Чума насилия - Хью Пентикост

— Они попытались послать Дэвида?

— Они думали, что Дэвид — единственный из них, кто сможет пройти через кордоны полиции и отрядов содействия. Его отец — большой человек в городе, поэтому вряд ли там серьезно относятся к его общению с коммуной. К тому же у него есть знакомый врач — это семейный врач Прентисов.

— Он называл его имя?

— Доктор Годдард.

Джерико положил руку на плечо Тане:

— Хотите узнать, какие обстоятельства могут помешать мне вернуться сюда с врачом, но без полиции?

— Я считаю, что вы можете сделать практически все, что угодно, Джонни.

Он прикоснулся к ее щеке:

— Так и думайте, но помолитесь за меня на всякий случай. — Он взял Таню под руку и повернулся к амазонке Джан: — Вы беспрепятственно пропустили Прентиса, когда он ездил за помощью. Почему?

Глаза Джан сверкнули.

— Мы подумали, что он сможет привести сюда Фарроу. Мы получим Фарроу, чем бы нам это ни грозило.

Джерико слушал ледяной голос девушки и смотрел на окружавшие его напряженные лица. Фарроу начал все это. Он заплатит за все своей жизнью.

— Вы знаете, что, когда полиция закончит поиски взрывчатки в здании фонда, они придут сюда. В доме находится окружной прокурор, который ждет прибытия поддержки. Они придут в любом случае, независимо от моих действий. Это вполне вероятно. Что будет с Таней?

— Если они придут, то всех нас ждет смерть, — ответила Джан.

— Я приложу все силы, чтобы у вас был врач. Если моя попытка провалится, то я думаю, что Таня заслуживает снисхождения, ведь она помогала вам.

— Лучше, если твоя попытка будет удачной. Если Конрад умрет, каждая наша пуля найдет свою цель.

Глава 2

Группа хиппи, толпившихся на полянке, была невелика, но на самом деле их оказалось гораздо больше. Спорить или выпрашивать у амазонки уступки было бессмысленно. Джерико наклонился и поцеловал Таню в щеку.

— Я сделаю все, что возможно, дорогая. — Он повернулся к Джан. — Как мне выбраться отсюда, чтобы никто меня не подстрелил?

Она махнула рукой, приглашая его следовать за ней. Они пошли к гряде, где утром в него стрелял Бауман. Неожиданно он обнаружил, что вдоль дороги, ведущей к дому, стоит с десяток хиппи, вытянувшись шеренгой. Джан перебросилась несколькими словами с какой-то девушкой. Это была та самая беременная, которую Джерико видел в доме Уолтура.

— Дайте Джерико пройти, — сказала Джан.

Беременная двинулась вдоль гряды, останавливаясь возле каждого часового. Джерико ждал, стоя рядом с амазонкой.

— Ради всего святого, скажите мне, чего вы пытаетесь добиться таким образом?

— Врача для Конрада, — ответила она, не поворачивая к нему головы.

— Я имею в виду не это. Я говорю о вашей жестокости вообще. Это бессмысленно. Утром в меня стрелял какой-то парень. Потом оказалось, что это был Бауман, ему показалось, что я пытался приударить за его женой. Я отправился в полицию. Они там решили, неизвестно почему, что это вы во всем виноваты. И во что бы то ни стало решили ехать в вашу резиденцию. Результатом были взрывы. Результатом взрывов — погибшая девушка, раненый Конрад и полумертвый полицейский. А что еще будет! Весь город превратился в кровожадных маньяков. Так чего вы добиваетесь, в конце концов?

— Нас здесь человек сорок или пятьдесят, — ответила девушка, напряженно глядя на шоссе, — но если считать по всей стране, то нас тысячи и тысячи. Мы хотим объяснить людям, для чего нам дана жизнь. Мы не хотим войны. Мы не хотим отправиться на небо. Мы хотим мира, хотим жить так, как нам нравится, и создавать свой собственный мир. Мы не хотим быть пушечным мясом или пешками в играх Баумана и его мира богатеев. Мы не хотим, чтобы нас преследовали полицейские свиньи, которых нанимают для того, чтобы сделать мир безопасным для бауманов и адом для всех нас.

Ее слова звучали как проповедь. У Джерико сложилось впечатление, что она произносила их уже сотни раз. Это был прилежно выученный символ веры.

— Мы носим длинные волосы и странные одежды и живем не так, как люди истеблишмента. Ты спросишь: почему? Мы хотим привлечь к себе внимание! Мы хотим, чтобы нас услышали!

— Ваши люди имеют все шансы погибнуть, прежде чем кто-нибудь вас услышит.

Впервые за все время она посмотрела ему прямо в глаза:

— Если мы погибнем, наши голоса зазвучат громче, чем голоса живых.

— К такому исходу вы и готовитесь?

— Мы всегда были готовы к этому. Лучше подумай о том, как найти в городе врача. Ни наши жизни, ни Танина, ни твоя собственная — ничто нас не остановит, если такова цена за то, чтобы быть услышанными.

— Почему для вас настолько важен Конрад?

— Конрад — особенный. Лучше поверь в это, приятель, если ты задумал спасать свою шкуру, когда выберешься отсюда. Если ты не вернешься с врачом, то всю жизнь будешь видеть в кошмарных снах то, что останется от Тани.

Он посмотрел на нее и понял, что так и будет. По его спине пробежал холодок. Для этой странной девушки смерть была чем-то вроде рупора.

Беременная обошла посты и вернулась. Приказ передали по цепочке, и путь для Джерико был свободен.

Спустившись по противоположному склону, Джерико ощутил себя на свободе, как будто в лесу, кроме него, никого не было. За его спиной не раздавалось ни звука. Хиппи оказались дисциплинированными солдатами. Никого из них не было видно. Он вышел на шоссе и направился к дороге, ведущей в город.

Только сейчас он задумался, как выполнить возложенную на него миссию. Вряд ли будет легко уговорить врача принять участие в этой затее. Он не сомневался в том, что, обратившись в полицию, обречет Таню на мучительную смерть. Амазонка и ее войско — настоящие фанатики, им ничего не стоит привести приговор в исполнение. Найдя врача, он должен будет убедить его в том, что говорит правду, а не сочиняет мелодраматическую чепуху.

От ворот усадьбы Баумана до города было около двух миль по шоссе. Джерико понадеялся, что кто-нибудь сможет его подвезти, но по испуганным лицам за стеклами мчавшихся мимо машин понял, что атмосфера над Бауман-Ридж пропитана не только злобой, но и страхом. Неожиданно он догадался, что рыжая борода ставит его в один ряд с мятежными членами коммуны. Он оставил попытки поймать машину и ускорил шаг.

Добравшись до окраины, он оказался на заправочной станции. Служащий окинул его подозрительным взглядом:

— Где живет доктор Годдард? — спросил его Джерико.

— Его кабинет на Мэйн-стрит, напротив банка, — ответил служащий. — Не вас ли я видел утром в красном «мерседесе»?

— Возможно.

— А сейчас вы идете пешком. Что-нибудь случилось?

— Шина спустила.

— Если хотите, я могу отремонтировать.

— Спасибо, этим уже занимаются.

Город казался странно безжизненным. Машин на главной улице почти не было. Джерико подошел к банку и обнаружил, что банк закрыт и ставни на его окнах опущены, что для трех часов дня было необычно. Через дорогу он заметил крошечный белый домик с фасадом, имитирующим колониальный стиль. Рядом с парадной дверью красовалась табличка, в которой было указано, что арендаторами домика являются доктор Годдард, страховое агентство и две адвокатские конторы. На первом этаже, на двери приемной доктора Годдарда, Джерико прочитал, что сейчас как раз часы приема.

В комнате для посетителей ждал какой-то старик. Дверь в кабинет была закрыта, и оттуда доносились голоса.

— Вам не придется долго ждать, — обратился к нему старик, — сегодня большинство пациентов сидит по домам. А мне нужно только обновить рецепт. Пилюли от подагры.

— Город кажется безлюдным, — заметил Джерико.

— Повсюду слоняются эти ненормальные с бомбами и ружьями. Я и сам остался бы дома, если бы не пилюли. Без них я завтра не смогу ходить. У вас когда-нибудь была подагра?

— Нет.

— Вам повезло. Говорят, что женщинам тяжело рожать. Если бы у вас была подагра, вы бы поняли, на что это похоже. Такая же боль, только в ногах, конечно.

— Кто там у доктора?

— Парень поранился в лесу, когда гонялся за этими гомиками. Наступил в яму и вывихнул лодыжку.

Джерико подошел к двери, постучался и заглянул в кабинет. На смотровом столе сидел пациент, мужчина средних лет. Доктор, который оказался неожиданно молодым человеком с мужественным лицом, осматривал лодыжку. Джерико представлял себе врача Прентисов более зрелым, более соответствующим своему званию семейного доктора.

Над раздраженным загорелым лицом щетинились коротко стриженные светлые волосы.

— Вам придется подождать, — сказал он.

— У меня неотложный случай, — ответил Джерико.

— Подождите снаружи, пока я не закончу.

— Я друг Уайли Прентиса.

— Да будь вы другом хоть самого Господа Бога! Подождите за дверью.

Джерико почувствовал, как в нем закипает холодная ярость:

— Нет ли поблизости другого врача, к которому я мог бы обратиться?

— Если вы не будете тратить время на разговоры, я скоро закончу. Пожалуйста, выйдите.