Мой сводный кошмар (СИ) - Ручей Наталья

Как будто мне все еще не плевать на его ко мне отношения и пустые ожидания три года назад.

- Про то, что ты – «так», мог не напоминать. Что касается Полины, возможно, сейчас ей действительно плохо из-за шампанского, хотя я все же надеюсь, что у нее своя голова на плечах и она ограничилась бокалом. В любом случае, я не буду рядом каждый раз, когда она будет мчаться в ванную за очередной порцией «поцелуев», как ты выражаешься.

- Почему же? – Кирилл приподнимает вверх бровь.

Пожав плечами, поясняю очевидные вещи, о которых и он бы знал, если бы кто-либо из семьи был ему интересен:

- Потому что она беременна. И больше здесь не живет.

Лицо Кирилла мгновенно преображается.

Пропадет насмешливая ухмылка, глаза прищуриваются – он долго и как-то особенно пронзительно всматривается в меня. А потом тихо интересуется:

- Сколько ей лет?

- Скоро будет семнадцать.

- То есть… он ее… - недоверчиво качает головой, трет глаза и продолжает с какой-то злостью вперемешку с недоумением. – То есть, ее кто-то поимел, пока ей всего лишь шестнадцать?! И ты так спокойно мне сообщаешь об этом?!

- Никто из нас не был в восторге от этой новости, - соглашаюсь с его оценкой происходящему. – Но они любят друг друга и скоро поженятся.

- Шестнадцать… - Он недоверчиво качает головой. - А ему сколько?!

- Кажется, двадцать семь.

- Двадцать семь?! - он бросает на меня ошарашенный взгляд. - Да он даже старше меня!

- А ты здесь при чем? – интересуюсь я.

И напрасно.

Потому что от взгляда, которым он меня награждает, мне, как и Полине, неожиданно становится душно.

Невыносимо душно.

В прохладной комнате с рабочим кондиционером.

И без единого глотка шампанского в качестве более-менее логичного пояснения такой аномалии.

- Не может быть! – увидев меня в офисе, Ира потрясла в воздухе руками, явно намекая на пальму. – А где… где? Где она?!

- Спилили, - я покрутилась, чтобы она рассмотрела мою короткую стрижку со всех сторон. – Нравится?

- Натали… ты… меня поражаешь!

- Значит, тебе со мной не скучно.

- Ага, - буркнула подруга, - успеешь тут за тобой…

Скорее всего, она намекала на то, что я быстро бегаю, но я замечание проигнорировала. От поступка в воскресенье на душе было паршиво, но я уже немного смирилась с неизбежным. Так или иначе, а прошлого не исправить и не вернуть.

- Поработаем? – отвлекая Иру от рассматривания меня, предложила я.

Я начала разбирать документы на столе, которые опять набросали менеджеры, Ира активно закликала мышкой, из кабинета шефа запахло кофе, так что рабочий день начался. И неожиданно увлек. Так нечасто, но тоже бывало.

Работа поглотила своей рутиной, и вынырнула я из нее только дважды – в обеденный перерыв, и когда уже пора было идти домой. С Ирой мы сегодня мало общались, она все еще была в шоке, что пальмы нет, а я старалась не думать о Назаре, но все равно думала о нем, и не хотела отвлекаться на болтовню.

Мне нравилось о нем думать. Нравилось вспоминать первый раз, когда я его увидела – лысого, с большими ушами. Нравилось вспоминать его взгляд, когда он в баре сидел напротив. Тогда он казался таким красивым, таким… своим. Это было волнительно и пугающе. Это было… А уже нет, и не будет…

- Отбой, - посмотрев на часы, объявила Ира, и мои воспоминания оборвались, растаяли смутной дымкой.

- Пора, - я подхватила сумочку, посмотрела в зеркало на новую прическу – еще сама не привыкла к ней, и направилась к дверям. – Пока, подруга!

Иногда Ира подвозила меня или к моему дому, или к остановке, но сегодня хотелось пройтись, проветриться, побыть одной. И Ира, по-моему, поняла, потому что не стала спешить с уходом, как я, а медленно и сосредоточенно красила губы. Еще бы – она едет к мужу, ее ждут, она должна быть красивой…

- Пока, Натали, - глядя в зеркальце, сказала она. – Будь умницей.

- Буду, - улыбнулась я.

Обещать пустяки просто, тем более, Ира всего одной фразой показала, что несмотря ни на что, по-дружески любит меня. А я всего одним словом показала, что для меня это важно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Домой я добралась не так быстро, как обычно: сначала шла пешком до остановки, потом, сама не знаю почему, выбрала троллейбус, а не маршрутку, потом зашла в магазинчик у дома и долго ходила между рядами, удивляясь, зачем я здесь. А потом поняла. Поняла и решительно вышла из магазина. Все дело в том, что мне не хотелось идти домой. Не хотелось, потому что там одиноко. Но среди незнакомых людей не было легче, и все равно ведь придется вернуться к тому, что я выбрала.

Дома я всячески себя напрягала, чтобы не замечать, как ноет душа, чтобы не слышать ее. Сделала уборку, нажарила сковородку котлет, хотя и не собиралась их есть на ночь глядя, приняла ванну, нежась и слушая печальную музыку. Вообще-то подборка называлась «романтической», но навеяла ненужную грусть. Потом устроилась на огромной кровати, включила телевизор, не выбирая канала, приготовилась ждать, когда навалится сон, и вдруг в дверь позвонили.

Сначала подумала, что показалось, поэтому в первый раз даже не пошевелилась, а когда звонок повторился, глянула на часы, сообщившие, что уже девять, и в такое время по гостям добрые люди не ходят, и все-таки пошла открывать. Уж очень пришедший был настойчивым: я тут и так уснуть не могу, а под трель звонка тем более не получится.

- Кто там? – спросила строго.

- Я, - послышался мужской голос.

- Кто я? – подумала, что показалось.

- Павел. Кто же еще?

Я нервно затянула потуже пояс халата, поправила влажные после ванны волосы, глянула на свое отражение в большом зеркале. Лицо розовое, ни грамма косметики, на ногах пушистые тапочки - ну да, только так и встречают бывших.

В первое время, когда мы с Павлом расстались, я строила планы, как однажды мы встретимся, и он, увидев меня, сильно пожалеет, что бросил, поймет, какое сокровище потерял. Все правильно, как в одном всем известном фильме. А потом у меня, как и в фильме, это желание испарилось. Мне стало все равно: пожалеет когда-нибудь Павел или нет, что бросил меня. Он бросил. А я не потерялась.

Теперь он был мне полностью безразличен.

Может, в отличие от героини фильма, у меня этот процесс прошел куда быстрее, потому что не было феерической встречи спустя двадцать лет? Я видела Павла по нескольку раз в неделю, и когда видела, сердце молчало.

- Наташа, - позвал Павел.

- Ты дверью не ошибся?

- Нам надо поговорить.

- Нам? Не помню, чтобы хотела поговорить с тобой.

- Хорошо, - тяжело выдохнул он. – Мне. Мне надо поговорить с тобой.

- Сейчас?! – намекнула на позднее время.

- Да, - еще один вздох. – Наташа, открой, это очень важно.

Я знала, что пожалею. Вот чувствовала, что так и будет. Но дернул меня черт открыть дверь. Павел тут же протиснулся в коридор, и не успела я и слова сказать, размашистым шагом прошел на кухню. Включил свет, сел на стул и оглянулся, ожидая, когда зайду я.

- Совсем обалдел? – остановившись в дверях кухни, я возмущенно следила за тем, как он осматривается, принюхивается и уверенно идет к сковороде с котлетами. – Даже не думай!

Подлетев к нему, я отобрала крышку и водрузила ее обратно на сковороду.

- Говори, что хотел, и уходи, - процедила я.

- Вот ты как… - Павел нехорошо усмехнулся, и я испугалась.

Да, я знала его больше года. Да, когда-то даже любила. Но сейчас испугалась, что если разозлю его, он ко мне прикоснется, воспользуется тем, что мы одни, что загнал меня в угол. Странные мысли, я стала такой трусихой, или всегда ею была, но я почувствовала, как начинаю дрожать.

- Павел, - я сменила тон, теперь он был относительно спокойным и дружеским, - зачем ты пришел? Говорил, что хочешь поговорить, а сам молчишь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Для кого ты нажарила котлеты? – неожиданно спросил он.

- Для себя.

- Не верю.

- Тогда не для себя, - согласилась я, чтобы не злить его, но заметив его взгляд на сковороду, все-таки не смолчала. – Но не для тебя – это точно.