История Спарты (период архаики и классики) - Лариса Печатнова

Как бы то ни было, в решительной битве у Большого Рва мессенцы были разбиты. Несмотря на большой список союзников, коалиция против Спарты, по-видимому, оказалась непрочной и недолговечной. Из всех союзников в генеральном сражении у Большого Рва принимали участие только аркадяне, да и то, по свидетельству Павсания, они в самый ответственный момент ретировались, оставив мессенцев один на один со спартанцами (IV, 17, 6-8). После этого поражения война перешла в другую стадию. И хотя сопротивление мессенцев продолжалось, оно приобрело уже черты партизанской войны. Мессенцы укрепились на пограничной с Аркадией горе Ире, где продержались еще 11 лет (Paus. IV, 17, 10-11). В течение всего этого времени они совершали регулярные рейды

как на территорию Мессении, которая уже находилась в руках спартанцев, так и в Лаконию. Эти набеги довели до нищеты тех спартанцев, чьи поместья находились в долине Стениклер и в пограничных с Мессенией районах Лаконии. Спартанское правительство было вынуждено даже запретить возделывать поля, регулярно подвергающиеся разграблению (Paus. IV, 18, 2). О взрывоопасной ситуации, сложившейся внутри спартанской общины из-за тяжелого положения с продовольствием, рассказывает Павсаний: "Но вследствие этого (потери клеров в Мессении) в Спарте возник недостаток хлеба (sitodeiva), а вместе с недостатком поднялось возмущение (stavsi"): те, которые имели там свои поместья, не желали мириться с тем, что их земли остаются пустовать" (IV, 18, 3). Павсаний в краткой реплике утверждает, что именно Тиртей уладил разногласия между гражданами (IV, 18, 3 - kai; touvtoi" me;n ta; diavfora e[luse Turtai'o"). Скорее всего, именно эту ситуацию имел в виду и Аристотель, когда со ссылкой на Тиртея говорил, что "в Лакедемоне во время Мессенской войны... некоторые, терпя бедствие из-за войны, требовали передела земли (qlibovmenoi gavr tine" dia; to;n povlemon hjxivoun ajnavdaston poiei'n th;n cwvran)" (Pol. V, 6, 2, 1306 b). Речь, конечно, идет о тех спартанцах, которые, потеряв свои клеры в Мессении, стали требовать передела земли в Лаконии. Именно в такой обстановке, по-видимому, очень важным оказался призыв Тиртея, обращенный ко всему гражданству, снова завоевать Мессению, где "прекрасно пахать и прекрасно сажать (деревья) (Messhvnhn ajgaqh;n me;n ajrou'n, ajgaqh;n de; futeuvein)" (fr. 4 v. 3 Diehl3). Судя по дошедшим до нас остаткам традиции, Тиртей сумел погасить начавшийся было стасис, предложив обществу объединяющую всех национальную идею. Исключительно важным для понимания сущности национального характера греков является тот факт, что даже в дорийской Спарте устроителем порядка оказался не военный, а поэт.

Павсаний датирует взятие Иры и окончание войны 657 г. (IV, 27, 9)005_81. Кроме Павсания ни один древний автор не подтверждает этой даты. Но это, скорее всего, объясняется тем, что до нас просто не дошла та значительная хронографическая традиция, которая была в распоряжении Павсания. И вряд ли уместно снисходительное замечание Дж. Хаксли в отношении Павсания, археолога, исследователя, эрудита, что тот, мол, "нечаянно сохранил подлинную

хронологическую деталь из мессенской традиции"005_82. Повстанцы сдались только на условиях свободного ухода в Аркадию и другие области Греции. После того как последние защитники Мессении покинули свою страну, вся территория Мессении осталась в полном распоряжении спартанцев. Судьба оставшегося населения, по-видимому, зависела от целого ряда факторов. Мессенские крестьяне были превращены в илотов и, конечно, вместе со своими земельными участками распределены между отдельными семьями спартиатов (Paus. IV, 24, 5). Жители приморских городов Мессении, расположенных на ее западном побережье, благодаря наличию флота и привычке к морским путешествиям (Paus. IV, 3, 9; 7, 2; 35, 1), в основной своей массе покинули Мессению и поселились в Южной Италии и Сицилии. Павсаний среди прочих приморских городов, жители которых отправились на запад, упоминает, в частности, Пилос и Мефону (IV, 23, 1). Дж. Хаксли полагает, что жители западных городов Мессении покинули свою страну около 600 г., когда спартанцы, вернув себе центральную часть Мессении, дошли наконец до западного побережья005_83.

Судя по отдельным замечаниям в источниках, спартанцы разрешили нескольким дружественным им общинам поселиться на морском побережье Мессении. Так, в Мефоне они поселили изгнанных из Арголиды за сочувствие к ним навплийцев (Strab. VIII, 6, 11, p. 373; Paus. IV, 35, 2). Указание на Мефону как место поселения навплийцев предполагает, что это случилось после окончательного покорения Мессении, т. е., по всей видимости, во 2-й половине VII в. Веком раньше, после Первой Мессенской войны, они предоставили место для поселения на побережье Мессенского залива жителям аргосской Асины, также изгнанным из Арголиды (Paus. IV, 8, 3; 14, 3; 24, 4; 34, 9)005_84. Страбон, правда без каких-либо хронологических привязок, перечисляет города, опустошенные Аргосом "за их неповиновение": Мидея, Тиринф, Асина и Навплия

(VIII, 6, 11, p. 373). Из этих четырех городов, по крайней мере, жители двух - Асины и Навплии - нашли себе новую родину в Мессении. Страбон со ссылкой на Феопомпа отмечает неслучайность для Спарты подобного шага: "Ведь лакедемоняне, завладев большой территорией, принадлежавшей другим племенам, поселяли там всех беглецов, которым они предоставляли у себя убежище" (VIII, 6, 11, p. 373). Спарта, по-видимому, была заинтересована в поселении новых колонистов в Мессении, особенно в отдаленных районах страны. Спартанцы могли рассчитывать если не на их активную помощь, то, во всяком случае, на их нейтралитет (Paus. IV, 15, 8).

Возвращаясь к судьбе мессенских городских поселений, отметим два основных варианта их дальнейшей судьбы. Возможно, часть городов получила статус периекских общин005_85. Так, Фукидид, рассказывая о восстании илотов 464 г., упоминает один городок периеков в Мессении - Фурию, который присоединился к восставшим (I, 101, 2). Возможно, наряду с превращением основной массы мессенского населения в илотов спартанцы оставили на территории Мессении и какое-то число городов на положении периекских общин. Такова была, скорее всего, модель обращения спартанцев со своими новыми подданными, ибо вряд ли Спарта на территории Мессении стала действовать иначе, чем в Лаконии, где сохранились периекские города. Опыт по превращению части лаконского населения в илотов был успешно применен спартанцами в Мессении. Таким образом, к концу VII в. система эксплуатации илотов в основном уже сложилась и Спарта окончательно стала государством-рантье, в котором сословие господ (а к нему относилось все гражданское население Спарты) жило за счет двух негражданских сословий - периеков и илотов.

* * *

В историографии не раз уже обращалось внимание на то, что архаическая Спарта, в отличие от остальных греческих полисов, принимавших активное участие в выводе заморских колоний, выбрала

для себя иной путь выхода из кризиса - внутреннюю колонизацию005_86. Для Спарты завоевание Мессении стало своеобразным вариантом колонизации, с помощью которого она решала те же проблемы, что и прочие греческие государства, но другим, нетрадиционным для полисных структур способом. По мнению Э. Д. Фролова, именно успешное решение земельной проблемы стало основной причиной того, что Спарта счастливо избегла тирании. "Завоевание Мессении доставило спартанцам возможность столь радикально и так широко решить за чужой счет свои больные проблемы, что это в сочетании с особенной крепостью спартанского космоса избавило Спарту от ярма тирании"005_87.

В Мессении спартанцы сражались ради того, чтобы сохранить привычный образ жизни и обеспечить праздное существование не только спартанской элите, но и всему совокупному гражданству. Размеры угрозы и далеко идущие последствия Мессенских войн для Спарты были даже большей значимости, чем Пунические войны для Рима 400 лет спустя.

Успех в Мессении изменил внешнеполитический баланс в пользу Спарты. Если после Мессенских войн Мессения перестала быть субъектом международного права, то политическое влияние Спарты, наоборот, сильно возросло. Это проявилось, в частности, в успешном выступлении спартанцев на Олимпийских играх. Еще до окончания Первой Мессенской войны спартанская команда успешно выступала в Олимпии, что, как и в наше время, является надежным показателем высокого статуса государства на международной арене005_88.

Одним из результатов Мессенских войн было появление новой спартанской армии, фаланги гоплитов. Принято считать, что фаланга начала применяться в Спарте уже к концу VIII в., до этого времени первенствующая роль в войске принадлежала индивидуально сражающимся аристократам. Этот вывод делается на том основании, что о фаланге упоминает Тиртей и, значит, к середине VII в. ее существование в Спарте стало уже бесспорным фактом. Но, как известно, если в художественном произведении какое-то явление нашло свое отражение, то, скорее всего, само это явление возникло задолго до того.