По обе стороны Земли - Тая Ханами

Я почувствовала, как Борис Иванович сжал мою ладонь - не отвлекайся, мол, на глупые рассуждения.

Едем дальше. Итак, концерт. Толпы людей перед первым гуманитарным корпусом. Физики и лирики, в одном месте.

"Есть билетик?" - то и дело раздаются вопросы.

Осчастливленная внезапным и бесплатным, но таким вожделенным прямоугольником бумаги девчонка-физичка. Танька. И, наконец, полный зал народа. И я, сомневаюсь, права ли, что не пригласила…

…Но рядом сияет все еще не верящая в удачу новообретенная подруга, и сердце переполняется любовью и благодарностью ко всему сущему. На сцене появляются они. Один, почти лысый и второй, небольшого росточка. С гитарами наперевес. Зал взрывается овациями и затихает. Первые шутки, приветствия, аккорды. Концерт. И постепенно разогревающаяся толпа.

Я хочу быть высокой сосною,Чтобы жизнь не прошла впопыхах,Чтоб знакомый орел надо мноюЕжедневно парил в облаках.

Физики и лирики, качаясь, представляют собой одно целое.

Чтоб корнями широко раздаться.И, стоять, не считая года!Чтобы шишками сверху кидатьсяБез опаски попасть не туда!

Между людьми, еще совсем недавно разобщенными, стираются границы.

Я хочу быть высокой сосною,Чтобы время катилось рекой,Чтобы ты, проходя подо мною,По коре проводила рукой.

Куда не бросишь взгляд, везде радостные лица. Вот вспыхнули первые зажигалки. Меня несет куда-то, я растворяюсь в толпе себе подобных…

"Иваси" поют последнюю песню.

Если климат тяжел,И враждебен астрал.Если поезд ушел,И все рельсы забрал.Если пусто в душе,И не любит никто -Это значит, это значит,Означает это, что:Пора по пиву, пора,Пора по пиву, пора,Пора по пиву, пора,Пора по пиву, пора,Пора по пиву, по пиву, по пиву пора,С ним не берет мороз, и не страшна жара!Гимн пофигизму.

И все поют вместе с исполнителями. Кто как может, в меру вокальных способностей. И я тоже - мне все равно, кто и как меня оценит. По-моему, друиды тоже поют. Я успокаиваюсь. Все и впрямь будет хорошо. Потом вздрагиваю и открываю глаза. И бессмысленно улыбаюсь. Передо мной огромная кошачья голова с бездонными глазами цвета хвои. Живыми и вполне себе вдохновенными. Получилось!

Надо ли говорить, что с Маней после этого случая мы накрепко подружились?

А сосняк друиды восстановили всего за несколько часов.

Между тем пришел декабрь-месяц, а с ним и зима. У ворот встали стражи-воины. Огромные, закованные в броню, неподвижные. До поры - до времени. Мне начальство объясняло их принцип действия, но я только поняла, что они не живые, и что им ни мороз, ни жара, ни маги-самородки - не помеха. А еще почувствовала, что Борис Иванович не очень-то одобрял этих киборгов.

– Есть у меня подозрения, - сказал, - что не в помощь нам они тут появились. Совсем не в помощь.

– А зачем тогда? - удивилась я.

– Сам не знаю, - грустно ответил наставник. - Но догадываюсь. Знаешь что? Приходи вечерком ко мне в гости. Поговорим.

– Политика?

– Не совсем. Придешь - узнаешь.

Вот так получилось, что поздним декабрьским вечером я, вместо того, чтобы укладываться спать в своей избушке, устраивалась в кресле. С ногами, по своей привычке. Откуда ни возьмись, появился плед. А вслед за ним и Гоша:

– Испей, - скупо улыбнулся он. Подал малюсенькую чашечку. В ней плескалась зеленоватая жидкость.

– Что это?

– Хозяин пожелал гонять чаи по-китайски, - вспрыгнул домовой на спинку кресла. Пристроился у правого уха. - Ему экзотика, а мне - бегай.

– Ничего, тебе полезно, - устремил на него ржавый взгляд Борис Иванович.

Гоша исчез.

– Приходи сюда завтра, когда хозяина не будет, - послышалось возле левого уха. - Полезному трюку тебя научу.

Я покосилась на начальство. Оно смотрело на меня в упор. Делало вид, что ничего не услышало. Но я почему-то была уверена в том, что наставник не только расслышал слова домового, но еще и увидел его, невидимого для меня.

Скрипнула дверь. В горницу вошли Антон и старший друид.

– Извини, Иваныч, задержались, - огладил редкую бороденку дед. - Куда нам?

– Растите свои пеньки где хотите, - отмахнулся от извинений Борис Иванович. - Только потом убрать не забудьте… А ты откуда?

Кто откуда?

Я проследила за взглядом начальства. В окне маячила Манина голова.

– Из леса, вестимо, - блеснул познаниями в области российской классики молодой друид.

Повторно скрипнула дверь. Многоножка вползла внутрь.

– Почему не на посту? - подпустило начальство строгости в голос.

– Оставь ее, Иваныч. Может, ей неуютно среди киборгов, - вступился за деревянную гостью старый друид.

– Неуютно, говоришь, - побагровел глазами Борис Иванович. Забарабанил пальцами по столу. - Неуютно… Мне тоже неуютно. В моем доме…

Атмосфера сгустилась. Маня повертела головой от одного друида к другому, и направилась ко мне. Подползла, свернулась кренделем возле кресла. Антон, искавший место для выращивания посадочного места, потер руки, и двинулся к нам. Уселся на многоножку. Борис Иванович, было собиравшийся что-то сказать, махнул на Маню рукой: хочешь - оставайся!

Маня обрадовалась. Шибанула ласковым теплом - аж до меня долетело. Антон блаженно прикрыл глаза.

Начальник Заповедника пристально оглядел нашу компанию.

– Максим, посмотри на них, - сказал. - Друзья-товарищи. А знаешь… Я кое-что придумал. Подойди-ка…

Друид Макс послушал, покивал головой, и, усевшись на сотворенный тут же пенек, принялся что-то мастерить.

Появился Гоша. Оделил всех чашечками. Вздохнул.

– Давай сюда чайник, - сжалился над ним хозяин. - Сам справлюсь.

Чайник, а с ним и прочие принадлежности чайной же церемонии материализовались на столе. Маг протянул ладонь - в чайник полилась горячая вода. Выпитая чашечка исчезла из моих рук. Спустя мгновение появилась снова. Уже полная.

Я наслаждалась жизнью. Устроилась в кресле, укуталась в плед, приготовилась слушать умные разговоры. Несмотря на поздний вечер, меня не клонило в сон. Чаек бодрил.

– Итак, - разливая чай по маленьким чашечкам, повел Борис Иванович разговор о событиях месячной давности, - мы имеем кого-то, кто напустил магов на Маню. Признаюсь, я все это время ждал повторной атаки, но ее так и не последовало.

– Странно все это, - не поднимая головы от работы, произнес друид Макс. - Повредить-то Маню повредили, а нападение не продолжили. Территория тогда на сутки без охраны осталась - атакуй - не хочу.