У нас в «Саванне» традиция после сгона скота устраивать в главном доме праздничный ужин для всей команды.

– Как здорово. Может, мне будет лучше остаться в своей комнате?

Он покачал головой:

– Ни в коем случае. Ребята знают, что у нас гостья, и непременно захотят с тобой познакомиться.

Лиззи заставила себя улыбнуться. Их райская идиллия закончилась. Поставив чашку, она начала приводить в порядок волосы.

После полудня Джек услышал шум мотора в отдалении. Это означало, что работники скоро будут дома. Он вместе с Коббером вышел на веранду.

Через некоторое время на горизонте возникло облако пыли, из которого сначала показалась группа всадников, затем грузовик с трейлером и еще один грузовик поменьше с тремя мотоциклами-внедорожниками в прицепе.

Впервые за долгие годы Джек не принимал участия в сгоне скота. Для него большой сгон скота в конце сезона дождей был любимой частью работы на ферме.

Ему всегда нравилось работать в команде, ездить верхом, уклоняясь от молодых деревьев и выгоняя неклейменых животных из густых зарослей кустарника.

Ему также доставляло удовольствие сидеть вечером у костра вместе с остальными работниками и спать под открытым небом. Поэтому его возмущению не было предела, когда Кейт Бертон попросила его остаться дома и позаботиться о гостье.

Он убедился на собственном опыте, что судьба иной раз может принимать неожиданные повороты. Удовольствие от сгона скота не шло ни в какое сравнение с тем, которое он получил в объятиях Лиззи Грин.

Сейчас он ставил перед собой еще одну труднодостижимую цель. Наверное, он спятил, если думал, что такая женщина, как Лиззи Грин, согласится стать женой провинциального ковбоя. Его шансы были практически равны нулю, но он не собирался сдаваться без боя. Встреча с Лиззи изменила его жизнь, и ему никогда уже не стать прежним.