Поэзия периода Великой Отечественной войны и первых послевоенных лет - Валентина Михайловна Курганова

висок, Сквозь бомбежку слышится Детский голосок. 2 Постучи кулачком — я открою. Я тебе открывала всегда. Я теперь за высокой горою, За пустыней, за ветром и зноем, Но тебя не предам никогда... Твоего я не слышала стона, Хлеба ты у меня не просил. Принеси же мне ветку клена Или просто травинок зеленых, Как ты прошлой весной приносил. Принеси же мне горсточку чистой, Нашей невской студеной воды, И с головки твоей золотистой Я кровавые смою следы. 1942

ГЕОРГИЙ СУВОРОВ[1]

ПЕРВЫЙ СНЕГ

Веет, веет и кружится, Словно сонм лебедей, Вяжет белое кружево Над воронкой моей. Улетает и молнией Окрыляет, слепит... Может, милая вспомнила, Может, тоже не спит. Может, смотрит сквозь кружево На равнину полей, Где летает и кружится Белый сонм лебедей. 1943 (?)

КОСАЧ

Заря над лесом разлилась устало, Бой отгремел, с огрызком сухаря Я сел у пня, винтовка отдыхала У ног моих, в лучах зари горя. Я ждал друзей, идущих с поля боя... И вдруг... Где трав серебряная мгла, В пятнадцати шагах перед собою Я увидал два черные крыла. Потом кривая радужная шея Мне показалась из сухой травы... Рука — к винтовке, но стрелять не смею... Ведь он один на берегах Невы... Земляк! И предо мною голубые Встают папахи горных кедрачей, Как бы сквозь сон, сквозь шорохи лесные Я слышу ранний хохот косачей. Так, вспоминаю, в голубом томленье Глаз не сводил я с полулунных крыл... Легла винтовка на мои колени, Поднять ее я не имел уж сил. Да и зачем? Мой выстрел, знаю, меток, Но птица пусть свершает свой полет. Охотник я. Я знаю толк в приметах: «Кто птицу бьет, тот зверя не убьет». 1943

НИКОЛАЙ ОТРАДА[2]

МИР

Он такой, Что не опишешь сразу, Потому что сразу не поймешь! Дождь идет... Мы говорим: ни разу Не был этим летом сильный дождь. Стоит только далям озариться — Вспоминаем Молодость свою. Утром Заиграют шумно птицы... Говорим: по-новому поют. Всё: Мои поля, Долины, чащи, Солнца небывалые лучи — Это мир, Зеленый и журчащий, Пахнущий цветами и речистый. Он живет В листве густых акаций, В птичьем свисте, В говоре ручья. Нельзя в нем забываться. Так, Чтоб ничего не различать. .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   . Чтоб цвела земля во всей красе, Чтобы жизнь цвела, Гудела лавой, Старое сметая на пути. Ну, а что касается до славы — Слава не замедлит к нам прийти. 1939

* * *

Еще утрами черный дым клубится Над развороченным твоим жильем. И падает обугленная птица, Настигнутая бешеным огнем. Еще ночами белыми нам снятся, Как вестники потерянной любви,