Убойный сюжет - Александр Тюрин

— Надо долю от каждой сделки по покупке недвижимости в городе. Если точнее, половину.

Жизнь наша заколыхалась на волоске. Трофимов сделал какое-то неуловимое движение, по этому сигналу «Ка-22» подпрыгнул и завис в воздухе, сдувая чепчики со всех собравшихся внизу. Из кабины действительно показался мощный ствол.

— Вы что в голову раненный, Трофимов? — немного посерев лицом, стал возмущаться Гуняков-Бессерглик. — Мы же оплачиваем перевозку граждан на новое место жительства. Между прочим, по вздутым ценам и, кстати, эти деньги текут к вам.

— Меня деньги не так портят как вас. Ладно, сорок процентов. Но в качестве большого одолжения, — отозвался повеселевший Трофимов.

Гуняков-Бессерглик и Сердоболько метнули друг на друга безумные взоры, на физиономиях важных персон было выписано почти что физическое страдание, а также нерешительность. Наконец Сердоболько через силу тихо но проникновенно.

— Мы согласны.

— Таким голосом только из туалета говорить «занято».

— Согласны, мать вашу, согласны, — заорал Гуняков-Бессерглик базарным голосом, не зря ж он тут первый негоциант.

— Вы точно нервный какой-то. Слушайте, лечитесь мочой. В вашем случае это обязательно поможет. — Трофимов покончил с деловым партнером и обратился ко мне. — А ты дрейфил, Леня. Учитывая твой могучий вклад, увеличим твой пай до десяти процентов… Помогла тебе все-таки футболка со Шварцнэггером.

Сейчас, когда отступила угроза моему пребыванию в этом мире, я стал, наконец, соображать и прикидывать.

Итак, одна акула отъела кусок у другой акулы. Сорок процентов от хапнутой недвижимости… это, должно быть, миллиарда четыре или пять. Нет, поскромничал. Все десять, если учитывать заводы и лаборатории. Значит, лично я смогу заработать вплоть до миллиарда.

Получается, что я встану с этими откровенными злодеями, убийцами и грабителями на одну широкую доску! Впрочем, моя моральная чистота продана отнюдь не за дешево. Кроме того, в случае моего отказа все бабки достанутся акулам. Некоторые из них потратят капиталец именно на то, чтобы организовать новую бучу и грабануть кого-нибудь на еще более серьезную сумму. Они будут расходовать эти бабки на укрепление своего «авторитета», на хоромы в районе Лазурного Берега и Пальма-ди-Майорка, на красивых мулаток с задиками-шоколадками, на яхты размером с приличный теплоход. Я же зафигачу денежки в производство дешевого пива и вкусного борща, я оснащу протезами всех, у кого отсутствуют ноги, руки и половые принадлежности, я куплю каждому дураку по электронному мозгу, я… В общем, не стоит отказываться.

9

Подходила к концу очередная сверхплановая измена жене. Этой ночью гражданка Беленкова не заставляла меня выполнять «акробатические этюды» как в первый раз, поэтому я не страдал от утраты сил.

В семь тридцать утра город был необычайно молчалив. Ни говорка граждан, выходящих из дома, ни скрипа калиток, ни гудения автомобильных моторов. Ничего. Население осталось в прошлом. А через пару месяцев город начнет обживаться снова, приедут новые люди и начнет завариваться новая жизнь, как две капли похожая на старую. Только кто-то потеряет пару десятков миллиардов, а кто-то их загребет. Мне было бессмысленно отказываться от своего миллиарда, но все больше казалось, что слишком эти бабки насыщены чужой невзгодой. И, в принципе, я бы кинул миллиард на то, чтобы зафурычила машина времени и вернула все вспять. А сумму с хвостом из нулей, я уверен, и так как-нибудь заработал бы, особенно если учесть инфляцию.

Мы с Анкой валялись в постели в доме самого мэра. Могли бы и в любом другом, например на хазе моего папаши. Но старикан дал деру, не поверив моим увещеваниям, а без него мне было бы тоскливо там.

Натикало часов семь, когда меня насторожил какой-то шорох во дворе. Я осторожно вынул руку из-под женской мякоти и, надевая по дороге штаны и ботинки, двинулся в сад. Полдвора заросло довольно густой малиной, поэтому я то и дело замирал, ловя чутким ухом очередной шорох.

Я неожиданно отметил, что спелые ягоды на одной ветке примяты и даже раздавлены. Затем наклонился и ознакомился с отпечатком ноги. Чужой ноги, причем довольно глубоким и свежим. Гад буду, если здесь кто-то не прохаживался в недавнем времени.

Я отследил, насколько получилось, отпечатки чьих-то тапок, в конце концов потерял их из виду, снова наклонился. И… есть все-таки спинное зрение. Я начал ныряющее движение благодаря шестому чувству — наверное, друг-позвоночник какие-то электромагнитые влияния улавливает. А когда услышал треск веток, просто сиганул вперед.

Доска угостила меня по заднице, так что придала еще большее ускорение. Когда я оглянулся, бомж, чистый мародер с виду, налетал на меня, занося деревяшку для решающего удара по кумполу. Ну, голубец, не на того нарвался. Я улегся на бок и приложился каблуком к его коленной чашечке. Этот нахал сразу исправился и, используя доску не для убийства, а вместо посоха, заковылял прочь. Я мародера догнал, вывернул руку и, наскоро обыскав, нашел котомку с консервами и яблоками.

— Где взял, паршивец?

— В яме, хозяин.

После того, как воришка показал мне разрытый им погреб, я его отправил проветриться, перекинув через забор. Ну не отрывать же человеку яйца за вполне невинный грабеж, тем более, что он считал хозяев дома и сада отсутствующими. А яма как яма. Обычный земляной погреб. Только слишком тщательно замаскированный. Хотя, в общем, тут принято погреб присыпать землей, чтобы не всякий ворюга мог его вычислить и откупорить.

Я почти машинально глянул вниз, в прохладный сумрак. И тут заметил, что среди кучи рассыпанных яблок валяется чемоданчик. Какого рожна надо в погребе держать кейс? Не очень-то отдавая себе отчет в любопытстве, я спрыгнул вниз. Взял странный чемоданчик, раскрыл. Глянул на первую попавшуюся страницу и сразу признал раздолбанный почерк Степиной пишущей машинки. «Я не люблю терять времени даром и, кроме того, любой орган, который уважаешь, нуждается в постоянном упражнении…» А вот еще писульки. Какие-то астрологические таблицы. Перевод средневекового монгольского трактата. На полях комментарии. Даже сейчас в потемках ямы могу различить фразу: «Первое упоминание ханского мудреца о небесном госте». Так, значит, пропавшие бумаги Неелова, включая второй экземпляр романа, были припрятаны во дворе дома, где проживает Анна Беленкова.

И тут на меня легла тень. Я машинально мотнул головой вверх. Женщина, недавно примыкавшая ко мне в постели, сейчас стояла на краю ямы и пистолет с глушителем, похоже П-8, смотрел на меня сверху вниз. Как-то странно сочетались эти голые ножки, открытые аж до… и ствол пистолета. Но ствол не дрожал. Кажется, я начинаю врубаться.