Вмешательство мисс Сильвер. Когда часы пробьют двенадцать - Патриция Вентворт

— Да.

— И вы узнали ее, когда вошли в эту квартиру вчера утром?

— Да.

— Тогда, может, скажете, кто на этом снимке?

— Джайлз Армитейдж… Майор Армитейдж.

— И вы с ним помолвлены?

— Да.

Каждое из этих коротких односложных слов было подобно капле крови, сочащейся из самого сердца, и вместе с этими каплями уходили силы и все ее мужество. Инспектор, голос которого звучал так ласково, неумолимо продолжал:

— Наверное, для вас было шоком увидеть фотографию жениха на каминной доске у мисс Роланд?

Мид выпрямилась на стуле. За себя она была уже не в силах бороться, но за Джайлза надо. И она ответила уже более громким и твердым голосом:

— Нет, ничего подобного. Дело в том, что я знаю майора Армитейджа совсем недолго. Мы познакомились в Америке. Ну и, разумеется, у него наверняка было полно друзей еще до нашего знакомства.

Стоило ли отвечать именно так? Она не знала. Возможно, да, а может — и нет.

Лэмб с мрачным видом спросил:

— Так это правда, что мисс Роланд называла себя миссис Армитейдж?

Мид промолчала. Ужасно слышать такое. Затем Лэмб повторил вопрос:

— Это правда?

И она заплетающимся языком выдавила:

— Она сказала… что ее фамилия… Армитейдж.

— И вы ей поверили?

— Не знаю… чему тут можно верить.

— Но ведь это вы тогда сказали: «Он вас не любит»?

Мид не смогла ответить на этот вопрос, утратила дар речи. Устремив жалобный взор на инспектора, она едва заметно кивнула в знак согласия. Потом увидела, как он нахмурился, и отвернулась. Откуда ей было знать, что старина Лэмб в глубине души всегда жалел молоденьких девушек, попавших в затруднительное положение. У него было три дочери, одна служила в ВТС, другая — в ЖВС [8] при ВВС, третья — в ЖВС при ВМФ [9], и все они успешно вили из отца веревки. Он с напускной строгостью произнес:

— Скажите, мисс Андервуд, вы видели майора Армитейджа после того, что здесь произошло?

Мид снова ответила кивком.

— Можете сказать, во сколько это было?

— Вскоре после шести. Он весь день пробыл в министерстве обороны.

— Вы сообщили ему о своем разговоре с мисс Роланд?

Нет, это просто ужас какой-то!.. Он намерен задавать вопрос за вопросом, до тех пор пока не узнает, что она говорила Джайлзу и что тот говорил ей. Если ответить «да», она подведет Джайлза; если сказать «нет», он ей просто не поверит. Да никто не поверил бы.

— Что он ответил, когда вы рассказали ему об этом, мисс Андервуд?

Ну, это уже проще. И она немного расслабилась.

— Он сказал, что все это вранье, подделка. Подброшенная улика.

— Он был рассержен?

— Любой на его месте разозлился бы.

— Это верно. И тогда он решил подняться к мисс Роланд и поговорить с ней? Он виделся с ней или нет?

Мид испуганно посмотрела на него. Что она могла ответить на это? Лучше уж промолчать.

А Лэмб меж тем продолжил:

— Так он поднялся к ней поговорить, да? Во сколько это было?

— В половине седьмого, — ответила Мид.

— А потом снова спустился к вам?

— Да, было без десяти семь.

— Так вы следили за временем? Волновались за него, да?… Наверное, так оно и было. И что же он сказал, когда вернулся?

Мид постаралась взять себя в руки.

— Сказал, что должен немедленно связаться со своим стряпчим. Он ведь потерял память… вам, наверное, говорили? Не помнил ничего, что произошло с ним за последние полтора года — все словно в тумане. Карола Роланд знала об этом, и мы оба были уверены — решила этим воспользоваться.

— Она не представила никаких документальных свидетельств? Ну же, мисс Андервуд, отвечайте. Думаю, что представила. Думаю, что она и вам показывала это письмо. И почти убежден, что она показала его майору Армитейджу.

Лэмб взял со стола листок бумаги, что лежал по правую руку от него, под ним оказалась страничка из письма, которую Карола Роланд, не выпуская из руки, дала прочесть Мид — длинные белые пальцы, алый маникюр на ногтях, кольцо с бриллиантом, большим, ярко сверкающим камнем. И почерк Джайлза, яростно летящие наискосок буквы. «Моя дорогая Карола… четыреста фунтов в год… законное право носить фамилию Армитейдж…»

Мид не сводила глаз с этой странички, слова плыли перед глазами, потом замутились и начали таять, исчезать…

За спиной у нее резко отворилась дверь, в комнату вошел Джайлз.

Глава 24

Следом за Джайлзом вошел сержант Эббот. В руках у него был листок бумаги. Он подошел к инспектору, положил листок на стол перед ним и отошел. Лэмб, хмурясь, смотрел на столь внезапно ворвавшегося в помещение мужчину, а затем произнес размеренным голосом человека, понимающего, что на долю секунды утратил инициативу, но ни на миг не сомневающегося в том, что способен ее вернуть:

— Майор Армитейдж?

Джайлз стоял, положив руку на плечо Мид, и договаривал слова утешения — что-то вроде «все в порядке, дорогая», но произносил эти слова так тихо, наклонившись к самому ее уху, что их практически никто не мог разобрать. Он тут же выпрямился, подошел к столу, и даже загар не мог скрыть, какое бледное и осунувшееся сейчас у него лицо.

— Прошу прощения, инспектор. Я только что узнал. Это просто ужасно…

— Да уж, — звучно и с особым нажимом произнес Лэмб. А затем: — Может, присядете? Очень хотелось бы поговорить с вами, майор Армитейдж.

Джайлз сел.

Фрэнк Эббот придвинул к столу стул и достал блокнот. Лэмб, опустив глаза, смотрел на лежавший перед ним листок бумаги. Шар запущен, покатился. Вот только когда теперь остановится?

После довольно продолжительной паузы Лэмб поднял глаза и заговорил:

— Должен начать вот с чего, майор Армитейдж. Разговор мисс Андервуд и мисс Роланд в этой комнате, что имел место вчера утром, случайно подслушали. Полагаю, мисс Андервуд рассказала вам об этом. Вообще-то она только что в этом призналась и сообщила также, что вы поднимались к мисс Роланд. Подтверждаете?

— Конечно.

Произнося это слово, он взглянул на Мид и тотчас отвернулся. Лицо ее покрывала смертельная бледность. Она смотрела в одну точку. Выражение глаз и лица было застывшее.

— Это было вчера в половине седьмого вечера. Тут показания мисс Андервуд совпадают с показаниями ее служанки. — Лэмб бегло взглянул на лежавший перед ним листок. — Она точно запомнила время, потому что хотела выйти, встретиться со своим молодым человеком, что и сделала, как только вы вышли из квартиры. Это так, мисс Андервуд?

— Да, — еле слышно ответила Мид.

Что они сделают теперь с Джайлзом? Что она натворила? Что натворил он? Что вообще здесь с ними происходит? Это неправда, этого просто не может быть! Она решила ухватиться именно за эту последнюю мысль.

Лэмб меж тем продолжил:

— А теперь, майор Армитейдж, может, расскажете нам о разговоре, который состоялся между вами и мисс Роланд? То был дружеский разговор?

Джайлз ответил мрачной улыбкой.

— А вы как думаете? Мы в дружеских отношениях не состояли.

— Так вы поссорились?

Улыбка исчезла. Мрачное выражение осталось.

— Не думаю, что можно назвать это ссорой.

Инспектор протянул ему письмо, которое уже показывал Мид.

— Вы, наверное, прикидываете, много ли мне известно, не так ли? Что ж, не стану от вас скрывать. Это письмо было найдено на теле мисс Роланд. И она успела показать его мисс Андервуд. Наверняка и вам тоже показывала?

Джайлз кивнул:

— Да. Показывала.

— Чтобы доказать правоту своих претензий считаться вашей законной женой?

— Не совсем так. — Он дотронулся до руки Мид и сказал: — Все в порядке, дорогая. Не стоит так расстраиваться.

Инспектор мрачно смотрел на письмо.

— Это ваш почерк?

— Конечно, мой. Я написал это письмо. Вы его прочли, и вам должно быть ясно, что я предлагал Кароле ежегодное содержание в четыреста фунтов в обмен на то, чтобы она перестала пользоваться моей фамилией, на что имела законное право. Письмо это написано больше года назад. Если не ошибаюсь, в августе сорокового.

— Тринадцатого августа.

— Да, наверное. Если бы я не страдал от потери памяти, то сразу бы все мог объяснить. — Джайлз усмехнулся. — Вообще, если бы не этот прискорбный факт, ничего подобного не случилось бы. То была самая банальная попытка меня шантажировать. Она хотела содрать денег и решила воспользоваться тем, что я, по ее мнению, ничего не помнил.

Теперь Мид смотрела на него. Все они смотрели на него. Лэмб тихо спросил:

— А теперь помните, майор Армитейдж?

Он энергично и утвердительно кивнул:

— Да, помню. Если бы такое произошло чуть раньше, я бы избавил себя и других от многих неприятностей. Но думаю, именно испытанный в результате всего этого шок вдруг вернул мне память. Врачи говорили, что потрясение, испытанное человеком, может произвести подобный эффект, именно так и случилось. И не сразу, не во время шока, но позже. Я лег в постель, заснул, а потом проснулся среди ночи, и все стало ясно как день. Я тут же позвонил мисс Андервуд и сказал, чтобы она не волновалась.