Нестрашные сны - Наталья Колесова

— Кстати, я только сейчас сообразил, что все время врываюсь в самый неподходящий момент! Тогда в гостинице с Вудом, здесь, в кабинете с Димитровым… Уж извините меня, Мортимер.

— Мы с Димитровым вовсе не целовались! — запротестовала Агата.

— Нет, — согласился Игорь. — Но дело к тому клонилось.

Она смолчала. К чему он вообще завел это разговор?

— Я к тому, — сказал Келдыш, — что вы всегда можете обратиться ко мне за советом. Я, как вы понимаете, знаю парней куда лучше, чем вы… или даже ваша бабушка.

Агата поморгала. А вот, например, про себя он тоже будет давать ей советы?

— Спасибо, конечно, но…

— Не за что, — сказал Келдыш, не дослушав. — Вставайте, я пошел греть пироги. Да, кстати, Димитрова выписали из больницы.

Глава 13

Прощание

Димитров приехал за вещами. Наверняка специально сделал это в воскресенье, когда большинство интернатовцев разъехались по друзьям и родственникам. И все равно набилась полная комната народу. Агата знала, что он не хочет ее видеть, и потому торчала в коридоре, держась за спинами остальных. Смотрела, как он неловко запихивает вещи в мешки и сумки. Славян стал очень худым и каким-то длинным — точно за месяц в больнице подрос на целую голову. Агата вообще заметила, что мальчишки вытягиваются как-то внезапно и сразу. Не то что девочки — они вырастают раньше парней, а потом останавливаются.

Одна надежда, что останавливаются…

С Димитровым был его отец и — почему-то — Келдыш. Игорь стоял, прислонившись к подоконнику, скрестив на груди руки, и наблюдал за сборами. Славян собирался молча, только иногда огрызался на какие-то вопросы или замечания отца. Всем было не по себе. Кроме Зигфрида. Тот или сидел на Славяновской кровати или слонялся рядом, мешая и беспрерывно болтая о том, что произошло за это время, про экзамены, про какие-то Витражи, и то и дело спрашивая:

— А это ты тоже с собой забираешь? И это?

Димитров уже отдал ему какие-то шарики и коробку, и, кажется, пару раз даже улыбнулся. Агата незаметно вздохнула: хорошо быть маленьким, никаких тебе комплексов, можно путаться под ногами, приставать, можно даже спросить…

— …а чего ты теперь будешь делать?

Славян наклонился еще ниже, чуть не засунув голову в объемную сумку. Ответил его отец — красивый широкоплечий мужчина. У него были седые виски и очень прямая спина — как у танцора или военного. Он оглядел притихшую комнату и сказал:

— Для начала мой сын должен как следует отдохнуть и выздороветь. Мы оставим вам адрес и телефон, не забывайте его.

Не забывайте. Агата передернула плечами. Говорит так, будто Славка умер. Мужчина посмотрел через всю комнату прямо на нее. Глаза его были очень темными и очень неприязненными. Конечно, он сразу вычислил ее среди всех остальных. Конечно, он тоже винит ее в том, что случилось… Как и Славян, который упорно делал вид, что не замечает ее.

— Всё, — Славка надавил на сумку коленом, чтобы замок застегнулся. Рядом на кровати осталась горка вещей и книг. Славян махнул на нее рукой:

— Вот. Возьмете. На память.

Начал пожимать руки интернатовцам. Кто-то за спиной зашмыгал носом, Агата оглянулась — не девчонки, воспитательница Валерия.

— Как жалко мальчика, — бормотала она. — Такой талантливый был…

Агата сжала губы, чтобы не прикрикнуть на нее: да что ж вы его все хороните!

Отец Димитрова поднял пару сумок, прикинул на вес. Мальчишки, спохватившись, тоже начали загружаться пакетами и связками книг. Славян оглянулся на пороге на свою комнату, и Агата попыталась представить, что он чувствует — ведь он никогда уже сюда не вернется. Агата тихонько отступила, интернатовцы недружно побрели следом за Димитровыми — провожать. Смотрела вслед. Худой, перекошенный на один бок под тяжестью сумки на длинном ремне. Славян шел все медленнее, а потом и вовсе остановился, глядя в землю. Опустил сумку на пол, повернул обратно. Забыл, наверное, что-то. Забыл… Он подошел к ней, наклонился — да-да, именно наклонился! — и поцеловал ее в угол рта. Губы его были очень холодными.

— Пока, — сказал сипло, быстро повернулся, подхватил сумку и ушел, сильно сутулясь.

— Пока… — запоздало сказала Агата. Все глазели на нее. Даже отец Димитрова. И опять — Келдыш.

— Идемте, — сказал Келдыш спокойно. И они ушли.

А Агата развернулась и пошла в другую сторону. Все с ней не так. И с поцелуями, которые ей достаются — тоже.

Если бы он тогда поцеловал ее в квартире у Келдыша, если бы не было Инквизитора, если бы…

Неужели вся жизнь состоит из таких вот 'если бы'?

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

КОБУЦИ ОН-ЛАЙН

Глава 1

Первое посещение

Она шагнула и оглянулась — за спиной была полуразрушенная стена с темным проемом отсутствующей двери. Но Агата уже знала, что стоит вернуться и коснуться стены — и она вновь окажется в ИМФ. Осторожно пошла вперед, крутя по сторонам головой. Несколько полуразрушенных зданий. Тусклая, какая-то серая трава, дальше — кривые деревца и холмы, поросшие лесом. Было тепло, пахло пылью и старой гарью, как на 'огнёвке'. Агата дошла до громадной ямины — скорее, целого котлована — огляделась и села на край.

Странно. Она еще ни разу не попадала на 'природу' — все время вылетала в какие-то институты и лаборатории, которые на самом деле были одним-единственным, связанным временем и пространством Магическим Институтом. А тут… Агата поболтала ногами. По обрыву посыпалась земля. А, может, эти разрушенные здания когда-то тоже были Институтом? Только давно заброшенным, потому что вокруг ни единой живой души.

Даже птиц.

Агата запрокинула голову. Небо было каким-то серым. Солнце — неярким, словно вылинявшим. И она вдруг испугалась — сама не зная чего. Торопливо попыталась подняться — склон качнулся и мягко поехал вниз. Вместе с ней. Агата замерла, вцепившись пальцами в траву за спиной. Котлован вдруг стал ужасно глубоким, края — высокими и неприступными, а дно… она вспомнила, что существует какое-то насекомое, которое сидит в песчаной ямке, поджидая жертву, а когда та пытается выбраться, образуется что-то вроде воронки-водоворота, и добыча скатывается к центру, прямо к ждущей ее пасти. Словно в ответ на ее мысли дно котлована дрогнуло и поплыло… Ой! Пальцы вцепились в землю сильнее, но та оказалась сухой и поддавалась под руками вместе с корнями, точно пыль. Это сон, сказала себе Агата, зажмуриваясь, и чувствуя, что висит уже на самом краю. Это сон, ей часто снится, как она срывается с обрыва, с крыши, с лестницы… но в миг падения всегда просыпается.