Парад скелетов - Сергей Самаров

— Может, подскажете, капитан, каким образом ускорить процесс управления?

— Но его же можно ускорить? — спросил Лосовски.

— Можно. Своим путем пошли японцы. Своим путем пошли русские. Мы не знаем маршрута их поиска. Но они добились того, что компьютер экзоскелета управляется мыслью.

— Да, я читал об этом в сводке ЦРУ. А еще недавно мне попался журнал, в котором рассказывалось об автомобилях, полностью управляемых компьютером. Сканеры изучают дорожную обстановку, и автомобиль едет сам, не спрашивая совета водителя. Кажется, разработки таких автомобилей ведутся и в США.

— Да, «Шевроле» ведет большие и дорогие изыскания. Я не совсем понимаю, зачем это нужно. Я сам получаю удовольствие от вождения. И мне не нужны такие помощники за рулем. Но это все не то. Там требуется только вписываться в правила. Наша задача создать боевой экзоскелет. А когда солдат становится уязвимым? Когда его действия предсказуемы. То есть когда он придерживается определенных правил. Значит, нам необходимо создавать такие правила, которые будут против всяких правил.

— В шахматах часто побеждает тот, кто плохо знает теорию. Не зная теории, человек мыслит нестандартно.

— Боевая обстановка, в отличие от шахматной партии, непредсказуема, как поединок боксеров, и постоянно имеет возможность измениться в ту или в иную сторону. Компьютер в состоянии просчитать множество вариантов развития событий, как на шахматной доске, так и в ходе вооруженного противостояния, но он не в состоянии просчитать личностные данные каждого из противников, его персональный опыт и знания, боевые качества, манеру поведения в бою, умение мыслить нестандартно и, естественно, скорость принятия решений. Ну, и все прочее, что характерно для боя. Поэтому можно написать компьютерную программу для шахматистов любого уровня подготовленности, можно написать компьютерную программу, которая будет вести машину по дороге, никогда не нарушая правила. Но невозможно написать программу для ведения боевых действий без участия человека. Кстати, слышал я, что основные сложности у «Шевроле» состоят в том, что их программа ведет себя на дороге строго в соответствии с правилами и не всегда заставляет машину поступать адекватно обстановке, когда кто-то правила нарушает. Например, кто-то «подрезает» машину, которой управляет компьютер…

— А как решили эту проблему японцы и русские?

— Об этом следует у них спросить. Японцы, как всегда, будут торговать готовыми изделиями и откажутся продавать патент. Русские, как всегда, все засекретят и вообще ничего продавать не будут. Непродолжительные времена, когда они все даром отдавали, прошли, кажется, безвозвратно. К моему глубокому сожалению. Теперь вся надежда на ЦРУ. Пусть они расшевелят свою агентуру в Японии и в России.

— Или на меня, — неожиданно предложил капитан свои услуги. — Я по собственной инициативе интересовался в ЦРУ. У них имеется агент в институте, где разрабатывается русский экзокостюм. Но агент не имеет доступа, как я понял, к технологиям.

— А причина вашего любопытства? — спросил напрямую профессор O’Хара.

— Если я испытывал американский костюм, то мне интересно было узнать, какие существуют аналоги. Просто любопытство, не больше.

— Понятно. И что это вам дало?

— Я узнал, что боевые испытания русского экзоскелета будут проводиться где-то на Северном Кавказе, в районе города Нальчик. И достаточно скоро.

— А что это нам дает? — не понял O’Хара. — Нас на испытания не пригласят, и даже релиз для прочтения не предоставят.

— Но я в Афганистане захватил со своей группой пару пленных парней с Северного Кавказа. Это настоящие повстанцы, прошедшие подготовку у талибов. Я могу попытаться договориться с ними. Думаю, они смогут добыть русский костюм, который мы сами сможем испытать и разобраться, как он устроен.

У профессора загорелись глаза.

— Сколько они запросят за такую работу?

— Я не вел конкретного разговора, хотя могу созвониться, если мою трубку не поставят на контроль прослушивания. Но могу предположить, что они запросят не деньги, а оружие.

— Нужно согласие сената… — развел руками профессор. — Не тот вариант. Сенат не давал разрешения на поставку оружия террористам Северного Кавказа.

— А мы не будем поставлять то, что официально считается оружием. Мы можем поставить кое-что из своих уже испытанных, но не доработанных до конца изделий. Например, инфразвуковой генератор, который моя группа испытывала в прошлом месяце. У нас он в любом случае подлежит разборке на узлы. По сути дела, обречен на уничтожение. А можно поставить его северокавказским повстанцам…

— И в результате, после серии террористических актов с применением нашего генератора, в России будет объявлена эпидемия диареи! — хохотнул O’Хара. — Не очень страшно, но забавно. Предприятия встанут, электростанции не будут работать, снабжение городов нарушится. Военные будут стоять в очередях к туалету. Наступил полный коллапс.

Конечно, профессор, как человек с чувством черного юмора, утрировал возможные последствия. Генератор имел ограниченную сферу применения. Тем не менее идея использования этого оружия не для разгона демонстрантов, как это было при испытаниях американской установки в Грузии или во Франции во время испытаний собственных инфразвуковых генераторов, а для совершения террористических актов, профессора сильно радовала.

— Мне не жалко русскую туалетную бумагу, — жестко ответил капитан Лосовски. — Я не знаю, какого она качества и насколько напоминает наждачную, но мне все равно. Мне нужно только ваше принципиальное согласие на мои активные действия и ваше распоряжение о контроле моей трубки от прослушивания. Номер вы знаете.

— Сегодня же дам распоряжение, — согласился профессор, подтверждая, что на первый запрос принципиальное согласие он дал…

Профессор O’Хара уже через сорок минут позвонил капитану Лосовски и сообщил о том, что ФБР поставило его трубку на контроль в системе «Stork» [20]. Это значило, что при попытке подслушать разговор с трубки Лосовски или его собеседника система сработает и разговор будет незамедлительно прерван. При этом сам Боб Лосовски хорошо знал, что система «Stork» предотвращает попытку контроля даже от такого технически совершенного оборудования, как СОРМ-2, с которым постоянно работает и ФСБ России, и Федеральная служба охраны России. Единственное, что «Stork» не фиксировал, это вариант прослушивания со спутника, минуя наземные линии связи, которые американский «Аист» и наблюдал со своих спутников. Но со спутниками в России работает только Главное разведывательное управление, имеющее собственную службу космической разведки. И Лосовски здраво рассудил, что борьбой с терроризмом в России заняты ФСБ и МВД, а армия к ним отношения не имеет. Следовательно, спутников ГРУ ему опасаться не стоит. И позвонил по номеру, который еще в горах Афганистана «забил» в свою трубку.

Ответил Ахматхан сразу на арабском языке, на котором они и разговаривали во время первой встречи.

— Ты, Ахматхан, умеешь быть гостеприимным хозяином? — спросил капитан.

— Конечно, Боб. Ты собираешься ко мне приехать в гости?

— Да, хотелось бы тебя навестить.

— Я приготовлюсь к встрече. Познакомлю тебя с моими друзьями, покажу, чем мы занимаемся. Тебе это будет интересно.

— Вообще-то я не развлекаться намереваюсь. Ты сможешь помочь мне решить некоторые важные для меня вопросы?

— Можешь не сомневаться. Я сам и мои люди к твоим услугам. Я умею быть благодарным. Моя жизнь мало стоит, но я ее все равно ценю, и ценю человека, благодаря которому я еще живу.

— А как твой друг? Который был с тобой.

— Дадух? Он рядом. Он теперь всегда рядом со мной.

— Он тоже готов мне помочь?

— У нас на Кавказе ценят хорошее к себе отношение. Мы умеем быть благодарными.

— Я только рад этому.

— Когда ты собираешься к нам в гости?

— Надеюсь, что скоро. Это не от меня зависит. Но надеюсь, что скоро. И привезу тебе подарок, от которого ты не сможешь отказаться. Он очень облегчит тебе твои дела.

— Каким бы ни был твой подарок, я все равно от него не откажусь, чтобы тебя не обидеть.

— Тогда — жди…

— Приезжай…

После этого разговора капитан Лосовски позвонил своему другу в ЦРУ и назначил встречу. Разговоры по телефону на темы оперативной работы не рекомендуются… 

Глава девятая

Перед ужином меня пригласили на перевязку.

Признаться, печень меня беспокоила больше, чем все остальное, кроме надоевших гипсовых повязок. Но от них я с помощью долговязого профессора уже избавился. Значит, осталась только печень. Сами переломы уже практически не болели. У меня вообще организм так устроен, что заживает все быстро. И переломы срастаются быстро. Но с ампутацией части печени я столкнулся впервые, как впервые услышал о способности печени регенерировать. Но мне еще заведующий отделением на следующий день после операции сообщил, что печень обладает удивительными регенерирующими способностями. Тогда пожалел, что у человеческой головы такой способности нет. Я не намекал врачу на свое лицо. Но он, видимо, именно так и понял, осмотрел мое лицо внимательно.